Гипатия Александрийская: жертва политических разборок
Благодаря постоянным ссылкам в трудах античных философах мы знаем, что в Древней Греции было немало женщин-философов, особенно в школе пифагорейцев. Благодаря своей научной деятельности и трагической судьбе самой знаменитой из них стала Гипатия.
Отцом Гипатии был один из виднейших учёных своего времени Теон Александрийский. По видимости, предрассудками относительно женщин он не страдал и свою дочь сразу готовил к особой судьбе. По крайней мере, он дал ей имя, которое означает буквально «высшая». Теон лично обучал дочь.
В возрасте около сорока-пятидесяти лет (нормальное начало такой карьеры) Гипатия стала читать лекции в школе отца при Мусейоне — том самом греческом культурно-образовательном центре, которому принадлежала Александрийская библиотека. В школе Гипатия руководила кафедрой философии, но в области её интереса также были астрономия и математика.
Современники знали Гипатию как автора сложнейших астрономических таблиц и последовательницу школы неоплатонизма. После смерти отца учёная взяла на себя руководство его школой, как главная его ученица. Слава и Гипатии, и её учебного заведения привлекала множество учеников, так что школа процветала даже без муниципального финансирования. Среди выпускников было немало крупных правительственных чиновников. Закончил её и раннехристианский философ-богослов епископ Синезий.
«Она приобрела такую учёность, что превзошла современных себе философов; была преемницей платонической школы, происходившей от Платона, и желающим преподавала все философские науки. Поэтому желающие изучить философию стекались к ней со всех сторон. По своему образованию, имея достойную уважения самоуверенность, она со скромностью представала даже пред лицом правителей; да и в том не поставляла никакого стыда, что являлась среди мужчин, ибо за необыкновенную её скромность все уважали её и дивились ей», писал позже историк Сократ Схоластик.
Смерть Гипатии была страшной. Она имела большое влияние на градоначальника, и его политический оппонент, епископ Кирилл, заявил своей пастве, что Гипатия языческими чарами околдовывает градоначальника и влияет на его решения. Самые фанатично настроенные сторонники Кирилла напали на Гипатию и буквально растерзали её, не слушая оправданий. Все труды Гипатии сгорели вместе с Александрийской библиотекой. Нам остались только воспоминания о самой учёной.
Лу Саломе: треугольник с участием Ницше
Уроженка Санкт-Петербурга, писательница, философ, психоаналитик знаменита, в числе прочего, влиянием, которое она оказывала на Ницше, Фрейда и Рильке. Отцом Лу (тогда ещё Луизы) был русский немец, генерал Густав фон Саломе. «Лу» девушку придумал называть пастор, в которого она влюбилась в семнадцать лет.
В восьмидесятые годы европейские университеты буквально оккупировали российские студентки — ведь на родине эти девушки получить высшее образование не могли по закону. Лу учиться поехала в сопровождении матери, в Швейцарию.
В Европе Лу пропитывается духом свободы, гуляющим среди её соотечественниц. Она посещает салоны, путешествует по разным странам в компании двух молодых людей — Пауля Реё и Фридриха Ницше. Хотя Лу проповедовала жизнь коммунами в условиях целибада, многие до сих пор подозревают, что связь её с Паулем и Фридрихом была не только духовной. Ницше всем представлял Саломе как одну из умнейших людей их времени и позже вывел её образ в своём знаменитом «Заратустре».
В двадцать пять лет Лу выходит замуж за профессора-востоковеда Фридриха Карла Андреаса. Андреас намного старше и Лу соглашается на его предложение только после того, как он пытается вонзить себе в грудь нож. Тем не менее, мужу она ставит условие: никаких интимных отношений. Саломе и Андреас прожили вместе сорок три года, и, судя по всем признакам, действительно не касались друг друга. Лу предпочитала допускать в свою постель мужчин помоложе. Андреас тоже крутил романы на стороне; его дочь от одной из любовниц Саломе позже удочерила.
Как психоаналитик, Саломе сотрудничала с Анной Фрейд, написала 139 статей и книгу по философии и психологии эротического влечения. Лу скончалась в 1937 году, и сразу после смерти Саломе нацисты торжественно сожгли её библиотеку.
Туллия д’Арагона: самая некрасивая куртизанка Италии
Ещё при жизни ставшую знаменитой Саломе сравнивали с женщиной-философом, известной также как самая необычная куртизанка Италии — Туллией д’Арагона. Вообще и выбор Туллией стези куртизанки, и её популярность на этом поприще кажутся необъяснимыми. Девушка была дочерью кардинала и его любовницы Джулии Фарнезе, не знала ни в чём отказа, с по меркам своего времени была к тому же некрасива: высокая, худая, с крючковатым носом.
Поклонники, впрочем, взахлёб хвалили нежный голос Туллия, её умение поддержать самый умный разговор и игру на лютне. Своё необычайное образование она получила при поддержке отца, рано заметившего большой ум девочки.
Туллия постоянно меняла место жительства. Среди её любовников было немало знаменитых поэтов, что само по себе обеспечивало ей место в истории. Но прославилась Туллия своими философскими исследованиями природы женской сексуальности и эмоциональности.
Как куртизанка, Туллия умудрялась выделяться даже в Венеции, городе, где проживало около ста тысяч куртизанок. Кроме того, она отметилась в политическом скандале вокруг неких государственных секретов во Флоренции, а известный писатель своего времени Джироламо Муцио посвятил ей свой «Трактат о браке». Муцио также помогал издавать сочинения Туллии, будучи поклонником её острой мысли и литературного таланта.
Туллия, одна из немногих куртизанок, получила в конце концов право не соблюдать предписания по одежде для куртизанок и официально именоваться по роду занятий «поэтессой». С учётом предрассудков против женщин и особенно тех, что ведут неправедный образ жизни, это признание достижений многого стоит.
Кристина Пизанская: девочка, выросшая в библиотеке короля
Философы прошлого очень часто объясняли, почему мир и общество устроены именно так, как устроены, исходя из того, что в целом всё справедливо и некоторые люди (не они) от природы рождены страдать и на лодочке грести. Понятное дело, когда в философию приходила женщина, она, напротив, исходила из того, что общественно устроено несправедливо. Аргументировала свои взгляды она в терминах, актуальных для её времени и культурной среды. Неудивительно, что многие мыслительницы прошлого считаются прафеминстками. Среди них и одна из самых первых мыслительниц, протестующих против положения женщин в обществе, Кристина Пизанская.
Отец Кристины, итальянец, был медиком и астрологом при дворе французского короля Карла Мудрого. Девочка росла во дворце и имела свободный доступ к королевской библиотеке — в отличие от почти всех других девочек Франции того времени. Библиотека в Лувре при этом была самой крупной в Европе, так что Кристина с детства зачитывалась итальянскими и древнеримскими авторами.
В пятнадцать лет, тем не менее, с Кристиной поступили точно так же, как с малограмотными девочками — выдали замуж за мужчину намного старше. Она родила от него троих детей. Через десять лет брака Кристина овдовела: мужа убила чума. Поскольку к тому времени не осталось в живых ни доброго короля Карла, ни отца Кристины, молодая вдова оказалась в тяжёлом положении.
