Аддикция избегания

Аддикт избеганияне менее любовного аддикта нуждается в любовном наркотике, однако скрывает это за маской самодостаточности. Для аддикта избегания характерны следующие черты: сверхценноеотношение к ЗД, которого внешне избегают; закрытость внутренней жизни от ЗД из?за проективного страха контроля с его стороны и «поглощения» им; формирование заместительных аддиктивных отношений с другими объектами.

Созависимостьмежду любовным аддиктом и аддиктом избегания может развиться с самого начала их взаимоотношений. Формируется порочный круг: чем больше активности проявляет любовный аддикт, тем более отдаляется от него аддикт избегания, усиливая тем самым у партнера страх отвержения и покинутости и стимулируя его активность. Нарастает конфликт зависимых отношений, в ходе которого аддикт избегания начинает удовлетворять свои аддиктивные потребности в другой любовной связи, менее опасной для его интимофобии, или в других аддикциях: воспитательной, трудогольной, алкогольной и т. д.

Если пару составляют два аддикта избегания, обычно они заключают между собой негласный договор о дистанцированных отношениях, при которых каждый имеет право на интенсивные деловые или интимные контакты с другими или оба могут увлекаться совместным делом, хобби, заменяя ответственные, эксклюзивные интимно?личные отношения товарищескими или приятельскими (гражданский брак, открытая семья).

Любовные аддикты и аддикты избегания страдают из?за отсутствия интимности и доверия в своих отношениях. Они испытывают чувства неоцененности и ненужности, однако не могут создать интимные отношения с неаддиктивными людьми и не увлекаются ими, считая их непривлекательными, неинтересными. В других людях их привлекает то, что, во?первых, ностальгически знакомо, во?вторых, дает надежду на реализацию детских фантазий и, в третьих, обещает излечить раны, являющиеся следствием детских объектных отношений. Аддикты избегания избирательно общительны, не склонны к стабильным личным отношениям, нередко предпочитают жить в одиночестве.

Вслед за Дж. Янгом (1989) мы выделяем шесть ступеней в иерархии одиночества и, соответственно, стратегий его преодоления. 1?я стадия– жизнь в одиночку. Одинокие пациенты часто испытывают потребность в установлении дружеских или любовных отношений. Причем эти отношения зачастую нужны им для того, чтобы избавиться от страха покинутости.
то же время из опасения быть отвергнутыми пациенты предпочитают проводить время дома. Психологическая коррекция заключается, прежде всего, в осознании болезненно вытесненной потребности в общении, переключении внимания больного с его состояния на ситуацию одиночества и поиске ее психологических причин. Чтобы активизировать коммуникативную сферу пациента и получить материал для терапевтической работы, следует составить вместе с ним поэтапный план расширения круга его общения, уже на первом этапе работы можно применять терапию публичным досугом.

Важно также актуализировать положительные качества пациента на основе воспоминаний о его удачном прошлом опыте близких отношений. Пациенту помогают пересмотреть убеждения типа: «Чтобы иметь друзей, надо быть красивым, веселым, умным». В процессе беседы пациент осознает, что он сам при выборе друга не считал бы эти качества обязательными, следовательно, не стоит приписывать подобные требования другим. При выраженном недовольстве своей внешностью может помочь коррекции определенных особенностей фигуры – например, путем диеты, физических упражнений, пребывания на свежем воздухе. В некоторых случаях необходимо стимулировать обращение к стоматологу, окулисту, косметологу.

2?я стадия– случайные дружеские связи. Пациенты боятся растеряться в ситуации общения, получить плохую оценку со стороны окружающих. Осознанию необоснованности подобных ожиданий способствуют такие вопросы, как «Каковы доказательства того, что за вами все наблюдают, постоянно оценивают? Отвергнете ли вы сами того, кто проявил неловкость, оступился в социальном плане?».

я снижения уровня социальной тревоги с пациентом проигрывают ситуации общения, подчеркивая его коммуникативные возможности. Кроме того, ему рекомендуют во время общения переключать внимание с себя на партнера. При недостаточном развитии социальных навыков следует разработать совместно с пациентом программу тренинга, которая реализуется в ходе ролевых игр с терапевтом, обеспечивающим обратную связь, и «домашних заданий» с их последующим анализом. В работе с шизоидными личностями необходимо показать им, что возникающие у них трудности во взаимоотношениях с окружающими во многом обусловлены идиосинкразическим характером их мышления, и предложить им внимательнее слушать собеседника. Актуализации гедонистических мотивов коммуникативного поведения способствует тренинг сексуальности.

Лица с паранойяльной акцентуацией характера отличаются недоверчивостью, подозрительностью, они заранее убеждены, что все люди являются эгоистами и манипуляторами. Пациента полезно попросить рассказать о таких людях, предложить «испытать» знакомых. В процессе работы пациента неоднократно спрашивают, может ли он сейчас доверять терапевту, и если нет, то почему. Подобная тактика позволяет выявить негативные интерпретации действий терапевта и их неадаптивный характер, повышает доверие к терапевту и другим людям.

