Роман Тургенева «Отцы и дети» представляет собой некий итог и квинтэссенцию философских воззерний Тургенева. В центре тургеневского романа всегда герой с неординарными взглядами и высокими духовными потребностями. В романных коллизиях подвергаются проверке их идеи, это особенно заметно в столкновениях героев между собой, а главное, с живой жизнью, природой, любовью, которые, по Тургеневу, не зависят ни от какой, даже самой передовой, философии.
Герой романа «Отцы и дети» — человек «новый». Базаров — разночинец, человек весьма образованный. Безусловный интерес представляет его «новая» философия, которую уже в начале романа охарактеризовал Павел Петрович — главный идеологический противник Базарова. «Прежде были гегелисты, а теперь нигилисты».
Тургенев находит ход для раскрытия философских воззрений своих героев — сталкивает их в идеологическом споре, давая им возможность свободно высказывать свои идеи.
оверка этих взглядов пока не происходит — споры относятся еще к экспозиции романа, но читатели уже получают довольно четкое представление о сути философии Базарова, выражаемой им также в афористичных высказываниях типа: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Чтобы разобрать философию Базарова более подробно, стоит обратиться к ее истокам. «Знаменем» вульгарно-материалистических взглядов Базарова в романе является книга Бюхнера «Материя и сила», которую Аркадий, поначалу увлеченный теориями Базарова, предлагает своему отцу по совету друга. Книга эта была довольно популярна в то время в России среди передовых людей, философия, в ней заключавшаяся, опиралась на достижения естественных наук того времени. Базаров выражает материалистическую позицию естественно-научного толка, поскольку он еще и естествоиспытатель. Его философия не признает никаких высших духовных проявлений, таких, как душа и другие абстрактные понятия. Результатом этого явилось отрицание всего, что составляет основы старой, идеалистической философии, выразителями которой являются Николай Петрович и Павел Петрович. Но именно Павел Петрович оказывается достойным противником Базарова. Различия политических позиций спорщиков не так уж сильно акцентируются, как это принято думать. Положительной программы по этим вопросам у Базарова, похоже, вообще не существует. «Сперва надо место расчистить, а потом строить», — говорит Базаров.
едметом обсуждения становятся прежде всего такие общечеловеческие ценности, как любовь, искусство, природа, поэзия. В начале романа Николай Петрович цитирует строки о весне из «Евгения Онегина». Эти строки отвечают навеянному наступающей весной настроению Николая Петровича. Базаров грубо прерывает Николая Петровича и заявляет свое отношение не только непосредственно к поэзии, но и ставит под сомнение саму возможность влияния природы на душевное состояние человека. Поэзия не принимается Базаровым как вещь абсолютно бесполезная. «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта», — говорит он. Отсюда и его отношение ко всем явлениям жизни: он все меряет и оценивает с точки зрения пользы и полезности. Точно так же оценивается им и природа. «Природа не храм, а мастерская», — заявляет он. Базаров не принимает природу как создание Господа, как нечто непостижимое и неразгаданное. По Тургеневу, природа есть живой организм, живущий своей собственной жизнью (по законам Бога), естественно, человеку неподвластной и непостижимой. Базаров говорит о природе как о мастерской, где хозяин— человек и все управляется волей его разума. Базаров не принимает положение Шеллинга о «мировой душе», как и то, что природа — явление более духовное, чем материальное. Эта позиция в корне чужда Тургеневу, и сухие рассуждения Базарова автор дает в контрасте с поэтическим описанием природы, как бы споря с Базаровым. Но спор этот уже не такой, как споры Павла Петровича и Базарова.
качестве доказательств выступают не сухие умозаключения, а самая живая природа. Как бы начинается проверка взглядов Базарова жизнью, и уже само сравнение с прекрасными пейзажами указывает на несостоятельность этих взглядов. «А весна тем временем брала свое», — говорит Тургенев в начале романа и заканчивает его также описанием «равнодушной» и вечной природы на сельском кладбище. Здесь Тургенев поддерживает традицию Пушкина (вспомним стихотворение «Брожу ли я вдоль улиц шумных…»), как бы отведя природе вечный план. На его фоне рассуждения Базарова кажутся детским лепетом, на который природа взирает во всем своем могуществе, ничуть не споря, но тем не менее в конце концов «беря свое» путем «вечного примирения и… жизни бесконечной».
