В чем суть проблемы отцов и детей



В чем суть проблемы отцов и детей

По определению психолога С. М. Емельянова, семейные конфликты — «это противоборство между членами семьи на основе столкновения противоположно направленных мотивов и взглядов».

Специалисты утверждают, что семейные конфликты как серьезное противостояние членов семьи друг другу происходят в 80-85% современных семей, в остальных же 15-20% периодически происходят семейные ссоры по различным поводам.

Так что бесконфликтных семей практически не существует, тем более тех, где есть дети. Отцы и дети, находящиеся в состоянии постоянного противостояния друг другу, — вечная проблема.

С одной стороны, отцы (разумеется, и матери) подарили детям жизнь, воспитали, дали образование, помогли поставить на ноги и дали путевку в огромный мир, где так легко затеряться и даже погибнуть без их помощи.


С другой стороны, родители хотят по инерции контролировать детей, навязывать свои жизненные программы, учить уму-разуму, постоянно делать замечания, влиять на выбор друзей, подруг, будущих супругов, род занятий, интересов и увлечений.

Даже если родители образованны, умны и мудры, и не только на словах, но и на деле предоставляют отпрыскам желанную свободу, все же помимо воли сковывают их самостоятельность и мешают реализовать планы, программы.

Потому дети рано или поздно уходят: кто-то со скандалами и желанием отстоять свое право на выбор собственной судьбы, а кто-то с теплом и благодарностью.

Отцы и дети: проблема поколений

Отцы и дети принадлежат к разным поколениям, и у них различная психология. Среди них нет хороших и нет плохих, они просто разные, причем каждое поколение несет в себе свою правду, поэтому между ними никогда не может быть абсолютного единства и гармонии.

Если в раннем детстве этот изначально заложенный семейный конфликт проявляется в форме детских капризов и слез, то по мере взросления он становится все острее и драматичнее.

Поначалу ребенок требует внимания, заботы и любви, но чем старше становится, тем больше настаивает на полной свободе во всех отношениях. Под одной крышей становится тесно. Семейные конфликты между поколениями предопределены и неизбежны. Весь вопрос, в какой форме они проходят.

Отцы и дети: проблема воспитания


В гармоничной семье умные уравновешенные родители умеют выстроить отношения единой команды, где у каждого свое место, роль и назначение. В этом случае различные взгляды детей и родите­лей будут дополнять друг друга и работать на общие цели: давать каждому возможность реализовать свою мечту, занять какое-то место в социуме, духовно совер­шенствоваться.

В семье, где у родителей преобладают такие черты, как самость, раздражительность, авторитарность, неспособность понять и принять другого человека, конфликт из скрытой формы легко перерастает в открытую.

Он может быть бурным, острым или вялотекущим, хроническим. Это зависит от силы «сшибки» интересов и темперамента личностей.

Если семейный конфликт затягивается на длительное время, без перспективы договориться, отношения между сторонами резко ухудшаются, родители и дети наносят друг другу такие психологические травмы, что в дальнейшем примирение делается маловероятным.

Олегу и Татьяне по 40 лет, они владельцы небольшого кафе, в прошлом преподаватели ВУЗа, люди интелли­гентные, начитанные, способные передать свои чувства и разобраться в происходящем.

После того как я в течение 20 минут беседовал с ними, у меня возникло чувство удивления: зачем им психолог, если сами могут свободно сделать анализ поведения членов семьи и конфликта, который возник несколько лет назад между родителями и непокорным сыном Максимом.

Он связался с криминальной уличной компанией.Родители пытались жестко противостоять дружбе сына, но все оказалось безрезультатным. Более того, компания совершила какое-то преступление, Максим тоже в этом участвовал и только чудом избежал суда.


После этого Олег не выдержал и сильно избил сына. И вот уже в течение трех лет они практически не разговаривают, и все попытки родителей восстановить отношения не имеют успеха. «Я физически ощущаю, что между мной и сыном стена», — поделился со мной Олег.

Он был абсолютно прав: результатом такого «воспитания» стала непреодолимая преграда между отцом и сыном. Произошел «разрыв» связей с родителями.

Сущность семейного конфликта, порожденного столкновением разнонаправленных сил родителей и детей, можно описать как взрыв. Более подробно он описан в моей книге «Семейные конфликты».

После этого взрыва разрушается и видоизменяется вся система тонких связей, существовавших в семье. Сойдясь в конфликтном «клинче», стороны отдаляются друг от друга, выстраивается новая система взаимоотношений, которая может восприниматься как «стенка».

Правда, в случае семейного конфликта между такими ближайшими родственниками, как родители и дети, длительное ощущение «стенки» скорее исключение, чем правило.