Ей удалось найти себе покровителей, Жана Беррийского и герцога Людовика Орлеанского. Дети были уже далеко не младенцами, новых детей не предвидится, покровители выдавали хоть крошечный, но твёрдый пансион, и Кристина занялась делом, о котором мечтала очень давно: литературой.
За девять последующих лет Кристина написала более трёхсот любовных баллад и стихотворений. Они сделали её довольно известной: поэтессу пригласили к английскому двору. Но Кристина предложение отклонила, а вскоре покинула и блистательный Париж, чтобы переехать в монастырь. Там ей ничто не мешало много читать и много читать. В конце концов, в историю она вошла не как поэтесса, а как создательница «Книги о Граде Женском», философском труде, обосновывающем изначальное равенство женщин и мужчин в способностях и талантах.
Эта книга послужила началом так называемого «спора о женщинах», длительной общественной, преимущественно письменной дискуссии, которая развернулась во Франции через сто с лишним лет после выхода книги. Среди участниц спора была ученица Монтеня мыслительница Мари де Гурне, скандальную славу которой можно сравнить только со славой женщин-философов Симоны де Бовуар и Андреа Дворкин в двадцатом веке. Несмотря на идеи, противоречащие традициям, де Гурне выплачивал пенсию сам кардинал Ришельё — они сходились во взглядах на пути французского языка.
Анна де Сталь: головная боль Наполеона
Мадам де Сталь прославилась своим противостоянием с Наполеоном — после публичной дискуссии тот даже выслал её из Франции. Анна также одна из самых известных историков Революции и противников реставрации монархического строя; ей принадлежат труды, из которых многие современники почерпнули идеи о неизбежном регрессе литературы при авторитарных режимах, а современницы — о необходимости признания равных прав у женщин и мужчин. Сейчас эти идеи не покажутся чем-то острым, но они очень сильно раздражали Наполеона и были среди причин его решения об изгнании мадам де Сталь.
Как известно, при одном упоминании Анны у Наполеона менялось лицо. Он обсуждал её только с переходом на личности и, чтобы подписать постановление о ссылке, даже отвлёкся от остроактуальных внешнеполитических вопросов.
Анна была дочерью министра финансов последнего короля династии Бурбонов. Её мать держала знаменитый на весь Париж литературный салон; со временем де Сталь завела такой же. Несмотря на отсутствие активной политической деятельности, в политических кругах она пользовалась влиянием как идеолог. Её первым философским трудом стали комментарии к «Духу закона» Монтексьё — и она написала их в возрасте пятнадцати лет, поразив взрослых знакомых умением формулировать мысль.
В двадцать лет Анну выдали замуж за шведского посла, барона Эриха Магнуса Сталя фон Гольштейна. Брак оказался несчастливым, что, возможно, только добавило философичности натуре Анны. Несмотря на то, что вся её семья, как и сама Анна, пострадали от Великой Французской Революции, идеи свободы и равенства де Сталь приняла очень близко к сердце и после изгнания эпатировала своими рассуждениями на эту тему половину Европы — она объездила много стран, включая Россию.
Один из самых знаменитых романов де Сталь — «Коринна» — о тяжёлой судьбе гениальной женщины в обществе, где женщина не имеет права быть гениальной. Та же тема поднимается и в другом, более скандальном для современников роман «Дельфина». Де Сталь также известна глубоким по меркам своего времени этнографическим трудом, посвящённым Германии и немцам, сочинением в защиту Марии-Антуанетты, и этнографическим заметкам о России, вошедшим в её автобиографическую книгу «Годы изгнания».
Несмотря на то, что де Сталь описывали словами «дурна, как чёрт, умна, как ангел», в её жизни хватало романов, в том числе с мужчинами значительно младше. Скандальная слава не только не мешала приглашать её на приёмы в монархических государствах, но и, скорее, увеличивала количество приглашений. Умерла де Сталь от инсульта — шла на вечер у министра и упала прямо на ступеньках его дома. Несколько месяцев она пролежала больная и испустила последний вздох в годовщину своей любимой Революции.
Знаменитые куртизанки Востока, которые остались в истории искусства своих стран, тоже разрушали стереотипы своим талантом, память о котором осталась в веках.
Текст: Лилит Мазикина
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Источник: kulturologia.ru
Экзистенциализм, тоталитаризм, философия риска и этика морали: в нашей новой подборке 10 самых значительных женщин-философов разных времен, идеи которых повлияли на облик современного мира.
Достойная внимания мысль может родиться у кого угодно независимо от пола, но это не мешает посмотреть на этот вопрос под определенным углом. Недавно на портале BigThink вышел материал, в котором собраны самые значительные женщины-философы разных эпох — от античности до современности. Предлагаем вам познакомиться с этим списком.
Симона де Бовуар (1908-1986)
Simone de Beauvoir
Представительница французского экзистенциализма и основательница феминизма второй волны. Немногие философы могут сравниться с Бовуар, хотя она никогда не думала о себе как об уникальной на этом поприще. Она написала десятки книг, в том числе «Второй пол» и «Этику неоднозначности». Стиль изложения у Бовуар понятный, доступный, она фокусируется на прагматических вопросах экзистенциализма в отличие от своего партнера по открытому браку — Жана-Поля Сартра, который больше внимания уделял теории. Во французской политике Симона де Бовуар занимала активную позицию, была социальным критиком, участвовала в демонстрациях протеста и являлась членом французского сопротивления.
«Проклятие, которое лежит на браке, заключается в том, что люди слишком часто объединяются в своей слабости, а не в своей силе. Каждый нуждается в другом, вместо того, чтобы получать удовольствие от преподнесения дара любви».
Углубляемся: «Экзистенциализм — это гуманизм»: Жан-Поль Сартр о свободе и ответственности
Гипатия Александрийская (род. 350 — 370, умерла 415)
Hypatia of Alexandria
Актриса в роли Гипатии Александрийской, 19 в. / Фото: Джулия Маргарет Кэмерон
Греческая женщина-ученый, по мнению многих современников, – величайший философ своей эпохи. Ее слава была так велика, что будущие студенты преодолевали огромные расстояния, чтобы услышать ее лекции. И хотя по сей день нет определенности в отношении объема написанных ею сочинений, что является общей проблемой для древних авторов, ясно по крайней мере то, что она создала несколько работ вместе со своим отцом. В Александрии она преподавала философию Платона и Аристотеля, была последователем плотиновского неоплатонизма; Гипатия также вела математику, занималась вычислением астрономических таблиц. Она была активной участницей городской политики Александрии, имела влияние на отцов города. В отношении ее гибели есть несколько мнений: она могла быть убита христианской толпой во время крупных стихийных беспорядков в городе; но также существует версия, что она могла оказаться жертвой оппозиции городской власти, которая обвинила ее в чародействе и околдовывании префекта.
«В Александрии была женщина по имени Гипатия, дочь философа Теона, которая достигла таких высот в литературе и науке, что намного превосходит всех философов своего времени».