3?я стадия– взаимное самораскрытие.
циенты считают, что люди отвергли бы их, если бы узнали об их слабостях и «постыдных тайнах». Они убеждены, что не имеют права «взваливать собственные проблемы на других». Первый шаг к налаживанию интимных взаимоотношений состоит в повышении доверия к другому. Задача терапевта – поощрить пациента открыться пред потенциальным другом, ищущим сближения. С пациентом разыгрывают ситуацию, в которой терапевт играет роль пациента, а тот – друга. Терапевт «раскрывает» некоторые тайны пациента, последний слушает его и откликается на доверие, испытывая не желание отвергнуть партнера, а понимание и сочувствие. В результате пациент понимает, что его страхи необоснованы, что другие люди похожи на него и могут понять и разделить его проблемы, а самораскрытие повышает интимность взаимоотношений.

4?я стадия– встреча потенциального интимного партнера. Пациенты обычно считают, что они не смогли встретить «подходящего человека». Однако симпатия к другому основана на общих чертах с ним. Если человеку никто не нравится, то скорее всего он не нравится сам себе. Поэтому в таких случаях пациенту необходимо пройти предыдущие стадии работы. После повышения самооценки пациента его поощряют установить доверительные отношения с другом, проявившим инициативу. Затем возникает проблема самостоятельного выбора партнера. Совместно с пациентом терапевт разрабатывает различные способы знакомств: контакты со старыми приятелями, поиск партнера через посредников, сближение с сотрудниками или соседями, вступление в организацию с подходящими для пациента интересами, принятие позиции свободного одинокого человека, «открытого» для выбора.

Пациенты испытывают страх быть отвергнутыми при знакомстве, поэтому им рекомендуют чаще встречаться с людьми, пытаться лучше понять их – возможно, они готовы принять знаки внимания пациента и подходят для более глубокого знакомства. В ряде случаев выбор пациента ограничивается сложившимся стереотипом прошлых неудачных отношений, причем, несмотря на неудачу, его по?прежнему привлекают люди, заведомо не соответствующие его потребностям: жестокие, отвергающие, возбудимые или чрезмерно зависимые. Необходимо идентифицировать данный тип людей и помочь пациенту осознать перспективу общения с ними: стойкие негативные эмоции перевесят пылкое увлечение.

5?я стадия– углубляющаяся близость. Пациенты, отвергнутые в сфере интимных отношений, нередко испытывают чувство разочарования в себе и человеке, которому доверяли. Необходимо помочь пациенту взглянуть на эти взаимоотношения в ином аспекте. Если сохраняется уверенность в своей ошибке – предложить изменить поведение таким образом, чтобы не повторять ее. Пациента следует отучить судить о будущем только по опыту прошлого, тогда риск остаться одному выглядит по?другому. Пациенты, обеспокоенные вопросами секса, обычно боятся оказаться несостоятельными любовниками. Надо помочь им пересмотреть отношение к близости как к спектаклю или экзамену, понять, что смысл сексуальных отношений не во взаимной оценке, а в возможности получать и давать наслаждение – в том числе и признанием того, как много получил сам.
ознанию неадаптивных установок в данной сфере способствует просьба терапевта привести альтернативное объяснение того, почему кто?либо не сумел вовремя откликнуться на сексуальный призыв пациента. Поощряется откровенность в выражении сексуальных переживаний, что уменьшает чувство изолированности и укрепляет гедонистические, жизнеутверждающие тенденции.

6?я стадия– долгосрочные эмоциональные обязательства. Пациенты нуждаются в стабильности интимных отношений, но в то же время испытывают страх, что они пойманы в ловушку, и боятся взять на себя обязательство перед партнером. Они опасаются, что не способны ответить взаимностью на любовь, что потеряют свою свободу, свою индивидуальность, если сойдутся слишком близко. Следует убедить пациента, что идеал равных обязательств и полной взаимности достигается на поздних этапах развития взаимоотношений. Никто не обязан соответствовать требованиям другого. О степени интимности и зависимости, свободе и обязательствах можно и нужно договариваться постепенно, при условии доброжелательности и взаимного доверия партнеров. В интимно?психологической сфере некоторые пациенты ведут себя с партнером излишне пассивно, не открывают своих негативных чувств. Не давая партнеру обратной связи, пациенты в то же время убеждены, что он и так догадывается, чего они хотят, и, следовательно, сознательно обижает их. В результате напряженное молчание переходит в непонятные вспышки обиды и гнева с последующими самоупреками.