Трудности переходного возраста

Особенно ярко проблема взаимоотношений отцов и детей проявляется в период переходного возраста у подростков. Именно тогда семейные конфликты из скрытых форм переходят в открытые: в противостояние детей и «надоевших предков».


В дело вступает подростковая среда, стихия улицы, которая по-своему влияет на детей, усиливая их претензии к родителям. Она по большому счету формирует вкусы, стереотипы поведения, любимые занятия, язык, взгляд на жизнь, далеко не во всем совпадающие с мнением старших.

Конфликт в семье, выражающийся в столкновении интересов, становится неизбежным. Родители, без которых маленькие дети не могли ступить ни шагу, раздражают. Но в то же время они нужны как обслуга и спонсоры. Вот тут-то родители и хватаются за голову: «Переходный возраст. Что делать?»

Одна из основных проблем переходного возраста – вопрос власти. Семейная психология утверждает, что этот вопрос стоит в семьях всегда, но особенно остро проявляется именно в подростковый период.

Родители призывают к порядку, который, они считают, необходимо поддерживать во что бы то ни стало. Дети же, как правило, настаивают на собственной модели власти, построенной на своеволии и подражании своим идеалам, популярным в молодежной среде.

Когда в семье вспыхивают ссоры о времени прихода детей домой или о громкости звучащего магнитофона, это означает, что идет борьба за власть.

Сложности переходного возраста начинаются тогда, когда молодежь пробует изменить уклад жизни и навязывает свой порядок, в котором родителям отводится второстепенная роль. Сына может не устраивать авторитарность отца, которую он терпел в детстве, скупость матери, ограничивающей в карманных расходах, придирчивость обоих родителей к внешнему виду или манере разговаривать.


Дочь может быть недовольна тем, что мать все еще считает ее маленькой, хотя сама девочка полагает, что давно выросла. Детям кажется, что они слишком долго подчинялись родительскому диктату, а теперь пришел час их свободы.

Родители, привыкшие, в свою очередь, полностью управлять семейной лодкой и попеременно делить место у руля, не могут принять тех изменений, которые произошли с повзрослевшей «командой».

Отпрыски стали дерзить, меньше помогать по дому, а больше требовать, привносить в пространство жилья ритмы, традиции улицы.

А на это родители часто не могут согласиться. К тому же напряжение, связанное с борьбой двух жизненных программ (обычно это бывает трудовая программа родителей и развлекательно-потребительская программа детей-подростков), усугубляется ощущением неблагодарности, которое чувствуют родители.

«Я столько лет убила на тебя, переживала, тянула, стремилась поставить на ноги, вывести в люди, деньги за институт платила, а в результате что?» — в отчаянии восклицает мать великовозрастного сына, которого отчисляют из института за регулярные пропуски и неуспеваемость.

Но в ответ — наглая усмешка и обидные слова: «Я тебя не просил меня рожать!» Отец, который ездил с сыном на рыбалку, катался на лыжах, вдруг наталкивается на пренебрежительный тон и категоричное нежелание проводить вместе с родителями выходные и помогать в работах на даче.

Отцы и дети: советы психолога


Конечно, наилучшим средством решения проблемы отцов и детей и устранения скандалов является профилактика. Надо вести себя так, чтобы «взрывов» не было вообще.

Если же не в силах предотвратить их, то будьте готовы: придется заниматься по­следствиями конфликта в семье – обычно это чувство усталости, стресс. Чем чаще семейные ссоры, тем сильнее стресс. Но сильная усталость и стресс, в свою очередь, легче провоцируют людей на конфликты.

Американский психолог Дж. Виткин в своей книге «Мужчина и стресс» утверждает, что «семейные неурядицы являются причинами стрессов для подростков».

То же самое можно сказать и о психологическом состоянии родителей. Как практикующий психолог вот уже много лет я провожу тренинг «Основы семейной конфликтологии». И на мой вопрос: «С кем у вас чаще всего бывают конфликты: с супругом(ой) или с детьми?» получаю от участников семинара неизменный ответ — «с детьми».

Потому для любой семьи, желающей быть счастливой и гармоничной, важно уметь предупреждать конфликты и гасить возникающие ссоры.

Неумение родителей понять детей приводит последних к депрессии. По мнению специалистов, в разных странах мира ей подвержены от 11,8 до 33,2 % подростков, причем девочки значительно больше мальчиков. Нередки депрессивные состояния у подростков из неполных семей, у родителей-одиночек.

По мнению психиатра Ларисы Ким, недостаток средств в семье также является причиной депрессии у детей и тесно связан с конфликтами — ведь перепады настроения от тоски и ярости очень распространены в подростковом возрасте.


Прежде чем говорить о стратегии решения проблемы отцов и детей, надо выяснить: кто будет миротворцем, инициатором прекращения семейных ссор? Ведь если таких людей не найдется, и каждый член семьи станет на тропу войны с желанием морально уничтожить оппонентов, то ни о каком примирении говорить не следует.