Сократ Схоластик, «Церковная история»
Ханна Арендт (1906-1975)
Hannah Arendt
Ханна Арендт, 1943 / Фото: © Фред Штайн
Еще одна великая женщина-философ, не считавшая себя таковой. Немка еврейского происхождения, бежала в Нью-Йорк от французского режима Виши (Vichy France). Она много писала о тоталитаризме, а в своей лучшей работе «Происхождение тоталитаризма» анализировала и объясняла, как подобные режимы приходят к власти. Точно так же в ее книге «Эйхман в Иерусалиме» рассматривается, как при определенных условиях даже самые обычные из людей могут демонстрировать тоталитарное мышление. Ханна Арендт в том числе писала и на другие политические темы, пыталась осмыслить спорные вопросы американской и французской революций, предложила критику идеи прав человека.
«В условиях тирании гораздо легче действовать, чем думать».
Смотрите также: Тоталитаризм и банальность зла: лекции по философии Ханны Арендт
Филиппа Фут (1920-2010)
Philippa Foot
Филиппа Фут в Оксфорде (1990 г.) / Фото: © Стив Пайк / Getty Images
Эта англичанка исследовала преимущественно вопросы этики. Наибольшую известность и развитие получила описанная ею «проблема вагонетки». Филиппе Фут часто приписывают возрождение аристотелевской мысли. Она трудилась в Оксфорде и Калифорнийском университете и в течение жизни поработала со многими философами своего времени, ее работы серьезно повлияли на мировоззрение многих ныне живущих ученых. Собрание эссе «Добродетели и пороки» сегодня приобретает особенное значение в свете недавно возрожденного интереса к этике добродетели.
«Вы задаете философу вопрос и после того, как он или она немного поговорят, вы больше не понимаете свой вопрос».
Элизабет Энском (1919-2001)
G.E.M Anscombe
Английский философ, работающая в Оксфорде. Она исследовала множество тем, включая логику, этику, метаэтику, ум, язык, интересовалась феноменами военных преступлений. Самая крупная и значимая ее работа — «Интенциональность». Это серия статей, показывающих, что то, что мы намереваемся осуществить, имеет большое влияние на наши моральные устои. Ее новаторская работа «Современная философия морали» имела существенное влияние на современное исследование этических проблем; именно в ней она впервые использует термин «консеквенциализм». Элизабет Энском вела дебаты со многими известными мыслителями, в том числе с Филиппой Фут, и была инициатором протестов в отношении политики 33-го президента США Гарри Трумэна и абортов в локальных клиниках.
«Те, кто пытается относиться к сексу как к простому и случайному наслаждению, платят высокую цену: они становятся поверхностными».
Мэри Уолстонкрафт (1759-1797)
Mary Wollstonecraft
Портрет Мэри Уолстонкрафт кисти Джона Опи (1797 г.)
Тоже англичанка, философ и популярный писатель. Автор работы «Защита прав человека», изданной в ответ на книгу Эдмунда Бёрка «Размышления о революции во Франции». Также написала «В защиту прав женщины» как ответ тем, кто выступал против образования для женщин. В некотором роде, она стала первым философом феминизма. Помимо этого, она также написала несколько романов, путеводителей и детскую книгу. Мэри Уолстонкрафт умерла от осложнений при родах в возрасте 38 лет. Ее дочь стала известным писателем – это Мэри Шелли, автор «Франкенштейна».
«Добродетель может процветать только среди равных».
Читайте также: Женщины-лауреаты Нобелевской премии по литературе
Анна Дюфурмантель (1964-2017)
Anne Dufourmantelle
Анна Дюфурмантель, 2011 г. / JLPPA / Bestimage
Француженка, философ и психоаналитик, получила известность как исследователь философии риска. В частности, ей принадлежит идея о том, что для того, чтобы действительно переживать жизнь, мы должны быть готовы к рискам, зачастую значительным; что риск неизбежен, поскольку безрисковых стратегий не существует в принципе. В 2011 вышла её книга «В защиту риска». Она также интересовалась и понятием безопасности, которое противопоставлено риску и которое, по ее мнению, образует пустоту в нашем существовании. Анна Дюфурмантель была автором 30 книг и большого количества интереснейших лекций. Ее смерть символична: она умерла в 2017 года так же, как и жила, рискуя и спасая ⓘАнна Дюруфмантель погибла 21 июля 2017 года на пляже Пампелон недалеко от Сен-Тропе, пытаясь спасти двоих детей, которых течением уносило в море..
«Когда мы находимся лицом к лицу с опасностью, тогда лишь можем ощущать действительно мощный стимул к тому, чтобы превзойти самого себя».
«Быть живым — это риск. Жизнь — метаморфоза, и она начинается с этого риска».
Гарриет Тейлор-Милль (1807-1858)
Harriet Taylor Mill
© National Portrait Gallery
Английская феминистка и философ. После смерти первого мужа – Джона Тейлора, стала женой экономиста и философа Стюарта Милля, который оказал сильное влияние на ее работы. При ее жизни было опубликовано всего несколько работ, а ее эссе «Освобождение женщин» стало предшественником более поздней работы Милля «О подчиненности женщин», в котором он касается тех же вопросов, что и его жена. Шедевр Джона Стюарта Милля «О свободе» посвящен Гарриет и более того, частично написан ею.
«Все мои опубликованные работы были созданы как с моим участием, так и с участием моей жены, и с годами ее вклад становится все значительнее».
Джон Стюарт Милль
Кэтрин Гинес (родилась в 1978)
Kathryn Gines
© Wikimedia Commons
Американский философ, работающая в Университете штата Пенсильвания. Гинес глубоко интересуется темами Африки, черного феминизма и его феноменологии. Основательница коллегии «Черных женщин-философов», миссией которой является повышение значимости этой деятельности среди данных женщин, а также создание поддерживающего пространства для развития философской мысли в этой среде. Она спорила с Ханной Арендт и Симоной де Бовуар. В книге о философии Ханны Арендт она отмечала неспособность последней признать, что «негритянский вопрос» был «белой проблемой», и что расизм того времени являлся явлением скорее политическим, а не социальным.
«Используя слово «женщина», и не уточняя какая это женщина – черная, еврейка, колонизированная или женщина из пролетариата – Бовуар скрывает тем самым именно белизну женщины, которую она чаще всего описывает как нечто другое».
Кэрол Гиллиган (родилась в 1936)
Carol Gilligan
Американский философ, основатель школы этики заботы. Известная работа Гиллиган «Иным голосом. Психологическая теория и развитие женщин» была названа «маленькой книгой, которая начала революцию». Она ставит под сомнение ценность универсальных стандартов морали, таких как справедливость или долг, рассматривая их как безличные и далекие от наших сегодняшних проблем. Вместо этого она предлагает, чтобы мы рассматривали отношения и нашу взаимозависимость с точки зрения моральных действий.
«Я обнаружила, что если я скажу, что я действительно думаю и чувствую, люди с большей вероятностью скажут, что они действительно думают и чувствуют. Беседа станет настоящей беседой».
По материалам: 10 Women of Philosophy, and Why You Should Know Them / Big Think.
На обложке: Симона Де Бовуар.
Источник: monocler.ru
Некоторая непоследовательность женских рассуждений часто является предметом ироничного освещения.