После встречи с Одинцовой Базаров постепенно начинает осознавать свою беспомощность перед вечностью и могуществом природы. «…И часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня не было и не будет…» — восклицает он. Тем не менее взглядов своих он не меняет (как не поменяет их он до конца романа), но возникает у него ощущение грусти и растерянности. Отношение к любви Базаров довольно Четко высказывает уже в начале романа, совершенно не принимая мистико-духовную сторону этого явления. «И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения». Если Николай Петрович выглядит в глазах Базарова лишь «безответным» сентиментальным созерцателем, то Павел Петрович, переживший любовь, «просто не состоялся как человек».
глазах Базарова он «не мужчина, не самец». Базаров отрицает то, что веками культивировалось и обожествлялось в идеалистической философии. Любовь воспринималась как нечто высокодуховное, объективно трагическое. Базарову чужд и непонятен трагизм: что за роковая женщина и трагическая любовь? «Нравится тебе женщина, старайся добиться толку; а нельзя — ну, не надо, отвернись — земля не клином сошлась». Так старается он «добиться толку» с Фенечкой, которая в романе олицетворяет некоторое природное начало. Она не слишком умна, но прекрасна в своем материнстве, и поэтому и воспринимается Базаровым как самка. Затем Тургенев сталкивает Базарова с Одинцовой, и Базаров с удивлением замечает в себе перемену: «Вот тебе раз! — бабы испугался!» Его душевное смятение усиливается с каждым днем. Замечает в себе перемену. «Какой я смирненький стал», — сетует он на себя с некоторой иронией. Тургенев говорит, что «он с негодованием осознавал романтика в самом себе». И, наконец, Базаров осознает, что его борьба проиграна, он влюблен, но влюблен «глупо, безумно». Он подавлен, разбит, но не сломлен. Тот факт, что нечто вступило в противоречие с его теорией, причем в нем же самом, захватило его душу, а главное — самое ценное — его разум, рождает в нем злобу… «В нем билась, сильная и тяжелая, страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей», — пишет Тургенев о чувстве, охватившем Базарова. Когда-то предложив Аркадию, рассказавшему о загадочном взгляде княгини Р., «проштудировать анатомию глаза», он сам сталкивается с «таинственной улыбкой» Одинцовой и ее странным, леденящим душу спокойствием, она как прекрасная статуя, холодная и недоступная. Одинцова — воплощение идеала, в ней содержится та же классическая гармония, как в произведениях художников и скульпторов.
Теперь Базаров поражен этой гармонией, и начинает колебаться еще один постулат его философии — нигилистическое отношение к искусству. «Рафаэль гроша медного не стоит», — заявляет он. Тургеневу, как человеку эстетическому, это чуждо. В то время сильно был развит культ художника, творца. Известно высказывание Тургенева о том, что «Венера Милосская несомненнее принципов 1789 года». Базаров же толком не может противопоставить искусству ни политику, ни науку, в силу своих нигилистических позиций. «Я уже доложил вам, что ни во что не верю; и что такое наука — наука вообще? Есть науки, как есть ремесла, знания; а наука вообще не существует вовсе», — говорит Базаров. После неудавшегося романа с Одинцовой он и в науке разочаровывается. «Лихорадка работы с него соскочила и заменилась тоскливою скукой и глухим беспокойством», — пишет автор.
Базаров уже как бы предчувствует свою смерть, задумывается о религии. Он говорит отцу: «Вы оба с матерью должны теперь воспользоваться тем, что в вас религия сильна; вот вам случай поставить ее на пробу». Сам он, потеряв силы, не может к ней обратиться, слишком долго он был далек от Бога. Подсознательно, однако, он смиряется, и даже речь его меняется: «Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет», — восклицает он настолько поэтично, что кажется, что это не он в начале романа говорил Аркадию: «Сделай милость, не говори красиво!»