В процессе терапии пациент осознает, что имеет право высказывать свои желания без страха отвержения, начинает относиться к проявлениям неудовлетворенности, критики и гнева как к нормальным компонентам долгосрочных отношений, а не как к предвестникам разрыва. В ряде случаев имеет смысл «прорепетировать» конструктивное разрешение скрытого межличностного конфликта. У пациентов с конформной акцентуацией характера – строгих, бескомпромиссных, упрямых, требовательных и морализующих – в коммуникативной сфере часто присутствуют нереалистические установки. Они считают, что заставляют других делать только то, что «любой посчитал бы правильным». При разочаровании в партнере такие пациенты испытывают обиду и гнев. На стадии влюбленности они могу не замечать «слабостей» партнера или ожидать его «исправления» в будущем. Затем начинают критиковать его, придираться, обвинять в упрямстве. Такие пациенты верят в абсолютные стандарты «правильного» и «неправильного», нетерпимы к иным взглядам. Они не могут и не хотят приспособиться к партнеру, требуя этого от него, обвиняют его в разрыве: «Лучше одиночество, чем мириться с недостатками партнера». Терапевт должен показать, что «абсолютные» стандарты очень редко совпадают с индивидуальными, каждый человек имеет право жить по своему вкусу. Терпимое отношение и принятие точки зрения других людей выгоднее, чем повышенная требовательность, которая приводит к разрушению отношений и одиночеству. Некоторые особенности партнеров, которые пациент расценивает как недостатки, – разумная цена, которую можно заплатить ради достижения близости и сохранения хороших отношений. Для профилактики рецидивов необходима коррекция личностных расстройств с помощью динамической и когнитивно?поведенческой терапии.

Следующая глава >

Источник: med.wikireading.ru

Как всегда, всё начинается в детстве, когда закладываются основы структуры личности. В первые годы своей жизни ребёнок зависит от родителей, что совершенно нормально. Они обеспечивает ему чувство стабильности, безопасности, надёжности. Если взрослый постоянно доступен, то ребёнок чувствует себя в безопасности и готов познавать мир.

Если чуть расширить эту теорию, то условно можно выделить три вида взаимодействия ребёнка со значимыми взрослыми: безопасное (когда взрослый проявляет адекватную заботу в соответствии с ситуацией), тревожно-амбивалентное (где взрослый доступен избирательно, и ребёнок привыкает к мысли о том, что мир не всегда будет добр к нему) и, наконец, тревожно-избегательное (когда ребёнок ощущает свою ненужность и брошенность, сталкиваясь с пренебрежительным либо откровенно агрессивным и грубым отношением к себе со стороны взрослого).

Как правило, к формированию в дальнейшем у них любовной зависимости склонны как раз представители второй и третей модели воспитания.

Самый первый опыт, получаемый в начале жизни, определяет очень многое, в том числе и самооценку человека, его ожидания от других людей и способность создавать и поддерживать успешные, гармоничные отношения. Таким образом, успех или неудача на начальном этапе жизни, в буквальном смысле опыт первых отношений, закладывают именно ту поведенческую модель, которую, повзрослев, человек будет реализовывать в жизни.

Опираясь на собственный, немалый опыт в консультировании по этому вопросу, могу с сожалением признать, что любовная зависимость распространена в современном обществе едва ли не шире, чем зависимость от наркотиков, просто она далеко не всегда так же отчётливо заметна. Что это значит страдать от любовной зависимости? Прочтите список утверждений, расположенный ниже. Если вы вдруг почувствовали, что какое-то из утверждений остро отозвалось у вас внутри, будто пронзила резкая зубная боль, то, возможно, стоит над этим задуматься.

И так, вы считаете, что:

• Мое счастье и благополучие зависит от любви к другому человеку.

• Моя самооценка, чувство собственного достоинства и самоуважение зависят от того, насколько другой человек любит меня, поддерживает и заботится обо мне.

• Неодобрение или отвержение меня другим человеком означает, что я недостаточно хорош(а).




• Я не могу сам(а) сделать себя счастливой, это может сделать только другой человек.

• Самые сильные эмоции вызывает во мне то, как ко мне относится другой человек.

• За мои чувства ответственны другие люди. Поэтому если кто-то по-настоящему любит меня и заботится обо мне, то он или она никогда не будет делать ничего, что задевает или расстраивает меня.

• Я не могу быть один/одна. Я чувствую, что просто умру, если останусь один/одна.

• Когда мне больно или обидно, это чужая вина.

• Это обязанность других людей заставить меня чувствовать себя хорошо, хвалить и во всём поддерживать меня.

• Я не отвечаю за свои чувства. Другие заставляют меня чувствовать себя счастливой(ым), жизнерадостной(ым) и весёлой(ым), или наоборот, пребывать в грусти и печали. Когда я злюсь, значит это кто-то другой меня разозлил, вот пусть теперь он/она и исправляется, приносит извинения, что обидел(а) меня.

• Я не отвечаю за свое поведение. Это другие люди заставляют меня кричать, злиться, сходить с ума, страдать, смеяться, плакать, проявлять агрессию.

• Другие люди поступают эгоистично, если они делают то, что хотят, а не то, что я хочу или в чём нуждаюсь.

• Если я не буду с кем-то в отношениях, то я умру.

• Я не могу самостоятельно переносить одиночество. Это причиняет мне боль и приводит к отчаянию, чувству покинутости и ненужности этому миру.

Жить в любовной зависимости очень сложно. Вам придется контролировать своё поведение, слова, действия и поступки, чтобы избежать неодобрения и получить свою “дозу” любви, внимания и заботы. Ощущение постоянных американских горок. В одну секунду ситуация меняется от радости и счастья, когда вам уделяют внимание и проявляют заботу, до почти полного отчаяния, когда вас отвергают, проявляя холодность и равнодушие.