Лермонтов в своём произведении «Герой нашего времени» показал пример, изложив его в записи из журнала Печорина от 11 июня:
Нет ничего парадоксальнее женского ума:
порядок доказательств, которым они уничтожают свои предубеждения, очень оригинален; чтобы выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики. Например, способ обыкновенный: Этот человек любит меня, но я замужем, следовательно, не должна его любить. Способ женский: Я не должна его любить, ибо я замужем; но он меня любит, — следовательно… Тут несколько точек, ибо рассудок уже ничего не говорит.
————
Женская логика – феноменальный способ мышления, в котором особым образом переплетены:
эмоции;чувства;хитрость;интуиция.
Женщина доверяет своим чувствам и интуиции. Мужчина руководствуется разумом и предоставленными фактами.
Разница между женской и мужской логикой замечательно и с юмором отражена в афоризмах и высказываниях:
Мужская логика: узнаю – убью, женская: хоть убей – узнаю!
Желаю всем ПРИЯТНОГО ПРОСМОТРА!
********************************************************************
Видео «Женская философия» расположено по адресу https://youtu.be/M_4-VjCRiQw
на канале https://www.youtube.com/channel/UCgh-…
Кроме видео «Женская философия» — https://youtu.be/M_4-VjCRiQw, на канале имеется очень много других видео, при желании и наличии свободного времени, можно очень нтересно провести время, просматривая видеоролики канала
https://www.youtube.com/channel/UCgh-…
Приглашаю всех на свой канал.
********************************************************************
Данный канал для тех, кто не сомневается в том, что знания ценны лишь своим применением.
Не бойтесь экспериментировать!
Помните, главным чудом ,для которого был создан мир, является духовный рост человека.
Приглашаю на свой канал https://www.youtube.com/channel/UCgh-…
Здесь есть ещё много видео, думаю , что можно найти интересное видео для каждого гостя канала.
********************************************************************
Приглашаю посетить мой второй канал, который создан для новичков интернета — https://www.youtube.com/channel/UCJxq…
********************************************************************
Все права на используемый материал принадлежит их авторам
и взят из открытых источников интернета.
Я БЛАГОДАРНА их авторам за возможность
использовать материал и делюсь им с вами.
**************************************************************
Я в ОК — https://ok.ru/?_erv=vcrrwlqtvtocnedqlo/
Мой Tvitter — https://twitter.com/satunovael
Я в ВК — https://vk.com/elizaveta.satunova
Источник: www.youtube.com
А вот стало мне любопытно, что выдающиеся философы говорили про женщин, какого они были мнения?
Вот, что я нарыл по этому поводу:
Фалес говорил, что он благодарит Судьбу за следующие три вещи: «во-первых, за то, что он родился человеком, а не животным; во-вторых, что он мужчина, а не женщина; и в-третьих, за то, что он эллин, а не варвар».
Согласно Демокриту, украшение женщины – молчаливость: «Пусть женщина не рассуждает: это – ужасно».
«Самое ужасное унижение для мужчины — быть под властью женщины.»
«Женщина много искуснее мужчины в злословии.»
Платон:
«…мы не допустим, чтобы те, кто должен стать добродетельным, подражали бы женщине».
«…одинаковые природные свойства встречаются у живых существ того и другого пола, и по своей природе как женщина, так и мужчина могут принимать участие во всех делах, однако женщина во всем немощнее мужчины.»
«Власть мужа над женой можно сравнить с властью политического деятеля, власть отца над детьми — с властью царя. Ведь мужчина по своей природе, исключая лишь те или иные ненормальные отклонения, более призван к руководительству.»
Бруно:
«обратись к философу Секунду. Женщина, говорит он, есть помеха покою, непрерывный вред, ежедневная война, тюрьма жизни, буря в доме, кораблекрушение человека. Поэтому Протагор на вопрос, почему он отдал дочь своему врагу, ответил, что не мог сделать ему ничего хуже, как дать ему жену. Кроме того мои слова подтверждаются поступком одного француза, человека достойного, который, получив как и все другие, переносившие опаснейшую морскую бурю, приказ от Чикала, капитана корабля, выбросить наиболее тяжелые вещи в море, бросил туда прежде всего свою жену.»
Девид Юм:
«Все человеческие существа, в особенности принадлежащие к женскому полу, склонны пренебрегать отдаленными мотивами в пользу наличного искушения».
Гегель:
«Женщины могут быть образованными, однако для высших наук, философии и некоторых произведений искусства, требующих всеобщего, они не созданы. Женщины могут обладать воображением, вкусом, изяществом, но идеальным они не обладают. Различие между мужчиной и женщиной такое же, как между животным и растением: животное больше соответствует характеру мужчины, растение — больше характеру женщины, ибо она в большей степени являет собой спокойное раскрытие, которому в качестве принципа дано более неопределенное единство чувства. Если женщины находятся во главе правительства, государство находится в опасности, так как они действуют не согласно требованиям всеобщего, а исходя из случайной склонности или мнения. К женщинам образование приходит неведомыми путями, как бы в атмосфере представления, больше из жизни, чем посредством приобретения знаний, тогда как мужчина достигает своего положения только посредством завоеваний мысли и многих технических усилий … Отдельные женщины могут быть исключением, но исключение не есть правило. Женщины, специализирующиеся в этих областях, создают угрозу для самих этих специальностей.
Чисто положительные науки также доступны им, кулинарное искусство и юриспруденция. Тот, кто хочет, чтобы ему подавали выдающиеся кушанья, держит повара. В области мышления женщины достигают немногого. Связь причины и действия в меньшей степени их дело, так же как и искусство в его высоком определении, хотя в той мере, в какой оно переходит в особенное, они вполне способны его чувствовать. Украшения, рисунки цветов. Ни одна женщина не создала великого произведения искусства.»
Фейербах:
«Мужская и женская личность существенно отличаются друг от друга. Что может быть болезненнее, отвратительнее, противоестественнее личности, лишенной пола или отрицающей свой пол своим характером, нравами, чувствами? Поэтому сила, здоровье человека состоит только в том, чтобы он как женщина был женщиной и как мужчина был мужчиной.»