Итак, Базаров, сам того не желая, меняется, его философская теория лопается, попадая в испытание любовными коллизиями. Даже композиционно это подчеркивается: два раза он побывал у Одинцовой, в Марьине и у своих родителей, и во второй приезд повел себя совершенно по-другому. Кульминационный момент дуэли, после которой он сходится с Павлом Петровичем, доказывает, что основным противоречием в романе являются не политические разногласия и не конфликт отцов и детей (как некоторые могут понять название романа), а конфликт теории и живой жизни. «Суха теория, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет», — сказал Гете, и Тургенев своим романом подтвердил это.
Источник: studfile.net
Характер
Базаров – человек гордый, надменный и самоуверенный. Он уверен в своем превосходстве над аристократом Павлом Петровичем Кирсановым.
В отношении к окружающим людям Базаров вел себя развязно и небрежно. Главный герой не владел ни каплей робости, он был смел и самонадеян.
Характер и взгляды Базарова во многом стали следствием его биографии. Евгений является сыном простого лекаря и дворянки, что говорит о промежуточном положении главного героя: он не считает себя дворянином, но и не является простым мужиком.
Базаров не признавал дворянских принципов, не любил посещать мероприятия и «церемонии», не любил красиво разговаривать и никогда не танцевал. Это говорит о том, что герой не признавал праздного образа жизни.
Евгений Васильевич – сильный и трудолюбивый человек. Он не привык сидеть на месте, постоянно занимается каким-то делом. Всего в жизни Базаров достиг собственными усилиями.
Нигилизм
Рассмотрение характеристики Евгения Базарова невозможно без рассмотрения его нигилистических взглядов на жизнь. Главный герой отрицает все общепринятые явления: любовь, природу, искусство.
Природа, по мнению главного героя романа, является мастерской, в которой трудится человек-работник. Искусство, как отмечает Базаров, в отличие от науки, не приносит никакой пользы человечеству.
Дружбу Базаров воспринимает как простое товарищество. Женщин главный герой называет «бабами», а любовь объясняет только физиологическим влечением людей друг к другу.
Базаров признает лишь ценность науки, поэтому связывает свою жизнь с естественными науками, в частности с медициной. Главный герой хочет быть полезным обществу.
Евгений Базаров презирает дворянство и вступает с его представителем Павлом Петровичем Кирсановым в конфликт. Базаров уверен, что подобные Кирсанову аристократы уже давно мертвы и тащат Россию вниз.
Разоблачение нигилизма
В романе «Отцы и дети» показаны внутренние изменения Евгения Васильевича Базарова. Холодный человек, который не любит рассуждать о своих чувствах даже с самим собой, стал понимать, что его теория не прошла проверку жизнью. Отрицая любовь, Базаров влюбился, понял, что он романтик. И признание этого факта говорит о том, что Базаров признает поражение нигилизма. Пытаясь жить в соответствии с принципами нигилизма, Базаров постепенно понимает, что жизнь сложна, чтобы его убеждения были правдой. Перед смертью Базаров понимает, что он не гигант, коим себя считал, потому что умирает глупо и нелепо. Ему важно проститься с Одинцовой, любовь к которой он уже признал.
Источник: obrazovaka.ru
После того как Базаров достаточно основательно изложил свои взгляды, начинается проверка их жизнью. Когда друзья приезжают в город, становится прежде всего отчетливо видно, что до сих пор мы имели дело с лучшими и из дворян и из разночинцев, каких еще очень мало в обществе — инертном и не подающем никаких надежд на изменение к лучшему. Все попытки самых разных людей казаться новыми смешны или совершенно несостоятельны. Родственник Кирсановых тайный советник Колязин — только ловкий придворный и ничто как государственный деятель.
воявленные нигилисты Кукшина и Ситников способны только окарикатурить идеи Базарова, который тем не менее вынужден их терпеть, чтобы не лишиться сторонников. К ним как нельзя более подходят слова Павла Петровича: “Прежде молодым людям приходилось учиться; не хотелось прослыть за невежд, так они поневоле трудились. А теперь им стоит сказать: все на свете вздор! — и дело в шляпе. И в самом деле, прежде они просто были болваны, а теперь они вдруг стали нигилисты”. Становится ясно, что “всамделишний” нигилист Базаров был бы крайне одинок на общественном поприще.