Источник: www.allforeasylife.ru

По материалам книги Б.Р. Мандель «Психология зависимостей (аддиктология)».
Для начала немного о таком явлении, как аддикция.

«Аддиктивное (зависимое) поведениесвязанно с желанием человека уйти из реальной жизни путем изменения состояния своего сознания. […]
Уход из реальности всегда сопровождается сильными эмоциональными переживаниями. Посадив человека на «эмоциональный крючок», им очень легко управлять.Эмоции являются составной частью зависимости. Человек фактически зависит не от препарата, а от эмоций. И, как не парадоксально, в первую очередь важна не модальность эмоции (положительная или отрицательная), а ее интенсивность. Чем сильнее эмоция, тем сильнее зависимость. * […]

Эмоциональная зависимость выражается в азартном поведении, при котором, в отличие от обычных навязчивостей, побуждение к деятельности является или становится витальным, как сильный голод или жажда, и овладевает человеком полностью.[…]

Созависимым необходимы так называемые токсичные эмоции: тревога за зависимого, жалость к нему, периодическое появление чувства стыда, вины, обиды, ненависти. При удовлетворении этих патологических эмоциональных потребностей у аддикта возникает чувство удовольствия и облегчения. **[…]

Сегодня ученые выделяют пять этапов развития аддикции:
— открытие способа, с помощью которого можно сравнительно легко менять свое психическое состояние;
— привычное использование этого способа в трудные моменты;
— такое поведение (аддиктивное) становиться частью личности и не подлежит критике;
— аддиктивная часть личности начинает полностью определять жизнь аддикта;***
— разрушается психика и биологические процессы в организме.
Аддикт живет вне реального времени и пространства, он живет моментом иллюзорного наполнения. Он живет от одного момента к другому, но не может удовлетвориться ни в одном из них. Он то заполняет пустоту настоящего с помощью наслаждения, опьянения, выигрыша, успеха и т.д., то оказывается одержим нереальностью своего переживания в форме неудовлетворенности и похмелья, непреодолимо вынуждающих к немедленному повторению аддиктивных действий.

Аддикты страдают синдромом дефицита удовольствия, который проявляется в постоянном ощущении скуки. Жизнь представляется аддикту серой и однообразной, он нуждается в дополнительной стимуляции и направляет вс свою энергию на ее поиск. Он сосредотачивается на той сфере, которая позволяет ему на какое-то время вырваться из состояния бесчувственности и апатии. К остальным сферам жизни аддикт интереса не проявляет, все больше уходя от участия в них.****
Исследователи выделяют четыре формы аддиктивного поведения как бегства от реальности:
1) бегство в тело — фиическое или психическое «усовершенствование» себя;
2) бегство в работу — концентрация на служебных делах (учебе);
3) бегство в контакты или одиночество — постоянное (утрированное) стремление к общению или, наоборот, к уединению.
4) бегство в фантазии — жизнь в мире иллюзий и фантазий.
Эта типология перекликается с мнением о существовании у человека шести видов голода: голод по впечатлениям, по признанию, по контакту и физическому поглаживанию, сексуальный голод, голод по структурированию времени, по событиям.
У аддиктивных личностей в следствии плохой переносимости ими трудностей повседневной жизни, постоянных упреков и самоупреков формируется комплекс неполноценности. Тревожный аддикт может компенсировать свое чувство неполноценности гиперсоциальностью, например трудоголизмом. Защитой от чувства неполноценности у аддиктов часто служит гиперкомпенсация в виде завышенной самооценки с демонстрацией своего превосходства над окружающими. Аддикт противопоставляет толпе обывателей свою романтическую жизнь, свободную от обязательств, а значит и от обвинений. Некоторые аддикты посвящают свою жизнь карьере, борьбе за власть, обогащению.
Нам известны основные мотивации аддиктивных расстройств:
— противотревожная;
— субмиссионная (подчинение влиянию других);
— гедонистическая (эйфоризирующая);
— активирующая (часто для сексуальной гиперстимуляции);
— псевдокультурная (демонстрирующая принадлежность к данной культуре, компенсирующая комплекс неполноценности). […]

Американский психиатр Р. Браун (1993) сформулировал шесть компонентов, универсальных для всех вариантов аддикций:
— salience (особенность, «сверхценность»);
— euphoria (эйфория);
— tolerance (рост толерантности);
— withdrawal symptoms (симптом отмены);
— conflict (конфликт с окружающими и самим собой);
— relapse (рецидив).[…]

У большинства складывается впечатление о возможности решения этой проблемы посредством использования «простых» способов: запретов, наказаний, пропагандистских кампаний, принудительного лечения и др.[…]