Конечно, стать миротворцем должен кто-то из родителей, при этом необходимо запастись терпением. Некоторые родители в случае малейшего сопротивления со стороны ребенка тут же устраивают истерику.

Другие, неудовлетворенные жизнью, срывают это настроение на детях. Есть и такие, которые, сталкиваясь со строптивостью подростков и не понимая, что многие поступки диктуются переходным возрастом, реагируют на выходки детей дикой яростью.

Доброжелательность, мудрость — эти качества помогут в разрешении конфликта в семье.

Помимо миролюбивого настроя и терпения родитель должен прежде всего жить в ладу с собой. Поэтому, если отца или мать раздирают противоположные чувства и желания, идет внутренняя борьба, и это влияет на ребенка и других членов семьи, то о примирении не может быть и речи.

Решив стать миротворцем, выявите основные внутренние противоречия в своем характере, проанализируйте их, найдите способы преодоления негативных черт, почитайте специальную литературу, сходите на прием к психологу.

Порядок и гармония в семье во многом зависят от того, насколько каждого из ее членов устраивает сложившаяся иерархия. Российская семья по своей природе патриархальна, что предполагает жестко фиксированную систему распределения ролей в ней: обычно это авторитарный отец-добытчик, строгая мать-хозяйка, слегка ершистые, но в целом послушные дети.


Увы, времена меняются, и проблема отцов и детей сегодня провоцируется тем, что отец нередко получает меньше матери, и у него подчас просто не остается сил быть лидером в семье.

Мать далеко не всегда стремится быть хозяйкой, которая тянет на своих плечах всех домочадцев (по данным статистики, только 29% российских женщин нравится роль хозяйки). Дети далеко не так уж послушны. В результате создается негативное поле, которое влияет па атмосферу в семье, возникают напряженные отношения.

Иногда зерна будущих семейных конфликтов и проблем закладывает слишком назойливая опека родителей, что нередко служит одной из причин детских неврозов. Этим, как правило, грешат так называемые матери-наседки, которые следят за каждым движением чада.

С годами развивается болезненная зависимость, которая, по мере взросления ребенка, перерастает в ссоры и обиды.

О том, что еще нужно сделать для решения проблемы отцов и детей, читайте в следующем цикле моих статей.

Источник: kluchnikov.ru


Я давно пришел к собственному выводу, в чем суть "проблемы" "отцов и детей". И она, на мой взгляд, яйца выеденного не стоит. Все просто — дети в значительно меньшей степени чем взрослые приучены лицемерить, врать, "наступать на горло собственной песне". Они ищут правды, искренности и чистоты отношений между людьми. Если хотите, они ищут (или, по крайней мере, не против) духовного подвига. Ищут возможности развернуть свою душу и стать нужными и полезными для людей.

"Служить бы рад, прислуживаться тошно" — это про них.

"Проблема" "отцов и детей" начинается тогда, когда дети начинают понимать степень гнилостности "мира взрослых". Взрослых, которые когда-то были такими же, как и дети. Но которые под давлением общественного строя, экономических обстоятельств и др. пережили отчуждение от своей сущности. Приняли противные ей правила игры. Приняли с огромной душевной болью, с увяданием духа, с почти физическими страданиями.

А.
ещать унылые лекции никчемных преподавателей, понимающие, что эта специальность никогда в жизни им не пригодится? И этот список можно длить бесконечно. Главное в том, что большинство "взрослых" "повзрослели" таким способом. Сущностно приняв все это и пройдя через него.

А дети еще не прошли. Не хотят проходить. И могут оттягивать этот момент благодаря своему специфическому положению, когда ты уже "всосал и переварил" значительную часть культуры, но еще не являешься субъектом и объектом экономических отношений в полной мере. То есть ребенку уже понятно, почему учитель не стоит на позициях справедливости в конкретном случае, но сам ребенок еще не сломлен необходимостью. Еще не отчужден от своей сущности и от культуры, несмотря на огромные усилия наших "реформаторов" по разрушению культурного поля.

Для меня нет проблемы "отцов и детей" и никогда не было. Но это априори означает наличие проблемы "отцов и отцов". И выход из этой ситуации только один — набивать кулаки и точить зубы, чтобы выходить победителем из схваток.

Следующий текст прекрасно на мой взгляд иллюстрирует все сказанное. А кроме того, Вы узнаете, что было дальше со мной и моими ребятами после того, как школу осадили желающие кровавой расплаты "гости столицы".

Прочитать начало можно здесь. Предыдущую часть — тут. Полностью весь текст до настоящего отрывка доступен тут.

— Здравствуйте, вы видели, что у вас вокруг школы? – сразу взял «быка за рога» гость.