В городе происходит также встреча Базарова и Аркадия с Одинцовой, которая является поворотным пунктом в романном действии. Анна Сергеевна Одинцова не похожа на традиционных тургеневских героинь, потому что такой тип никогда бы не смог увлечь Базарова. Она удивительно совмещает в себе аристократическое происхождение и воспитание с суровым жизненным опытом (“В переделе была… хлеба нашего покушала”), равно как и совершенную внешнюю красоту с ясным и неженски пытливым умом.
Своим величавым спокойствием, граничащим с бесстрастием, и блестящей выделанностью своего каждого движения и даже чувства Одинцова являет полный контраст Базарову (“Вишь как она себя заморозила!” “Герцогиня, владетельная особа. Ей бы только шлейф сзади носить и корону на голове!”), но именно эта иноприродность, столь отталкивающая Базарова в Павле Петровиче, наоборот, привлекает его в Одинцовой. “Она поразила его достоинством своей осанки”, “спокойно и умно, именно спокойно, а не задумчиво, глядели светлые глаза из-под немного нависшего лба, и губы улыбались едва заметной улыбкою. Какою-то ласковой и мягкой силой веяло от ее лица” (курсив мой. — А.К.).
Это — та самая таинственная сила, которую Базаров отрицал в природе. В отличие от мужчин женщины по своей натуре связаны с природным, стихийным животворящим началом. Буквальным олицетворением таинственной женской натуры предстает в романе княгиня Р., роковая возлюбленная Павла Петровича: “Что гнездилось в этой душе — бог весть! Казалось, она находилась во власти каких-то тайных, для нее самой неведомых сил; они играли ею, как хотели; ее небольшой ум не мог сладить с их прихотью”. С той или иной силой те же неосознаваемые энергии действуют в каждой женщине, и их внешним проявлением служит женская красота. Поэтому каждая женщина — загадка, скрывающая тайны жизни. (Вот почему Павел Петрович смог много лет спустя увидеть отражение своей возлюбленной в Фенечке.)
Павел Петрович подарил некогда княгине Р. перстень с вырезанном на камне сфинксом со словами: “Сфинкс — это вы.” “Знаете ли, что это очень лестно?” — ответила она, медленно подняв на него “свой загадочный взгляд”. Базаров смеется в начале романа над подобными измышлениями: “И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду?” Но месяц спустя он уже говорит Одинцовой: “Может быть, вы правы; может быть, точно, всякий человек — загадка. Да хотя вы, например…”
Он покорен необычайным сочетанием равного ему по силе характера и утонченной женской прелести. Базаров страстно влюбляется и тем самым приобщается к тому духовному миру, который только что отрицал. Жизнь оказывается значительно сложнее его построений. Базаров видит, что его чувство отнюдь не исчерпывается “физиологией”, и с негодованием находит в себе тот самый “романтизм”, проявления которого он так осмеивал в других, расценивая как “дурь” или слабость. “До встречи с Одинцовой Базаров был убежден в своей свободе от всего, что связывает человека с другими людьми. Это убеждение придавало ему несокрушимую уверенность в себе. Любовь опровергла это убеждение просто и неотразимо. Никто и ничто не принуждает Базарова любить, свобода как будто бы полнейшая. И при всем том очевидна постоянная и мучительная зависимость от чувств, решений и поступков другого человека. Оказывается, что… чувство связывает не менее крепко, чем насилие и диктат”. Базаров осознает невозможность полного отрыва от людей, и в нем неожиданно просыпается яростная жажда выйти из одиночества, до конца “отдаться” в любви — “без сожаления и возврата”, “жизнь за жизнь”, и таким образом соединиться со всем миром.
В любви окончательно раскрывается перед нами личность Базарова. Он разительно отличается от того типа “тургеневского мужчины” — нерешительного, не умеющего бороться за свою любовь, какой предстает перед нами в “Рудине”, “Асе” или “Вешних водах”. Любовь перерастает у него в страсть — “сильную, тяжелую”, “похожую на злобу и, может быть, сродни ей”. Но цинизм, покоробивший вначале Анну Сергеевну, наносный. Меняется сам тон его речей, оставаясь резким и грубым, но приобретая серьезность и трагичность. Вместе с тем Базаров ни разу не роняет себя и после неудачного признания сразу уезжает, не унижаясь до положения отвергнутого влюбленного и не принимая “милостыни” в виде жалости Одинцовой.