Уход от реальности путем изменения психического состояния может происходить при использовании разных способов. В жизни каждого человека бывают моменты, связанные с необходимостью изменения своего психического состояния, не устраивающего в данный момент. Иногда необходимо избавиться от угнетенности, «сбросить» с себя психическую усталость, отвлечься от неприятных размышлений, заставив себя по иному посмотреть на событие, создать у себя необходимую мотивацию, почувствовать смысл какого-то явления. Для реализации этой цели человек вырабатывает индивидуальные подходы, становящиеся привычками, стереотипами. Иными словами, элементы аддиктивного поведения свойственны любому человеку, уходящему от реальности путем изменения своего психического состояния. Проблема аддикции начинается, как мы уже сказали, тогда, когда стремление ухода от реальности, связанное с изменением психического состояния, начинает доминировать в сознании, становясь центральной идеей, вторгающейся в жизнь, приводя к отрыву от реальности. Происходит процесс, во время которого человек не только не решает важных для себя проблем, о и останавливается в своем духовном развитии. Этому процессу могут способствовать биологические, психологические и социальные влияния.
Под биологическими предпосылками подразумевается определенный, своеобразный для каждого способ реагирования на различные воздействия, например алкоголь. Замечено, что лица, изначально реагирующие на алкоголь, как вещество, резко изменяющее психическое состояние, более предрасположены к развитию алкогольной аддикции.
К психологическим факторам относят личностные особенности, отражение в психике психологических травм в различных (прежде всего, в детском) периодах жизни.
Социальные факторы включают как семейные, так и внесемейные взаимодействия.
Существуют типы воспитания, которые создают более высокий риск возникновения аддиктивного поведения. Влияние семьи на психологическое состояние ребенка проявляется уже в самом раннем периоде его жизни. «
*****************************************************************************************

Мои комментарии к этому тексту для тех, кто пережил психологическую травму насилия (абьюз) и/или находится в травмирующей ситуации.

*Любая ситуация насилия, как физического, так и психологического, сопровождается сильными эмоциями, что приводит к образованию зависимости от агрессора. Человек привыкает испытывать негативные эмоции, это становится стилем жизни. Выход из абьюза подобен ломке наркомана. И, практически все, кто пережил травму насилия, говорят о том странном, зовущем обратно в деструктивные отношения, чувстве. Не смотря на полное осознание токсичности отношений, наполненных насилием, человек снова и снова пытается в них вернуться, или найти подобные. Здесь срабатывает не только бессознательное желание отыграть травму (доказать именно агрессору, что его можно любить), но и привычка к токсичным переживаниям (эмоциям). Если травма насилия произошла в детстве, то у человека стиль жизни, наполненной эмоциональной болью, «въелся в мозг». Длительные же отношения насилия с партнером приводят к глубинным изменениям личности и биохимии организма, человек научается чувствовать свою жизнь наполненной и осмысленной только при наличии в ней такой составляющей, как эмоциональная боль.
Тем, кто попал в подобную ситуации придется приложить всю свою волю, весь свой ум, для того чтобы снова и снова отказываться проживать токсичные эмоции — разорвать сформированную рефлекторную дугу.
Зависимость от абьюзера, которую часто называют мороком, приворожил, присушил и т.д. имеет вполне научное объяснение — это привычка к сильным эмоциям. По сути, задача выхода из абьюза — заменить источник эмоций, а так же снизить, со временем, градус необходимых человеку эмоций.

**Патологическая потребность в токсичных эмоциях не есть природное состояние человека. Это искусственна сформированная агрессором потребность. Инструменты формирования такой потребности в негативных чувствах аналогичны инструментам рекламы товаров: у пострадавшего от насилия сформирована и в уме, и в психике высокая ценность такого стиля жизни. Задача человека, выходящего из абьюза сместить доминанту на более здоровые источники (таких источников эмоций должно быть несколько).

*** Если говорить об отношениях абьюза: агрессор всеми правдами и неправдами добивается того, чтобы отношения с ним стали доминантой, замещающей все сферы жизни у его жертвы. Это один из основных звоночков, что человек попал в абьюзивные отношения — утрачивается любая деятельность вне отношений с абьюзером.
Задача в период выхода из абьюза — восстановить(или найти новые) сферы деятельности, которые были до ситуации абьюза. На начальном этапе это придется делать через силу. Человеку, пережившему травму насилия, необходимо заставлять себя совершать действия по восстановлению своей деятельности. Безусловно, необходимо время на горевание, и есть период полной энергетической истощенности, но нет иного рецепта, чем начать и продолжать утверждать свою жизнь через деятельность. Иначе человек подвергается риску не встать (уход в психосоматику и распад личности). Утверждать свою жизнь надо только через себя самого, а не через другого человека (людей). И кому-то тому придется учится этому процессу впервые. Другого рецепта нет. Ни одна статья, или терапия, или книга, или верный друг не спасут вас от самих себя. Статья, книга, терапевт, друг могут лишь дать точку опоры в момент, когда весь ваш мир зашатался.

****Мир тех, кто пережил травму насилия, теряет точки опоры, потому что сформировался синдром дефицита удовольствия. человек разучился радоваться простым вещам — чашке свежезаваренного кофе, солнечному утру, улыбке ребенка и т.д. Это связанно с тем, что негативные эмоции обладают очень большой силой, вытесняя из опыта жизни навык радоваться. Пострадавшим от абьюза придется снова учится навыку получать радость. И получатся будет не сразу. И вы обязательно этому научитесь!