— Видели! Вот! Раз вы пришли, то скажите, что нам делать!

Наверное, от такого вопроса можно было растеряться. Но этого не произошло. Отстраненно отметив, что эта фраза прозвучала явно обвиняющее, Дмитрий ответил:

— Первым делом, для сохранения общественного порядка, нужно вызвать милицию. Насколько я знаю, эта мысль до сих пор не пришла Вам в голову. – Дмитрий давил. Сейчас, в такой ситуации, нельзя было играть в дипломатию и учтивость. – Пока они будут ехать пройдет минут пятнадцать в лучшем случае. За это время нужно составить коллективный акт случившегося, под которым должны быть подписи всех присутствующих вплоть до охранника и уборщицы. Больше вам делать ничего не надо. Дальше будет разбираться милиция. Я же сейчас забираю ребят и развожу их по домам.

— Но как вы их заберете?! – директор попала в весьма щекотливую ситуацию. С одной стороны, дома детей ждут родители, бабушки и дедушки. Скоро они начнут звонить и выяснять, почему их дитятко не пришло домой на суп с фрикадельками. Если школьники уже не позвонили домой сами. Выносить «сор из избы» директору не хотелось. Но и отпустить детей она не могла, а ну как их будут избивать? Ведь не просто так школа взята в саду джигитами. Кто будет нести ответственность за это?! Милиция была бы выходом, если бы не условие сохранения тайны. Вызовешь милицию – проблема выйдет на рамки внутришкольной и тогда уж точно можно ставить крест на будущей карьере. Да и это хлебное место отберут. Именно поэтому, несмотря на огромный страх, она поверила этому молодому выскочке, из-за которого все и произошло. Она ненавидела его, но он был единственным выходом.

— Как-нибудь… ؅ — бросил Дмитрий, уже выходя из помещения. Разрешение ему не требовалось.

Он прекрасно понимал, что при таком поведении вся ответственность ложиться на него лично. От самого начала и до конца. Никто не скажет ему спасибо в случае успеха, кроме пацанов. А в случае неудачи виноватым сделают его. Понимал, но поступить по-другому не мог. Понимал еще в пятницу, в деталях описывая будущим мужчинам план действия, унимая мелкую дрожь.

— Ну что там, бать?

— Ничего. На вас всем насрать, – весело ответил тренер и широко улыбнулся.

— Отлично че.

— Делаем так, — не обращая внимания на явно унылый тон собеседника, продолжил Дмитрий, – вы собираетесь, и мы идем по домам.

— Да как мы выйдем, бать? – Улыбнулся Иван. Сейчас это «бать» звучало со всех сторон чаще, чем обычно.

— Как? С гордо поднятыми головами, чтобы ни капли страха в глазах. Но без дерзости. Спокойно, как обычно. Как будто случилась небольшая неприятность. За мной не толпиться, не кучковаться и не жаться друг к другу. Увидят, что бздите – порвут всех. Собирайте вещи!

— Да у нас с собой все.

— Тогда пошли.

Они прошли мимо ошалелого охранника, мимо так и жмущихся к крыльцу школьников. Шли, не оглядываясь на девчонок, восхищенно (или испуганно?) смотрящих им вслед из окон и не веря глазам.

Шли.

Толпа дернулась. Людской поток стал стремительно передвигаться к узкой асфальтированной дорожке со школьного двора. Вскоре Дмитрий вел ребят по сплошному коридору с людскими стенами.

Было тихо.

Он боялся. И за себя и за ребят.

Нельзя сказать за кого больше. Это был один общий страх. Они были одним целым. Сжимая под мышкой папку, сунул руку в карман и крепко сжал раскладной нож липкими от пота пальцами. Вторая рука свободно и беспечно висела, раскачиваясь в такт шагам. Ветер колыхал ткань легкого плаща.

До калитки оставалось несколько метров, когда хлопнула дверца престижного паркетника. Из машины вышел мужчина лет пятидесяти. Еще через несколько секунд он стоял на дорожке, преграждая путь.

— Э! – характерно растягивая слова начал переговорщик. – Давай поговорим!

Предложением это не было. Это было вызовом. Но Дмитрий не стал принимать предложенные правила. Он остановился и повернул голову с таким видом, как будто заметил мужчину только что. Совершенно бесстрастное выражение лица, казенное равнодушие. Противник не мог знать Дмитрия в лицо, что нужно было использовать. Страх перед дракой, как это всегда бывало, пропал вместе с началом самой драки.

— Они уже без нас поговорили, — это слово он выделил особенно, – и ваших в том разговоре было больше. Дальше будем разговаривать в суде, уважаемый!