Кьеркегор:
«Творец, создавая Еву, навел на Адама сон: женщина — сновидение, мечта мужчины. Истинное и великое призвание женщины — это быть обществом для мужчины, его всезаменяющей подругой. …женщина — это «бытие для другого», и напрасно ссылаться на опыт, поучающий нас, что, напротив, женщины, к которым бы действительно подходило это определение, встречаются очень редко, что большинство из них остается «ничем», как для себя, так и для других. Это «бытие» женщины (слово «существование» слишком широкое понятие, так как она не существует сама по себе и для себя) лучше всего назвать «благоухающей прелестью» женского существа: выражение это вызывает представление о растительном царстве, а женщина ведь вообще похожа на цветок, как любят говорить поэты, в ней даже духовное ее содержание растет, развертывается, как почка растения. Она всецело подчинена определению, присущему самой природе, и свободна только в эстетическом смысле, в действительном же смысле становится свободной лишь тогда, когда освободит ее своей любовью мужчина. И если только он влюблен в нее, как следует, не может быть и речи о выборе с ее стороны. Это не значит, впрочем, что женщина совсем не выбирает, и она выбирает отчасти, но нельзя же представить себе, что этот выбор является результатом долгого обсуждения, подобный выбор был бы не женственным. Оттого получить отказ от женщины — позор для мужчины, это значит, что он возмечтал о себе слишком много, вздумал освободить женщину и не сумел. В самих отношениях между мужчиной и женщиной, с момента ее освобождения его любовью, кроется, однако, глубокая ирония. То, что существует лишь для другого, получает вдруг преобладающее значение: мужчина признается в любви — женщина выбирает; женщина по самому существу своему есть лицо побежденное, мужчина же — победитель, и, тем не менее победитель преклоняется пред побежденной… И все-таки, все это, в сущности, настолько естественно, что надо быть очень грубым, глупым и ничего не смыслящим в делах любви, чтобы вздумать игнорировать то, что раз навсегда установилось.
Женщина всегда была и останется для меня неисчерпаемым материалом для рассуждений, вечным источником наблюдений и выводов. Человек, не чувствующий потребности в изучении женской природы, может, по-моему, быть чем угодно, только не эстетиком. Божественное преимущество эстетики именно в том, что предмет ее исключительно прекрасное: изящная литература и прекрасный пол. Я восхищаюсь, видя, как солнце женственности и красоты, сияя бесконечным разнообразием переливов, разбрасывает свои лучи во все уголки мира. Каждая отдельная женщина носит в себе частицу этого всемирного богатства, причем все остальное содержание ее существа гармонически группируется около этой блестящей точки. В этом смысле женская красота бесконечно делима, но каждая отдельная частица ее непременно должна находиться, как уже сказано выше, в гармоническом сочетании с внутренним содержанием женщины, иначе от нее получится неопределенно-смешанное впечатление — как будто природа задумала что-то, да не выполнила.
… мужчина никогда не может быть так бессознательно жесток, как девушка. В мифах, народных сказаниях и легендах, везде, где только изображается стихийная сила, не знающая пощады в своей бессознательной жестокости, она олицетворяется девственным существом. Сколько, например, бессознательной жестокости в рассказах о девушках, которые безжалостно дают погибнуть своим женихам!
…женщина — природный виртуоз и разрешает проблемы, над которыми сходила с ума добрая сотня философов, самым простым и, в то же время, донельзя грациозным образом. Женщина объясняет и отвечает на все вопросы, касающиеся земного, конечного существования, мужчина только гоняется за ответами на вопросы о бесконечном. Так оно и должно быть, и у каждого из них есть свои печали и горести: женщина рождает в болезнях детей, мужчина страдает, рождая идеи. Но женщина не знает страха сомнений и мук отчаяния, выпадающих на долю мужчины, не потому, что совсем чужда идей, а потому, что получает их, так сказать, из вторых рук.
…ненавижу все эти безобразные речи об эмансипации женщины. Боже избави нас от осуществления этой нелепости. Не могу сказать тебе, с какой болью я останавливаюсь на мысли о возможности ее, не могу высказать, с каким страстным озлоблением, с какой ненавистью отношусь к дерзким ее проповедникам. К величайшему моему утешению эти умники не «мудры, как змии», но в большинстве случаев круглые дураки, пустая болтовня которых не может принести серьезного вреда. … Да, если бы змий мог ввести дочь Евы в новое искушение, мог возбудить в ней желание испробовать вкусный на вид, но отравленный внутри плод эмансипации, если бы зараза эта распространилась дальше и коснулась, наконец, моей жены — моей любви, моей радости, моего утешения и прибежища, корня моей жизни, — тогда мое мужество было бы сломлено вконец, свободная сила и страсть души уничтожены, смяты, и мне оставалось бы только воссесть посреди площади и плакать, — плакать без конца, как плакал тот художник, любимое творение которого обезобразили настолько, что он не мог даже вспомнить, что же оно изображало. Но нет, этого не должно, не может быть, — сколько бы ни старались дурно направленные умы и глупые люди, не имеющие никакого представления о том, что значит быть мужчиной, о его преимуществах и недостатках и никакого понятия о совершенстве, кажущейся такой несовершенною женщины!
Найдется ли хоть одна женщина, которая была бы настолько ограничена, тщеславна и пуста, чтобы поверить в возможность стать более совершенным существом, если она постарается возможно ближе подойти к типу мужчины, исказив свой собственный; возможно ли, чтобы нашлась такая, которая бы не поняла, насколько она, напротив, проиграет, если поддастся искушению?… Ни один обольститель не подготавливает более глубокого падения женщины, чем эти проповедники эмансипации, — стоит женщине хоть чуть поддаться их убеждениям и она — вполне в их власти, она не может уже быть для мужчины ничем, кроме добычи его страстей, — тогда как прежде могла быть для него всем. Эти проповедники и сами не знают, что творят; не умея быть истинными мужчинами и вместо того, чтобы научиться этому, они стараются испортить и женщин… — оставаясь какими-то полулюдьми сами, они хотят обратить в таких же уродов и женщин.»
Ницше:
«Как ваша баба ни проворна,
Ее мужчина, хоть и хром,
Опередит одним прыжком.
Семь женских поговорок:
Где мужчина к нам ползет, мигом скука уползет!
Седина, ах! и наука — добродетели порука.
Как бы умной мне прослыть? Молча черное носить.
На душе легко и тихо. Слава Богу — и портнихе!
Молода: цветущий грот. Чуть стара: дракон ползет.
Статен, знатен, полон сил: о, когда б моим он был!
Речь кратка, бездонна суть — для ослицы скользкий путь!
В состоянии ненависти женщины опаснее мужчин: во-первых, потому, что их раз возбужденное враждебное настроение не сдерживается никакими соображениями справедливости и что их ненависть беспрепятственно нарастает до последних ее результатов, и, во-вторых, потому, что они привыкли отыскивать уязвимые места (которые имеются у каждого человека и каждой партии) и колоть в них, в чем им оказывает превосходные услуги их острый, как меч, рассудок (тогда как мужчины при виде раны становятся более сдержанными и часто более великодушными и склонными к примирению).
В мщении и любви женщина более варвар, чем мужчина.
Женщина научается ненавидеть в той мере, в какой она разучивается очаровывать.
Женщина, например, мстительна: это обусловлено ее слабостью, как и ее чувствительность к чужой беде.
Там, где не подыгрывает любовь или ненависть, женщина играет посредственно.
Идолопоклонническое отношение женщин к любви есть в сущности и первоначально изобретение рассудительности, так как вся эта идеализация любви усиливает их могущество и представляет их более желанными в глазах мужчин. Но благодаря вековой привычке к этой чрезмерной оценке любви произошло то, что женщины попались в свою собственную сеть и забыли указанное происхождение этой оценки. Они сами теперь обманываются еще больше, чем мужчины, и потому и больше страдают от разочарования, которое почти неизбежно наступает в жизни каждой женщины,- поскольку у нее вообще есть достаточно фантазии и рассудка, чтобы быть способной обманываться и разочаровываться.