Любовные аддикции

«Существует три вида аддикций отношений — любовные, сексуальные и избегания, которые соприкасаются друг с другом. У них общие предпосылки возникновения: проблемы с самооценкой, неспособность любить себя, трудности в установлении функциональных границ между собой и другими. Поскольку такие лица не могут установить границы своего Я, то у них отсутствует способность к реальной оценке окружающих. (1) Для этих людей существуют и проблемы контроля — они позволяют контролировать себя или пытаются контролировать других. (2) Кроме того, характерны навязчивость в поведении, в эмоциях, тревожность, неуверенность в себе, импульсивность действий и поступков, проблемы с духовностью, трудность в выражении интимных чувств.[…]
Любовная аддикция — это аддикция отношений с фиксацией на другом человеке. (3) Такие отношения, как правило, возникают между двумя аддиктами; они даже получили название соаддиктивных или созависимых. Наиболее характерные соаддиктивные отношения развиваются у любовного аддикта с аддиктом избегания. При таких отношениях на первый план выступает интенсивность эмоций и их экстремальность, как в положительном, так и в отрицательном отношении. (4) В принципе, созависимые отношения могут возникнуть между родителем и ребенком, муже и и женой, друзьями, профессионалом и клиентом и т.д. Идея о том, что любовные отношения могут носить аддиктивный характер, была высказанна в 1980-е гг. Термин » любовная аддикция» может быть применим к лицам, которые навязчиводобиваются восстановления прежнего, доставляющего удовольствие уровня отношений с бывшим объектом любви. Дисфункциональные эмоциональные состояния, такие как недоверие, чувство отклонения, потеря себя, укоренившийся гнев, чувства неудачи, потери и масса других отрицательны эмоций и саморазрушающих моделей поведения возникают в эмоционально ранненом любовном аддикте. (5)

Признаки любовных аддикций, описанные российскими учеными, заключаются в следующем:
1. Непропорционально много времени и внимания уделяется человеку, на которого направленна аддикция. Мысли о «любимом» доминируют в сознании, становясь сверхценной идеей. Процесс носит в себе черты навязчивости, сочетаясь с насильственностью, от которой трудно освободиться. (6)
2. Аддикт находиться во власти переживаний нереальных ожиданий в отношении другого человека, находящегося в системе этих отношений, без критики к своему состоянию. (7)
3. Любовный аддикт забывает о себе, перестает заботиться о себе и думать о своих потребностях вне аддиктивных отношений Это распространяется на отношения к родным и близким. У аддикта имеются серьезные эмоциональные проблемы, в центре которых стоит страх, который он старается подавить. Страх часто находится на уровне подсознания. Страх, который присутствует на уровне сознания, — это страх быть покинутым. Своим поведением аддикт стремиться избежать покинутости. Но на подсознательном уровне представлен страх интимности. Из-за этого аддикт не в состоянии перенести «здоровую» близость. Он боится оказаться в ситуации, где придется быть самим собой. Это приводит к тому, что подсознание ведет аддикта в ловушку, в которой он подсознательно выбирает себе партнера, который не может быть интимным. По-видимому, это связанно с тем, что в детстве аддикт потерпел неудачу, пережил психическую травму при проявлении интимности к родителям.(8)
Итак, любовная зависимость — это аддикция, сформированная на базе межличностных отношений. Термин аддикция, конечно, на первый взгляд, более применим к алкоголю, наркотикам, азартным играм, однако любовная зависимость принадлежит к тем же универсальным процессам развития зависимостей, и является в итоге саморазрушающим поведением, а в отличие от алкоголя и наркотиков, еще и поведением разрушающим партнера (9), в случае же взаимной зависимости — обоюдно разрушающим поведением. В этом случае, то, что зависимый человек называет любовь — бесплодные, застывшие и зависимые отношения с другим человеком, выполняющего роль объекта обеспечения потребности в обретении уверенности и спокойствия, а иллюзия любви — вторична. Здесь любовь — это всегда удовлетворение неизбежного желания самоутвердиться. То есть любовь, главным образом, посвящена самому любящему, а не предмету любви, что бы он при этом не декларировал. Человек идеализирует свою личность сливаясь с другим человеком (10), пытясь найти свое второе «Я», так как собственное «Я» сликом слабое и травмированное. Крайняя недостаточность интереса любовников друг к другу опровергает романтическое представление об аддиктивной любви как о некой сильной страсти. Иненсивность чувства исходит из отчаяния, а не из желания лучше узнать друг друга. Два человека срастаются до такой степени, что ни один из них не чувствует себя целым человеком, будучи один. Они не могут расстаться, даже если контакт перерастает в конфликт. Любовный партнер должен быть здесь, чтобы удовлетворять глубокую, болезненную потребность в нем, иначе аддикт начинает чувствовать боль отнятия. Его эмоциональная безопасность настолько зависит от другого, вокруг которого он организовал всю свою жизнь, что быть лишенным лишенным партнера — невыносимый удар для системы его существования. (11) Аддиктивная природа этих отношений становиться очевидной, когда они заканчиваются внезапным и полным разрывом. Поскольку отношения были единственным существенным контактом с жизнью, их удаление неизбежно ввергает его в состояние мучительной дезориентации.Из-за тотальности предшествующего влечения, его окончание должно быть бурным. Таким образом, для двух людей, которые были самыми близкими в жизни, становиться возможным вдруг переключиться и возненавидеть друг друга. Эксплуатация, пропитывающая все их отношения, просто становится более открытой, когда происходит разрыв. В этом случае двое бывших любовников меняют свое эмоциональное отношение настолько, что, возможно, будут стараться повредить друг другу. Другой характерной особенностью любовной зависимости является ненасытная потребность в любви. Основными формами ее выражения является ревность и требование абсолютной и безусловной любви. Невротическая ревность, в отличии от ревности здорового человека, которая может быть адекватной реакцией на опасность потери чье-то любви, совершенно несоизмерима опасности. Она диктуется постоянным страхом утратить обладание этим человеком — вследствие этого любой другой интерес, который может быть у данного человека, представляет опасность.