Безапелляционное завершение, специфический тон, которого придерживаются облеченные властью должностные лица, отсутствие эмоций и констатация голых фактов. Мужчина остался стоять неподвижно, молча смотря в спины уходящих… победителей. Вся толпа сразу как-то сникла и увяла, выпустив грозную силу. Их победили. Сначала их побили при собственном численном преимуществе. После этого пострадавшие пожаловались старшим. Именно пожаловались – так это выглядело после поражения. Дальше дерзкие противники не испугались еще большей силы и продемонстрировали хозяйское поведение. Это был разгром.

— О-хе-реть! – раздельно выдохнул кто-то.

Ребята шли, не оборачиваясь до тех пор, пока не скрылись за ближайшим углом панельной многоэтажки. Но как только препятствие скрыло их от угрозы, размеренный шаг превратился в хаотичные передвижения, возгласы, похлопывания и другие проявления бурных эмоций.

— Ты видел, как они на нас смотрели?

— А этот, этот, да он просто остолбенел!

— Да ладно, я каждую секунду ждал, что сейчас растерзают!

Такие разговоры длились около десяти минут. Способность соображать к Лехе вернулась первому.

— Вань, а где твои скины?

— Блин! Я про них совсем забыл. Надо позвонить.

Оказалось, что небольшая группа парней – от пятнадцати до двадцати пяти лет, наблюдала за событиями издалека, не показываясь на глаза окруживших школу людей. Их было мало, и подходить ближе, вмешиваясь в ситуацию, они не хотели до тех пор, пока не соберется такое же количество «братьев». О Дмитрии они, естественно, не знали и не звонили Ивану до прибытия подмоги. В тот момент, когда друзья выходили из школы, к ним также никто не поспешил на помощь. Объяснялось это просто: «Они же вас не били!»

— Ну все понятно! – ребята засмеялись, услышав рассказ Ивана. – Пускай идут трусы стирают.

Дмитрий молчал, искоса посматривая на смущенного товарища. Да и не надо было ничего говорить, все было и так понятно. Этот урок Иван усвоил на отлично, в том сомнений не было.

И действительно, не «заморачиваясь» долго на предательстве, он беззаботно бросил:

— Да пошли они… Ты нам лучше скажи, как теперь в школу ходить? – несмотря на смысл вопроса, в голосе звучало веселье.

— А что тут такого? – деланно удивился Дмитрий. – Ходить так, как ходили раньше. Этих не задирать, но вести себя так, как ведут победители. Они скоро захотят с вами подружиться – не отказывайте. Пусть будет перемирие, когда всем всё понятно. Нас это устроит.

— А они нас не порвут?

— Нет. Сегодня они получили по носу во всех смыслах. После такого фиаско никто на вас даже косо не посмотрит. Мы для этого рисковали, не вызывая милицию.

— Блин! А что, милицию не вызвали?

— Нет.

— А школа тоже не вызвала? – непонимающе уточняли пацаны.

— Нет, — повторил Дмитрий, не вникая в смысл этого странного «тоже».

— Как так, блин? – продолжал улыбаться Иван.

— Я же тебе сказал, на вас всем насрать. Осознавай, привыкай. Чем раньше это случится, тем лучше. Милиция директору не нужна. По крайней мере, не нужна была раньше. Ведь это означает поднятие шума и проблемы лично для нее. Она допустила межнациональный конфликт у себя в школе, не смогла его разрешить, возникла драка. Дальше конфликт возрос до районного масштаба. Это ЧП, Ваня. За это с должности снимут на раз.

— Вот сука!

Помолчали.

— Теперь, если она умнее обезьяны, то постарается все замять. Хотя в этом я не сомневаюсь. К нам никаких претензий в таком случае не будет. Сомнения у меня есть на другой счет. Менты, скорее всего, обо всем уже знают. Столько детей все это видело. Кто-то обязательно позвонил родителям, сфотографировал все. А то и видео снял. А родители позвонили в милицию. Не все конечно, но кто-то точно. Те будут разбираться, придут к директору. Что в этой ситуации будет делать она?

— Да хрен ее знает? А что?

— Будет стараться перевести стрелки… — Ребята остановились у подъезда и пожали руки первому, пришедшему к своему дому товарищу.

— На кого стрелки? – Задал наводящий вопрос Алексей, хотя не мог не понимать, в какую сторону клонит тренер.

— А как ты сам думаешь? В ситуации, когда межнациональные конфликты являются запретной темой? И если уж возникают, то виноваты в них бывают русские «нацисты», хотя и этого дерьма хватает. Тем более наша ситуация: побили не вас, а вы, вы тренируетесь специально, чтобы уметь драться, вы не одиночки, а группа, русские…

— А я? – Улыбнулся Колян.

— Про тебя будет проще забыть. Не учтут и все. Короче, все говорит о том, что при необходимости стрелки будут переводить на нас. При этом в лучшем случае вам будут шить хулиганство и драку, а в худшем национальную рознь. Поэтому слушайте внимательно.