Разрыв был обусловлен не только тем, что Одинцова в силу своей аристократической холодности не смогла ответить на чувство Базарова, но коренился и в нем самом. Отказ от “полного и беспощадного отрицания” грозил бы иссякновением той “отрицательной” энергии, которой питалась и двигалась его личность. Базаров осознает окончательно, что “создан для горькой, терпкой, бобыльной жизни”.
Неразделенная любовь разрушает Базарова: он впадает в тоску, нигде не может найти себе места и начинает заниматься самокопательством, что до сих пор считал признаком слабости. Так он исследует себя до самых сокровенных глубин и доводит до последних выводов свое мировоззрение (“Решился все косить — валяй и себя по ногам!”). Это уже следующая ступень его духовной эволюции: теперь он философствует и осознает безысходность своей позиции в мире:
Я вот лежу здесь под стогом… узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет; и часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня нет и не будет… А в этом атоме, в этой математической точке кровь обращается, мозг работает, чего-то хочет тоже… Что за безобразие! Что за пустяки!
Нигилистическая философия не допускает никакой сверхличностной ценности, на которую личность могла бы опереться, чтобы оправдать свое существование (вспоминается ироническое напутствие Павла Петровича нигилистам: “Посмотрим, как вы будете существовать в пустоте, в безвоздушном пространстве…”). Вместе с уничтожением смысла жизни теряют всякую подоснову категории человечности, сострадания, гражданского долга и альтруистического служения людям:
…ты сегодня сказал, проходя мимо избы нашего старосты Филиппа, — она такая славная, белая, вот, сказал ты, Россия тогда достигнет совершенства, когда у последнего мужика будет такое же помещение, и всякий из нас должен этому способствовать… А я и возненавидел этого последнего мужика, Филиппа или Сидора, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет… да и на что мне его спасибо? Ну, будет он жить в белой избе, а из меня лопух расти будет; ну, а дальше?
С таким строем мыслей уже трудно стать революционером или даже просто общественным деятелем. Но Базаров идет еще дальше и отвергает саму значительность, всеобщность и правоту подобного способа мышления:
Принципов вообще нет… — а есть ощущения. Мне приятно отрицать, мой мозг так устроен — и баста! Отчего мне нравится химия? Отчего ты любишь яблоки? Тоже в силу ощущения. Это все едино. Глубже этого люди никогда не проникнут. Не всякий тебе это скажет, да и я в другой раз тебе этого не скажу (курсив мой. — А.К.).
Здесь отрицание уже не оправдывается полезностью для общества, как это было в первой части (“В теперешнее время полезнее всего отрицать — мы отрицаем”). Теперь это — субъективное свойство мозга Базарова, не находящее никакого обоснования вне его личности. «Непримиримый базаровский максимализм с такой же беспощадностью обращается на самого Базарова, то и дело побуждая его восставать против собственных чувств, желаний, поступков. В итоге Базаров так же мало способен примириться с самим собой, как и с тем, что его окружает. <…> Даже когда эта всеобъемлющая неудовлетворенность начинает приобретать разрушительный и даже катастрофический для него характер. В такие моменты неспособность к примирению с несовершенством явственно обнаруживает признаки чего-то фатального. Это делает Базарова (по выражению самого Тургенева) “трагическим липом”: в конечном счете для него оказывается неприемлемым все сущее».