Несоразмерная поводу ревность часто рассматривается, как результат детских приступов ревности, когда имело место соперничество между детьми или особое расположение к сиблингу одного или обоих родителей. Другой вариацией может быть ощущение ребенка себя третьим лишним, исключенным из родительской пары. Также велик фактор наличия в детстве отстраненного или неэмоционального отца (матери) в противовес слишком близкого другого родителя. Такой печальный опыт также бессознательно воспроизводится во вхрослых отношениях.

Уще одна вариация любовной зависимости заключается в следующем. Так как любовь другого человека — жизненно важный фактор, отсюда следует, что зависимый человек будет платить за нее любую цену, большей частью не осознавая этого. Наиболее частой платой за любовь является позиция покорности и эмоциональной зависимости. Покорность может выражаться в том, что человек не будет осмеливаться высказывать несогласие с взглядами и действиями другого человека или критиковать его, демонстрируя только полнейшую преданность, восхищение и послушание. (12) Подчинение может доходить до того, что человек уже вытеснять не только агрессивные побуждения, но также все тенденции к самоутверждению, будет позволять издеваться над собой и приносить любую жертву, какой пагубной она бы не была. […]

Любовная зависимость тормозит личностный рост, а зачастую заставляет деградировать и самого зависимого, и партнера.
Установив, что же является аддикцией в любовных отношениях, можно очертить противоположный идеал в любви. Любовные отношения утверждаются на основе психологической целостности и чувстве безопасности вступающих в них людей. Партнеров может страстно влечь друг к другу, но они понимают, что существуют аспекты, когда попытки оказать давление или чрезмерная интенсивность вредят тому, чего они желают, принимают потребность другого в уединении, разность точек зрения и вкусов. Они понимают, что принуждение к определенным решениям или декларациям неразумно и крайне саморазрушительно. Побуждение к исследованию — жизненный инстинкт таких людей: они были «растущими существами» до своей встречи и приступают к объединению в качестве позитивного выбора продолжения роста вместе с другим (но не исключительно) человеком. Любовники подходят к самим отношениям как к возможности для роста. Каждый из партнеров хочет и сам стать лучшим человеком, и чтобы другой стал лучше. Это чувство уверенности в себе и в своих отношениях трудно достижимо и может встретиться в редких случаях, и легче, как это ни грустно, найти примеры аддикции, чем самоосуществления в любви.

*******************************************************************************************
Мои мысли к этому тексту.
1.Ситуация абьюза всегда связанна с низкой самооценкой и агрессора, и его жертвы. Даже если до отношений насилия самооценка жертвы была нормальной, то этот уровень самоценности утрачивается в абьюзе. Считаю, что люди, попавшие в длительный абьюз (более года) никогда не имели достаточного уровня самоценности — нормальной самооценки. Самооценка складывается из: ощущений (мнений, убежедений) человека о самом себе, обратной связи (отражения человека) от значимых для него людей, результатов его жизни (поступки, достижения). Человек имеет полное моральное право уволить с должности «значимый близкий» того, кто регулярно возвращает негативную оценку вас несмотря на ваше хорошее отношение, поступки и поведение. Как бы вы не прощали такого человека, как бы хорошо не относились к нему, какие бы обяснения не находили его дурному отношению и поступкам в отношении вас — это не изменит ситуацию, потому что на том конце провода ничтожно низкая самооценка, которую пытаются поправить за ваш счет. Человек оценивает других людей по самому себе. Реалистичность оценки другого человека зависит от того насколько хорошо мы знаем самого себя — свои сильные и слабые стороны, свои возможности и свои ограничения. Неадекватная самооценка в независимости от модальности (завышенная или заниженная) приводит к тому, что человек неадекватно оценивает других людей.
Задача человека, пережившего абьюз, придти к адекватной самооценке себя исходя из своих реальных поступков и поведения, учета своих сильных и слабых сторон и принятия как своих человеческих возможностей, так и своих ограничений.