Допрашивать вас без родителей или без учителей не имеют права – вы несовершеннолетние. Но вы на учителей не соглашайтесь, они сделают то, что понравится директору. А в том, что там все уже оговорено я не сомневаюсь. Поэтому просто тупо отказывайтесь говорить с ментами без родителей. Пусть вызывают. Долго упрашивать, а тем более угрожать вам не будут. Но если вдруг такое случится, то не пугайтесь. Собирайте яйца в кулак и стойте на своем, какие бы убедительные страсти вам не рисовали. Потом еще об этом родителям расскажите.

Могут пугать родителей. Но вы все равно вспоминайте вышесказанный пункт и, в таком случае, не слушайте уже родителей. На допросе при родителях рассказывайте все так, как было. Без какого-либо вранья. Только никаких «чурок»! Чтобы это слово пропало из ваших разговоров даже между собой.

Если вдруг вам зададут какой-то сложный вопрос, запутают вас, так и говорите: «Я запутался, давайте сначала». В таком случае, дальше, не позволяйте формулировать предложения и вопросы за себя. Заданные вам вопросы переформулируйте так, как они на самом деле должны звучать и отвечайте только на них. Главное помните – вам никто не имеет права ничего сделать, до тех пор, пока не докажут, что вы нацисты. Это доказать очень сложно, потому что неправда, а вы не ссыкуны. Тут главное — не растеряться. Да и родители может быть не прощелкают, но на них не надейтесь.

Перед подписью обязательно читайте все записанное. Внимательно читайте! Если что-то не нравится… ну, как сформулировано, например – требуйте переписать.

Если на горизонте появляются менты, при первой возможности звоните мне…

Дмитрий разводил пацанов по домам еще сорок минут.

Прикрыл дверь квартиры и щелкнул замком, в который раз кинув взгляд на ободранный дерматин, когда-то покрывавший многострадальное железо. В комнате шевельнулась штора, потревоженная сквозняком.

На душе было тревожно.

К утру от непогоды не осталось и следа, как это часто бывает летом. Вечером льет дождь, а с утра уже ясно и солнечно и легкий ветерок разносит по просторам остатки влаги.

Работать не хотелось. И дело тут было не в лени. Точнее, не только и не столько в лени. Дмитрий был лентяем и не скрывал этого никогда. Ни от себя, ни от кого-либо другого. Но его леность не была обычной. Он наотрез отказывался делать то, что не имело смысла. Тогда как дела необходимые обязательно поднимали его «с дивана». Делал он их качественно и ответственно. С работой такой принцип не проходил. На служебном месте приходилось делать все. Имеет оно смысл или нет – делай. И было очень трудно приучить себя к качественному исполнению полностью бессмысленных алгоритмов и действий.

Но в последнее время несоответствие внутренней позиции и служебной необходимости удручало все сильнее. Приходить на работу, затем чтобы заполнять и перекладывать из папки в папку бесполезные бумаги – жалкое отражение людских судеб. Это давило, нагружало своей бессмысленностью и тупостью.

Были и другие моменты. Поначалу они имели отличие от «бумажных». Приходилось иметь дело с живыми людьми. С их поступками и последствиями этих поступков. Казалось, что в этом много больше смысла. Может, так оно и было, но только до определенного этапа. Вскоре Дмитрий стал понимать, что есть некий предел, черта, после которой он опять не мог сделать ничего. Он продолжал ходить, уговаривать, контролировать, как-то помогать. Но люди не исправлялись. Был, был этот момент! До этого момента у тебя еще есть надежда, что вот чуть-чуть, совсем немного и человек исправится. Надо где-то дожать, в чем-то помочь и все. Все обязательно пойдет на поправку. А потом, вдруг, человек ломался. Он срывался в алкоголизм, наркоманию и другие пороки и переставал гнать из головы дурные мысли. И вот тут Дмитрий не мог поделать решительно ничего. Все его угрозы уже не действовали. А ничего кроме них, пустых угроз, в серьезном арсенале не было. Человек отказывается принимать помощь, не хочет слушать проповедей, но и напугать его нечем. И это, в дополнение к большой бессмысленной части своей работы, стало напрягать. Он по-прежнему ходил на работу и скрупулезно заполнял бумаги, подавал иски, ходил на акты обследования. Но перестал верить в свое дело. Конечно нельзя сказать, что оно было совсем бесполезным. Те же квартиры теперь сдавались более или менее по закону, и дети получали отчисления на сберегательные книжки, но как этого было мало!

Дмитрий шел на работу не спеша — сегодня получилось выйти заранее – и думал о школе.

Он прошел школу. Как испытание, как одну из самых больших в своей жизни трудностей. Прошел, чтобы забыть ее как страшный сон. Да, ему приходилось работать в школах уже учителем. В той или иной должности, но всякий раз непродолжительное время. Однако того времени хватило, чтобы понять: к лучшему не изменилось ни-че-го.