После этих выводов начинается третий событийный круг романа — подведение итогов. Уже совсем по-другому разговаривает Базаров с Павлом Петровичем по своем возвращении в Марьино: теперь он лучше понимает трагедию его жизни и не может втайне не уважать его, хотя между ними сохраняются сдержанно-враждебные отношения. Поводом к заключительному их столкновению оказывается поцелуй, вырванный Базаровым у Фенечки и подсмотренный Павлом Петровичем. Стыдясь признаться даже самому себе, Павел Петрович любил “это пустое существо”, найдя в нем разительное сходство с умершей княгиней Р. Поэтому поступок Базарова он воспринял как двойное оскорбление — чести брата и лично себя. Вызвав Базарова на дуэль, он тем самым признал его за равного себе. Базаров принял вызов и обошелся с Павлом Петровичем благородно, одновременно не уставая иронизировать над “рыцарским турниром”, в котором был вынужден принять участие. Сцена действительно становится все более и более комичной, особенно из-за участия в ней вместо секундантов глупого и перепуганного лакея Петра. Смехотворным оказывается и ее исход: Павел Петрович получает пустячную рану в ногу, но падает в обморок от “изнеженных нервов”. Очнувшись и увидя над собой круглые от ужаса глаза Петра, шепчущего: “Кончается!” — “раненый джентльмен” впервые за весь роман “с насильственной улыбкой” соглашается с Базаровым: “Вы правы… Экая глупая физиономия!” Неудача и комичность затеянного им дела окончательно убеждают его, что век дуэлей (т.е. век дворянства) прошел, а его хваленые “принсипы” заметно устаревают. Тут же он и отказывается от одного из них, сам уговаривая брата жениться на Фенечке, что раньше представлялось ему недопустимым мезальянсом (“Полно нам ломаться и думать о свете!” “Я начинаю думать, что Базаров был прав, обвиняя меня в аристократизме”). При этом сам Павел Петрович больше не видит для себя места в жизни и отправляется за границу “доживать”. Его отъезд из России равносилен для автора его социальной смерти, подтверждению своей окончательной чуждости и бесполезности для нее. Как насмешка над его славянофильством смотрится на его столе в Дрездене “серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя”. Таким образом, Павел Петрович оказался убит на дуэли с Базаровым, и автор, отступая от своего принципа не давать героям прямых оценок, “приканчивает” его безжалостным символическим штрихом: “Освещенная ярким дневным светом, его красивая, исхудалая голова лежала на белой подушке, как голова мертвеца… Да он и был мертвец”.
Источник: lit-helper.com
Евгений Базаров главный герой романа И.С.Тургенева «Отцы и дети», проповедующий нигилизм, решительно отрицающий общественное устройство, пустословие, искусство, природу и власть человеческих чувств.
Молодому человеку не знакомы тактичность, вежливость и уважение к старшим, потому он абсолютно без стеснения говорит с отцом и дядей своего приятеля Аркадия. Находясь в их доме, Евгений позволяет себе не только игнорирование правил и обычаев хозяев поместья, но и споры с Павлом Петровичем. Этические нормы казались ему глупой формальностью, абсолютно бесполезной в современном обществе.
Базаров приверженец естественных наук, ярый их защитник, считающий их главенствующими над всем человеческим. Это относится не только к научной стороне жизни человечества, но и «болезни» общества в целом, ведь если человека можно вылечить с помощью лекарств, то и все это общество возможно исцелить трудом и наукой. Именно в этом он видел передовую роль материализма в развитии жизни людей. Только в этом он видел пользу для человека, только усердный труд может принести положительный результат, потому Евгений так много работал.
Напротив, искусство и природа не способны помочь человеку в улучшении жизни, ибо все это пустое, бесполезное: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее любого поэта». Он был далек и от чувств, истинно присущих любому человеку, считая, к примеру, любовь лишь физическим влечением. Для всего, что могло привлекать человека, помогать ему в жизни, он старался найти научное оправдание.
Также Евгений презирал политическую систему, дворянство и аристократизм. Он видел себя близким к народу, но не всегда он таковым являлся все-таки его взгляды на жизнь далеко не все принимали и даже понимали. В этом он был довольно одинок. Но хоть он и критиковал общественное устройство, видно, что дальше разговоров на эту тему бы ничего и не ушло в народе, который обычно и затевает бунт, начинает революцию, Базаров не видел особенной силы, а даже с некоторым презрением относился к нему, обвиняя его в невежестве и нелепой «преданности» своему положению: «Самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдёт нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке”. В итоге, все идеи Базарова становятся практически неосуществимыми, что он и признает в последние дни своей жизни.
Итак, грубый циник и материалист, верующий в разум и отвергающий чувства, не признающий авторитетов и моральных устоев, вдруг осознает провал своей теории. Не думаю, что это можно назвать поражением, ведь в конце своей жизни Базаров уже склоняется к тому, что от сапожника, мясника и портного было бы больше толку, нежели от разговоров о язвах общества. Однако он верил, что сможет своей деятельностью принести истинную пользу. Это и было его философией.