Огромные ожидания от половой любви и стыд этих ожиданий заранее портят женщинам все перспективы.
Могут ли вообще женщины быть справедливыми, раз они так привыкли любить, всюду чувствовать «за» и «против»? Поэтому они и реже увлекаются делом, чем лицами; но если они увлечены делом, то они тотчас же становятся его партийными приверженцами и тем портят его чистое, невинное действие. Поэтому возникла бы не малая опасность, если бы им была доверена политика и отдельные части науки (например, история). Ибо, что может быть реже, чем женщина, которая действительно знала бы, что такое наука? Большинство из них питают даже в душе тайное пренебрежение к ней, как если бы они в каком-то отношении стояли выше ее. Пожалуй, все это может измениться, но теперь это так.
Так как женщины гораздо более личны, чем объективны, то в круге их идей уживаются направления, которые логически противоречат друг другу; они обыкновенно увлекаются поочередно представителями этих направлений и принимают их системы целиком, но притом так, что возникает всюду мертвая точка, в которой позднее получит перевес новая личность. Быть может, случается, что целая философия в голове старой женщины состоит из одних таких мертвых точек.
Если женщина обнаруживает научные склонности, то обыкновенно в ее половой системе что-нибудь да не в порядке.
Женщина предоставляет себя, мужчина приобретает — я думаю, эту природную противоположность не устранят никакие общественные договоры, ни самые благие стремления к справедливости
Женщины гораздо более чувственны, чем мужчины, У многих женщин, как у медиумических натур, интеллект проявляется лишь внезапно и толчками, притом с неожиданной силой: дух веет тогда «над ними», а не из них, как кажется. Отсюда их трехглазая смышленость в путаных вещах, — отсюда же их вера в наитие.
… не способна женщина к дружбе: женщины все еще кошки и птицы. Или, в лучшем случае, коровы.
Мужчина должен быть воспитан для войны, а женщина — для отдохновения воина; все остальное — глупость.
хорошая женщина и плохая женщина требуют кнута – Ты идешь к женщине? Возьми кнут!
… повиноваться должна женщина, и найти глубину к своей поверхности. Поверхность — душа женщины, подвижная, бурливая пленка на мелкой воде.
Женщину считают глубокой — почему? потому что у нее никогда не достанешь дна. Женщина даже и не мелка.
женщина да молчит в церкви… женщина да молчит в политике… женщина да молчит о женщине
У самих женщин в глубине их личного тщеславия всегда лежит безличное презрение — презрение «к женщине».
…разве было когда-нибудь, чтобы сама женщина признала в каком-либо женском уме глубину, в каком-либо женском сердце справедливость? И разве не правда, что, вообще говоря, до сих пор «к женщине» относилась с наибольшим презрением женщина же, а вовсе не мы?
Оба пола обманываются друг в друге — от этого происходит то, что, в сущности, они чтут и любят только самих себя (или, если угодно, свой собственный идеал -). Таким образом, мужчина хочет от женщины миролюбия, — а между тем женщина по существу своему как раз неуживчива, подобно кошке, как бы хорошо она ни выучилась выглядеть миролюбивой.
Сравнивая в целом мужчину и женщину, можно сказать следующее: женщина не была бы так гениальна в искусстве наряжаться, если бы не чувствовала инстинктивно, что ее удел — вторые роли.
Женщина хочет стать самостоятельной: и для этого она начинает просвещать мужчин насчет «женщины самой по себе», — вот что является одним из самых пагубных успехов в деле всеобщего обезображения Европы. Ибо чего только не обнаружат эти грубые опыты женской учености и самообнажения! У женщины так много причин стыдиться: в женщине скрыто столько педантизма, поверхностности, наставничества, мелочного высокомерия, мелочной разнузданности и нескромности — стоит только приглядеться к ее обхождению с детьми, — что, в сущности, до сих пор лучше всего сдерживалось и обуздывалось страхом перед мужчиной. Горе, если только «вечно-скучное в женщине» — а она богата им! — осмелится выйти наружу! Если она начнет принципиально и основательно забывать свое благоразумие и искусство, умение быть грациозной, игривой, отгонять заботы, доставлять облегчение и самой легко относиться ко всему, — если она основательно утратит свою тонкую приспособляемость к приятным вожделениям!
Впасть в ошибку при разрешении основной проблемы «мужчина и женщина» – отрицать здесь глубочайший антагонизм и необходимость вечно враждебного напряжения, мечтать здесь, может быть, о равноправии, о равенстве воспитания, равенстве притязаний и обязанностей — это типичный признак плоскоумия, и мыслителя, оказавшегося плоским в этом опасном пункте — плоским в инстинкте! — следует вообще считать подозрительным, более того, вполне разгаданным, выведенным на чистую воду; вероятно, и для всех вопросов жизни, к тому же и будущей жизни, он окажется слишком «недалеким» и не достигнет никакой глубины. Напротив, человек, обладающий как умственной глубиной, так и глубиной вожделений, а также и той глубиной благоволения, которая способна на строгость и жесткость и с легкостью бывает смешиваема с ними, может думать о женщине всегда только по-восточному: он должен видеть в женщине предмет обладания, собственность, которую можно запирать, нечто предназначенное для служения и совершенствующееся в этой сфере.
Слабый пол никогда еще не пользовался таким уважением со стороны мужчин, как в наш век, — это относится к демократическим склонностям и основным вкусам так же, как непочтительность к старости, — что же удивительного, если тотчас же начинают злоупотреблять этим уважением? Хотят большего, научаются требовать, находят, наконец, эту дань уважения почти оскорбительной, предпочитают домогаться прав, даже вести за них настоящую борьбу: словом, женщина начинает терять стыд. Прибавим тотчас же, что она начинает терять и вкус. Она разучивается бояться мужчины: но, «разучиваясь бояться», женщина жертвует своими наиболее женственными инстинктами. Что женщина осмеливается выступать вперед, когда внушающая страх сторона мужчины или, говоря определеннее, когда мужчина в мужчине становится нежелательным и не взращивается воспитанием, это довольно справедливо, а также довольно понятно; труднее объяснить себе то, что именно благодаря этому — женщина вырождается. Это происходит в наши дни — не будем обманывать себя на сей счет! Всюду, где только промышленный дух одержал победу над военным и аристократическим духом, женщина стремится теперь к экономической и правовой самостоятельности приказчика: «женщина в роли приказчика» стоит у врат новообразующегося общества. И в то время как она таким образом завладевает новыми правами, стремится к «господству» и выставляет женский «прогресс» па своих знаменах и флажках, с ужасающей отчетливостью происходит обратное: женщина идет назад. Со времен французской революции влияние женщины в Европе умалилось в той мере, в какой увеличились ее права и притязания; и «женская эмансипация», поскольку ее желают и поощряют сами женщины (а не только тупицы мужского рода), служит таким образом замечательным симптомом возрастающего захирения и притупления наиболее женственных инстинктов. Глупость скрывается в этом движении, почти мужская глупость, которой всякая порядочная женщина — а всякая такая женщина умна — должна бы стыдиться всем существом своим. Утратить чутье к тому, на какой почве вернее всего можно достигнуть победы; пренебрегать присущим ей умением владеть оружием; распускаться перед мужчиной до такой степени, что дойти, может быть, «до книги», между тем как прежде в этом отношении соблюдалась дисциплина и тонкая лукавая скромность; с добродетельной дерзостью противодействовать вере мужчины в скрытый в женщине совершенно иной идеал, в нечто Вечно- и Необходимо-Женственное; настойчивой болтовней разубеждать мужчину в том, что женщину, как очень нежное, причудливо дикое и часто приятное домашнее животное, следует беречь, окружать заботами, охранять, щадить; неуклюже и раздраженно выискивать элементы рабства и крепостничества, заключавшиеся и все еще заключающиеся в положении женщины при прежнем общественном строе (точно рабство есть контраргумент, а не условие всякой высшей культуры, всякого возвышения культуры), — что означает все это, как не разрушение женских инстинктов, утрату женственности? Конечно, много есть тупоумных друзей и развратителей женщин среди ученых ослов мужского пола, которые советуют женщине отделаться таким путем от женственности и подражать всем тем глупостям, какими болен европейский «мужчина», больна европейская «мужественность», — которые хотели бы низвести женщину до «общего образования», даже до чтения газет и политиканства. В иных местах хотят даже сделать из женщин свободных мыслителей и литераторов: много есть тупоумных друзей и развратителей женщин среди ученых ослов мужского пола, которые советуют женщине отделаться таким путем от женственности и подражать всем тем глупостям, какими болен европейский «мужчина», больна европейская «мужественность», — которые хотели бы низвести женщину до «общего образования», даже до чтения газет и политиканства.