Прошел школу, работал в милиции. Теперь работал в муниципалитете и многие знакомые завидовали. Им казалось, что вот оно – хлебное место. Поддакивай кому нужно, где нужно лижи, на что не нужно не смотри и жизнь удастся, выделит лично тебе собственную карьерную лестницу. Да так оно, по сути, и было. Он вспомнил молодого мужа начальницы районного молодежного центра. Ведь был обычный пацан, несколько моложе самого Дмитрия. Полный, с длинными редкими волосами. Честно говоря, в его рукопожатии не было ничего мужского, и он с первого взгляда производил отталкивающее впечатление. Но однажды, придя из летнего отпуска, Дмитрий увидел его уже депутатом муниципального собрания и заместителем директора молодежного центра. А после окончания собрания депутат сел на собственный черный джип и укатил. Как оказалось, к новой семье. Его новая жена была старше более чем на двадцать лет, имела сына от первого брака, почти ровесника нового «папы». Но главное – она имела большую зарплату и возможность совать свои руки в районную кормушку. Женщина она, конечно, весьма не плохая для своего возраста. Но чтобы вот так… Дмитрий покачал головой и зло сплюнул «про себя» от досады – и чего он их вспомнил?

— Дмитрий Николаевич! — шутливый голос донесся из-за спины и Дмитрий тут же различил в какофонии окружающих звуков шлепанье обуви по асфальту.

— Здорово Леха! – Мужчины обменялись рукопожатиями. – На пробежку?

— Ага. Вижу, ты идешь. Пойдем, провожу тебя.

— А как же пробежка… — Дмитрий прервал сам себя, — ты на уроки забил что ли?

— Да потом побегаю… Мне сегодня к третьему уроку, у нас физичка заболела. А я чего-то проснулся как обычно и не могу заснуть. Решил пробежаться. Короче, я же разговаривал с матерью. А потом еще после драки говорил.

Все это Алексей высказал скороговоркой, шагая рядом с тренером по свежей с утра траве.

— И?

— Ну и жопа вообще. Я ей все рассказал, как ты советовал. С самого начала. Ну, как они унижали всех в школе давно уже. Как на районе на колени ставят. Всё, короче. Но она не прониклась.

— А тебе что-то посоветовала?

— Нет. В том и дело. Она такая говорит, типа, тебя не бьют и не лезь никуда. А то, что меня унижают это не страшно. Мол, глупости все.

— Она просто не знает, что тебе посоветовать, вот и все.

Дмитрий многое знал про семью Алексея. Мать – сильная личность – была главой семьи. Единственным сильным мужчиной из родственников в памяти Алексея был дед по материнской линии, умерший несколько лет назад. После этого парень постепенно привыкал к второстепенной роли отца в семье и железной воле мамы. Очень часто, по тому или иному поводу, он обращался за советом к Дмитрию. В основном все проблемы были связаны именно с матерью. Женщина, сама того не желая, мешала формироваться нормальному складу мужского характера. Следила и контролировала все, начиная от одежды и заканчивая девочками.

Не единожды Дмитрий думал над тем, как изменился Алексей за два года проведенные вместе с ним. И это веселило. Вряд ли мама видела причину разительных изменений сына. Сам Леха часто рассказывал, как удивлялась мать тем или иным мыслям и высказываниям своего ребенка, постепенно выходившего из-под ее опеки. Но тревоги она не била, поскольку Алексей продолжал нормально учиться, вел себя корректно, не пил и не курил.

И вот теперь, когда ему действительно понадобилась помощь сильного человека, в очень сложной ситуации, мать ничем не смогла ему помочь. Дмитрий покачал головой в такт своим мыслям, упустив из внимания рассказ товарища.

— … других. Тут она задумалась…

— Чего? Не понял.

— Когда я сказал, что других бьют, она задумалась, говорю. «А ты при чем?» — такая. Я говорю, как при чем? Они мои друзья. Да и вообще, идешь, а они кого-то незнакомого бьют. Их несколько, а ботан какой-нить один. Они делают с ним что хотят. Или девчонок задирают постоянно. А ты, говорит, рыцарь что ли, тебе всех спасать надо? Времена уже не те. Не лезь никуда и все. Ну, короче, не получилось особо поговорить.

— Это не удивительно. Но тебе ее винить не стоит. Не знает она как тебе помочь. Ведь если признать, что ты прав, то что-то надо делать, а она ничего не может. Вот и все.

— Да я понимаю. Вчера вечером я рассказал ей, что в школе было. Знаешь, что она мне ответила? – Алексей хохотнул. – «Что тебе неймется? Ну, ударили бы тебя один раз и все. Убивать точно никто бы не стал. А теперь что?». Прикинь!