2. Когда человек не обладает самоценностью, он разрешает другому управлять своей жизнью (самоутверждаться за ваш счет) или сам самоутверждается за счет другого, контролируя его.

3. Аюбьз становится возможен лишь тогда, когда один человек фиксируется на другом. Фиксированию женщины на мужчине способствует гендерная социализация женщины и патриархальный уклад нашего общества. Сложно быть не фиксированной имея экономическую зависимость от мужчины. Экономическая независимость женщины сегодня доступна немногим — это реалии нашей жизни. Если есть возможность стать независимой — надо становиться, если такой возможности нет, то надо адаптироваться. Способом адаптации могут быть и выбор адекватного партнера (схожая, близкая система ценностей) и управление (вкюченное внимание) отношениями — попытки неадекватного поведения мужчины необходимо пресекать сразу и жестко, не боясь его потерять, потому что иначе есть риск потерять себя саму на дне ямы насилия.

4. Любые слишком интенсивные эмоции в отношениях — это маркер абьюза. Если такие эмоции есть в наличии вначале отношений, то такие отношения следует покинуть, так как уплаченная за них цена будет слишком высока. Даже длительные отношения с подобным градусом эмоций следует покидать — это банальное правило безопасности, которое необходимо рассказывать на уроках ОБЖ.

5. Наличие хронических отрицательных эмоций в отношениях говорит о регулярной травматизации, это маркер абьюза, а не маркер того, что с вами что-то не так. Рецепт один — покинуть такие отношения.

6. Освобождение из абьюза сопровождается длительным периодом плохого эмоционального (а порой и физического) самочувствия. И это нормально. Так как за период абьюза было утрачено свое Я, сформировалась привычка качаться на эмоциональных качелях, изменилась биохимия организма (адаптация к хроническому стрессу). Этот период необходимо пройти с принятием (ничто не способно его отменить) и терпеливым, бережным отношением к себе. При необходимости, использовать лекарственную терапию симптомов.

7. Маркером абьюза является постоянное пребывание в фантазиях и мечтах, как все наладится. Хроническое ощущение себя несчастливым человеком; человеком с которым что-то не так. Любая обеспокоенность близких людей вашим состоянием воспринимается, как критика. Для переживших травму насилия критика (любая, включая конструктивную) становится абсолютно непереносимой. Это связанно с хрупкостью Я: психологически цельный человек выслушивает критику и не травмируется об нее. Если она справедлива и есть ресурс что-то изменить — то человек это изменит, в остальных случаях просто живет так, как считает нужным для себя, не доказывая критикующему, что его стиль жизни имеет право на существование, не требуя одобрения и признания своего стиля жизни, как единственно верного. Маркером выздоровления является после травмы насилия становится способность справляться с критикой здоровым способом.

8. Неизлеченные психологические травмы детства (и взрослого периода жизни) — это практически гарантийный билет в токсичные отношения. И здесь ничего не зависит от воли человека, уровня его интеллекта или ума. Выбор токсичного партнера сделает бессознательное. Других возможных партнеров человек просто не будет замечать (скучные, не искрит на него и т.д.) Моя рекомендация — санировать и исцелять психологические травмы, помня, что психологические травмы обладают аккумулятивным эффектом (накапливаются, связываясь с предыдущими)

9. Не согласна здесь с автором — наркотики и алкоголь разрушают всех участников отношений.

10. Абьюз — это вообще не про любовь. Это симбиоз жертвы и агрессора. С точки зрения жизни не важно, кто первый начал, важно, кто первый сможет выйти. Как только человек идентифицировал насилие в отношениях, ответственность за выход из них лежит на нем, как сильно бы он не был разрушен, как бы сильно не работала идентификация с агрессором и СС.

11. В абьюзе агрессор искусственно внушает жертве, что эмоциональная и экономическая безопасность целиком зависит от агрессора. По поводу экономической безопасности, я частично (!) согласна, а эмоциональная безопасность всегда зависит от самого человека. В первую очередь для эмоциональной безопасности требуются минимальные знания по психологии межличностных отношений. К сожалению, эти знания не преподают в школе. Ответственность каждого родителя — дать такие знания своим детям. Если вы пережили травму насилия, скрывать от детей, «прикрываясь» заботой о наивном детстве ребенка, информацию о наличии в мире токсичных людей, токсичных отношений — преступный оптимизм и инфантильная позиция.

12. Выход из травмы насилия требует периода одиночества (отсутствия отношений м/ж) для того, чтобы разобраться в себе по каким причинам моя потребность в любви настолько высока, что я готов (а) была платить за нее любую цену. И эти причины очень разные. Их обязательно стоит найти, чтобы не уйти в другой полюс любовной зависимости — зависимости избегания. О ней чуть позже.

Берегите себя!

Иллюстрации LAURIE LIPTON http://www.laurielipton.com. Специфичные!:-) Осторожно!

Источник: femina-vita.livejournal.com