То, что внушает к женщине уважение, а довольно часто и страх, — это ее натура, которая «натуральнее» мужской, ее истая хищническая, коварная грация, ее когти тигрицы под перчаткой, ее наивность в эгоизме, ее не поддающаяся воспитанию внутренняя дикость, непостижимое, необъятное, неуловимое в ее вожделениях и добродетелях… Что, при всем страхе, внушает сострадание к этой опасной и красивой кошке, «женщине», — так это то, что она является более страждущей, более уязвимой, более нуждающейся в любви и более обреченной на разочарования, чем какое бы то ни было животное. Страх и сострадание: с этими чувствами стоял до сих пор мужчина перед женщиной, всегда уже одной ногой в трагедии, которая терзает его, в то же время чаруя. — Как? И этому должен настать конец? И расколдовывание женщины уже началось? И женщина будет делаться постепенно все более и более скучной?
Воля больных изображать под какой угодно формой превосходство, их инстинкт окольных путей, ведущих к тирании над здоровыми, — где только не встретишь ее, эту волю к власти, характерную как раз для наиболее слабых! В особенности у больной женщины: никто не превзойдет ее в raffinements по части господства, гнета, тирании. Больная женщина не щадит для своих целей ничего живого и ничего мертвого, она заново раскапывает от века схороненную ветошь (богосы говорят: «женщина — это гиена»).
женщина привязывает и самого непостоянного, на языке Вагнера, «спасает». Тут мы позволим себе вопрос. Положим, что это правда; разве это является уже вместе с тем и желательным? — Что выйдет из «вечного жида», которого боготворит и привязывает к себе женщина? Он только перестанет быть вечным; он женится, он перестает уже интересовать нас. Переводя на язык действительности: опасность художников, гениев — а ведь это и есть «вечные жиды» — кроется в женщине: обожающие женщины являются их гибелью. Почти ни у кого нет достаточно характера, чтобы не быть погубленным — «спасенным», когда он чувствует, что к нему относятся как к богу — он тотчас же опускается до женщины. Мужчина-трус перед всем Вечно-Женственным; это знают бабенки. — Во многих случаях женской любви, и, быть может, как раз в самых выдающихся, любовь есть лишь более тонкий паразитизм, внедрение себя в чужую душу, порою даже в чужую плоть — ах! всегда с какими большими расходами для «хозяина»!
Святость — быть может, последнее из высших ценностей, что еще видит толпа и женщина, горизонт идеала для всего, что от природы близоруко.
Совершенная женщина занимается литературой так же, как совершает маленький грех: для опыта, мимоходом, оглядываясь, замечает ли это кто-нибудь, и чтобы это кто-нибудь заметил…
Если женщина имеет мужские добродетели, то от нее нужно бежать; если же она не имеет мужских добродетелей, то бежит сама.
Надо крепко сидеть на себе, надо смело стоять на обеих своих ногах, иначе совсем нельзя любить. Это, в конце концов, слишком хорошо знают бабенки: они ни черта не беспокоятся о бескорыстных, просто объективных мужчинах… Могу ли я при этом высказать предположение, что я знаю бабенок? Это принадлежит к моему дионисическому приданому. Кто знает? может, я первый психолог Вечно-Женственного. Они все любят меня — это старая история — не считая неудачных бабенок, «эмансипированных», лишенных способности деторождения. — К счастью, я не намерен отдать себя на растерзание: совершенная женщина терзает, когда она любит… Знаю я этих прелестных вакханок… О, что это за опасное, скользящее, подземное маленькое хищное животное! И столь сладкое при этом!.. Маленькая женщина, ищущая мщения, способна опрокинуть даже судьбу. — Женщина несравненно злее мужчины и умнее его; доброта в женщине есть уже форма вырождения… Все так называемые «прекрасные души» страдают в своей основе каким-нибудь физиологическим недостатком, — я говорю, не все, иначе я стал бы меди-циником. Борьба за равные права есть даже симптом болезни: всякий врач знает это. — Женщина, чем больше она женщина, обороняется руками и ногами от прав вообще: ведь естественное состояние, вечная война полов, отводит ей первое место. Есть ли уши для моего определения любви? оно является единственным достойным философа. Любовь — в своих средствах война, в своей основе смертельная ненависть полов. — Слышали ли вы мой ответ на вопрос, как излечивают женщину — «освобождают» ее? Ей делают ребенка. Женщине нужен ребенок, мужчина всегда лишь средство: так говорил Заратустра. — «Эмансипация женщины» — это инстинктивная ненависть неудачной, т. е. не приспособленной к деторождению, женщины к женщине удачной — борьба с «мужчиной» есть только средство, предлог, тактика. Они хотят, возвышая себя как «женщину в себе», как «высшую женщину», как «идеалистку», понизить общий уровень женщины; нет для этого более верного средства, как гимназическое воспитание, штаны и политические права голосующего скота. В сущности, эмансипированные женщины суть анархистки в мире «Вечно-Женственного», неудачницы, у которых скрытым инстинктом является мщение… Целое поколение хитрого «идеализма» — который, впрочем, встречается и у мужчин, например у Генрика Ибсена, этой типичной старой девы, — преследует целью отравление чистой совести, природы в половой любви…»
Источник: freesopher.livejournal.com
Наряду с физическим превосходством мужчин, за ними закрепилось превосходство духовное, интеллектуальное. Павел Флоренский, по воспоминаниям Ельчанинова, однажды заметил: «Ум-то ведь половой мужской признак». И тем выразил мнение большинства. Поэтому о месте женщины в философии говорить достаточно трудно, но, как оказалось, возможно.