Источник: www.kritika24.ru
Социальные противоречия
Базаров и Кирсанов, споры которых послужили основой конфликта между этими героями, принадлежали к разным социальным группам. Первый происходил из семьи простого уездного лекаря. Всю свою жизнь он провел в работе и не терпел свободного времяпрепровождения, чем, по сути, и занимался Павел Петрович.
Базаров много учился, занимался наукой. Кроме того, автор дает читателю понять: он не гнушался и физического труда. Кирсанов же, напротив, был предоставлен самому себе. Он не утруждал себя никакими занятиями. Сын военного офицера, аристократ и дворянин, Павел Петрович вел в деревне праздный образ жизни. Столь разные позиции привели к их первому столкновению, которое выявило более глубокие различия между ними.
Взгляд на жизненные принципы
Базаров и Кирсанов, споры которых касались наиболее важных сторон человеческого существования, в первый же вечер знакомства испытали живейшую неприязнь друг к другу.
Во время общего разговора оба обнаружили совершенно разные взгляды на принципы человеческого существования. Кирсанов утверждал, что человек должен руководствоваться по жизни четко выработанными принципами. Базаров же, напротив, полагал, что нужно принимать только практически полезное. Павел Петрович отстаивал исключительное право аристократии на ведущее положение в обществе: по его мнению, дворяне заслужили себе право находиться на вершине общества не благородным происхождением, а делами. Евгений Васильевич не принимает никаких авторитетов.
Об обществе
Двумя главными противниками в романе «Отцы и дети» являются Базаров и Кирсанов. Споры между этими персонажами интересны тем, что они показывают столкновение двух мировоззрений эпохи середины девятнадцатого века: дворянско-аристократического и революционно-разночинского. Базаров считал современный ему социальный строй устаревшим и нуждавшимся в полной трансформации.
При этом уязвимым местом в объяснениях этого персонажа является то, что он не предлагает ничего взамен разрушенного уклада жизни. Он рассуждает как максималист. Базаров не допускает даже мысли о том, что из старого строя можно взять и заимствовать много полезного. Герой уверенно утверждает необходимость ломки абсолютно всего, без каких-либо исключений. Такая позиция шокирует и вместе с тем раздражает его противника, который считает сохранение старого социального уклада залогом благополучия.
О культуре
Спор Базарова и Павла Кирсанова, пожалуй, наиболее интересная для школьников часть их разговора. Отношение главного героя к культуре также отрицательное. Он полагает, что произведения живописи, литературы, музыки не имеют никакой практической пользы для человека и поэтому бесполезны. Эти слова шокируют не только Кирсанова, но и его брата, который, будучи по натуре эстетом, любил музицировать. Павел Петрович отказывается понимать своего собеседника, и в этом, пожалуй, заключается его слабое место. Он только возмущается и раздражается, но не находит и не приводит никаких объяснений в пользу своей точки зрения о нужности и полезности искусства.
Глубокий раскол в обществе вообще и в интеллигенции в частности середины девятнадцатого столетия доказывает спор Базарова и Кирсанова. Цитаты их разговора позволяют лучше понять позицию героев. Каждый из них совершенно по-разному смотрел на одни и те же вещи. Первый, например, утверждал, что «природа – мастерская, и человек в ней — работник». Также он считал, что для совершенствования общества нужно сперва избавиться от всех старых идей. Кирсанов возражает, что нельзя только разрушать, что «ведь надобно и строить». Однако Евгений Васильевич как максималист полагает, что сперва нужно полностью избавиться от всего того, что связано с идеализмом.
Дуэль
Спор между Базаровым и Кирсановым завершился поединком, в котором последний был слегка ранен в ногу. Показателен тот факт, что Евгений Васильевич, который считал дуэль пережитком старого режима, принял вызов и даже стрелял.
Впрочем, в данном эпизоде романа важно не столько физическое противостояние, сколько завершение идеологического конфликта, который автор оставляет открытым. Бывшие противники хотя и примирились на словах, однако Тургенев дает понять, что время определит правого в этом бесконечном споре отцов и детей.
Источник: www.syl.ru