Рассказывает старший научный сотрудник Института философии Академии наук Ольга Воронина: «Философия в общем смысле говорит о человеке как о Homo Sapience. Но в то же время само возрождение философии практически вводит в понимание картины мира метафору мужского и женского. Философия — это что такое? Это попытка человека понять мир, систематизировать свое представление об этом мире. И вот пифагорейцы попробовали систематизировать картину мира, создав десять пар так называемых первичных принципов или первичных понятий. Причем эти пары понятий построены по дихотомическому принципу, то есть по принципу контрастов: свет — тьма, день — ночь, добро — зло, мужское — женское. Более того, мужское помещено в ту часть, которая символизирует положительное — свет, день, духовное, рациональное, мужское. А женское отнесено в другую часть, символизирующую собой негативное. Многие говорят о том, что так устроено наше мышление. Часто для того чтобы определить что-то, мы отталкиваемся от его противоположности, — сущность может определяться через иное. Следовательно, с одной стороны, философия говорит, что она не имеет дело с такими биологическими конкретными вещами, как пол, но, с другой стороны, пол в истории культуры, в истории цивилизации играет вот такую символическую роль. Очень многие философские концепции отталкивались от того, что было сказано Пифагором.
Платона многие считают первым феминистом, потому что он не столь активно педалировал эту дихотомию, а потому что в своей концепции идеального государства он все-таки позволил присутствовать женщинам и выполнять там определенные роли, почти соразмерные с ролями мужчины. А вот Аристотель достаточно резко говорит о женщинах. Для него метафора рациональности настолько плотно соединилась с мужчиной, а иррациональность плотно сплелась с женщиной и женским, что он очень часто не вносит подробных разделений. Иногда даже то, что он пишет, кажется смешным.
Таким образом, даже в этой просвещенной античности закладываются основы дифференциации не только метафор, но и человеческих существ».
Просвещенная античность заложила основу для «Молота ведьм»
В средние века, когда философия была практически сплетена с теологией, вот эта дистинкция мужского и женского усиливается. Например, Филон Александрийский говорил о том, что мужское презентирует сознательное, рациональное, божественное, женское, сама женщина — это образ грязного, телесного мира. Поэтому моральный прогресс для него предполагает преодоление женского как такового, предполагает преодоление и подавление, соответственно, чувственности и телесных радостей.
Это достаточно яркие цитаты, которые, будучи развиты потом в религиозной философии, привели, например, к возникновению такого «замечательного» труда, как «Молот ведьм, изданного в 1487 году. Там содержится обоснование того, почему женщины являются не просто грязным образом этого телесного мира, но и существом менее верующим. Этот труд лег в идеологическое обоснование инквизиционных процессов. Приблизительное число сожженных на кострах по обвинению в колдовстве мужчин и женщин — один к ста, то есть на одного мужчину приходилось 100 спаленных ведьм.
Поэтому сейчас гендерные исследователи, феминистские исследователи говорят о том, что философия в принципе является системой построения знания о мире, который основан на этом дихотомическом, иерархическом и неравном этой метафоре».
Таким образом, философская метафора, доведенная до теологического абсолюта в средние века, имела грубое практическое воплощение. Впрочем, духовная, интеллектуальная недостаточность женщин признавалась философами во все времена.
Женщины-философы
Доктор философских наук Василий Ванчугов в связи с этим говорит об Аристотеле: «У него рубрикация людей была проста — мужчина на первом месте, потом идет женщина, а на третьем месте идет раб. С точки зрения Аристотеля, только мужчина может работать со смыслами — он порождает смысл, он наполняет всю действительность смыслами. А женщина делать этого не может. Хотя это была не бытовая точка зрения, а именно обусловленная его философской позицией.
Другое дело, что та же самая античность дает примеры вовлечения женщин в философский процесс. Скажем, среди киников мы замечаем одну женщину, которая прошла довольно-таки суровые испытания, поскольку в философскую школу ее не отпускали родители. А для добропорядочных людей киники — это все равно, что бомжи. Отпустить свою любимую дочь в бомжатник никому не хотелось. Киники не использовали посуду, потому что посуда — это условность. Это нужная забота — можно есть просто с руки, с корки хлеба. Киники занимались любовью на городской площади. Зачем скрывать то, что естественно? Предельное упрощение. Разврат — естественное состояние. И вот философ-киник, чтобы проверить, насколько серьезно она настроена, попросил ее при родителях раздеться догола. Она разделась и сказала: я с вами.
Также женщин мы встречаем в пифагорейском союзе. Это довольно-таки закрытая система была. Религиозно-философский орден с этапами испытаний. Одно из таких суровых испытаний — это пятилетнее воздержание от говорения, то есть 5 лет молчать тоже для женщины очень трудно. Где-то, по разным данным, около 12-17 женских имен можно заметить в списке пифагорейцев, в котором более 200 человек. Это явление получило название "пифагорейские жены". Пифагор, занимающийся гармонией, математическим обоснованием музыки относился к женщине, как к естественному, необходимому моменту музыки сфер.
Да, противопоставление в философии все-таки есть. Но это оно осуществляется не на уровне "хорошее — плохое", а как необходимый элемент Вселенной, мироустройства, точно так же, как невозможно представить красивое, не имея представления о безобразном. Это не значит, что одно лучше, а другое хуже».
Философ, автор книги «Женщины в философии» Василий Ванчугов говорит о примерах положительного отношения к способностям женщины: «Эти трактаты принадлежат, в общем-то, не столь авторитетным мыслителям. Чаще всего мы можем заметить все-таки такое отрицательное, пренебрежительное, либо недоверчивое отношение к интеллектуальным способностям женщины.
Богословы тоже разбирали эту проблему, пытались выяснить — является ли женщина человеком. Потому что чаще всего человек отождествляется с мужчиной. В центре богословия Богочеловек. Богочеловек имеет две ипостаси — одна из них человеческая. И поскольку Он был сыном женщины, то женщина имеет отношение к человечеству. И можно говорить, что женщина есть человек.
Другое дело, когда вроде бы и говорят о каких-то позитивных моментах женского сознания, все равно это порой звучит двусмысленно. Самое распространенное мнение относительно интеллектуальных способностей женщины — это то, что она обладает интуицией. Но когда заходит речь, — а что же такое интуиция? — то выясняется, что это как бы особенность довольно-таки сомнительная. С одной стороны, интуиция — это непосредственное усмотрение сущности, но это не научная процедура, так как наука состоит в логических действиях (дедукция, индукция). А здесь нет никакого эмпирического материала, то есть ее отличительная способность уже сомнительна. Чаще говорят о женщине, что она хитрая. Хитрость — это форма женского интеллекта. Вся история криминалистики показывает, что женщины самые хитрые существа. Отечественный философ Радов всерьез утверждал, что женщины чаще всего идут на преступления, связанные с отравлением. Она не хочет непосредственно убивать, видеть кровь, а хочет, как-то схитрив, косвенно достичь своих целей. Таким образом хитрость может рассматриваться как форма разума более слабого существа».
Источник: www.svoboda.org