— Прикидываю… — повторил Дмитрий задумчиво.

Проблемы заставляли его ребят взрослеть быстрее. Сейчас трудно сказать, кто же по-настоящему взрослый в их семьях. И тут главное, чтобы видя слабость родителей пацаны не ожесточились, не почувствовали своей власти.

— Знаешь что, мы же эти исповеди затеяли не потому, что ждали помощи от мам. У нас была задача, и мы ее выполнили. Ты сам мужик уже, а скоро тебе придется отвечать и за своих родителей. Привыкай. Мать не вини.

— Да блин, Диман! Я все понимаю, не гони. – Леха с улыбкой посмотрел на спутника. – Я не об этом вообще.

— Зато я об этом.

— Ладно, ладно, я понял все. Короче я хотел сказать, что мать вообще в шоке и не знает, что делать. Ну, я ей рассказал все расклады, что может быть и как нам действовать. Она говорит – он еще раз засмеялся – как скажешь, так и будем делать.

— Отлично. Теперь главное самим жидко не обосраться, а? – Дмитрий остановился и улыбнулся. – Все, пришли. Извини, но сейчас мне с тобой разговаривать нельзя. Не люблю опаздывать.

— Да все нормально, давай! – Леха развернулся и зашагал в сторону МКАДа.

— Менты сегодня придут, сразу звони.

— Думаешь? – парень остановился, не успев перейти на бег, оглянулся.

— Скорее всего. Всё бывай!

Источник: zen.yandex.ru

В чем суть проблемы отцов и детейПроблема отцов и детей – пожалуй, одна из самых острых проблем в семейных отношениях. Что может быть трагичнее, когда самые близкие друг для друга люди становятся по каким-то причинам самыми отстраненными и чужими. В жизни ребенка (подростка) в определенный момент наступает период, когда его взгляд на мир начинает идти в разрез со взглядами отца и матери. Он не только теряет уважение и авторитет к родителям, но и зачастую испытывает враждебность и ненависть по отношению к ним. Жизненным учителем, несущим мудрость, становится кто угодно: двор, друзья, школьная учительница или Интернет. Но только не родители, которые со слезами в душе не могут понять, в чем их ошибка? Почему, несмотря на их искреннюю любовь и заботу, сын или дочь всё больше отдаляется и отчуждается?

В чем причина проблемы отцов и детей?

Главная причина, на мой взгляд, — это конфликт интересов.

Что делают отцы? Они беспокоятся о чаде, и естественно, пытаются оградить и уберечь его от проблем. Отцы запрещают гулять поздними вечерами с неизвестной компанией, заставляют ходить в школу и заниматься какой-то учебой, с осторожностью и напутствиями отпускают с ночевкой к подруге, постоянно дают какие-то нравоучения. Родители из гуманных соображений не хотят, чтобы с их творением произошло что-то нехорошее. Их намерения благи и чисты, потому что вызваны особой, родительской любовью. Это оправданная, объективная осторожность. И казалось бы, это очевидно.

Но почему же ребенок (подросток) не понимает этого?

Потому что ему постоянно требуется новое. А родители не только этого нового не дают, но и пытаются оградить. Ребенку неважно, из каких побуждений это делается.

Он, как и родители, исытывает внутрнений конфликт. Он то же не хочет доставлять боль и слезы родителям. Но в то же время, у него есть внутренний порыв к новому. Он хочет испытывать новых чувств, и не желает отставать от сверстников.

Лет в двенадцать – четырнадцать Лёшка после школы гуляет с девчонками. Ухаживания, влюбленность, романтика. А тебе приходится сидеть дома и учить синусы, потому что так велел отец. Отец не видит своего сына или дочь готовым к самостоятельной, внешней жизни, и пытается оградить и уберечь чадо от «взрослой жизни».

Как итог, подросток узнает о реалиях жизни не от отца, а со двора, от школьных друзей, интернета, фильмов. Отовсюду, кроме самых близких ему людей.

О том, откуда берутся дети, расскажут друзья или учительница по биологии. Странно, но неужели родители думают, что при нынешнем повальном распространении секса на ТВ и в Интернете, и неистребимом природном желании парня в переходный период прикоснуться к упругим грудям одноклассницы, он до восемнадцати лет будет верить, что детей приносит аист? Или всё-таки находят в капусте?

О том, как правильно бриться, можно прочитать в интернете. Отец считает, что его мальчику еще рано бриться, он еще не готов к этому. Поэтому он говорит: «пока не брейся, иначе волосы попрут». Но мальчику ростом выше отца, почему-то, не нравится ходить с пушком под носом и ловить усмешки одноклассников.

Часто отцы, как мне кажется, отстают. И это серьезная ошибка. Они думают, что дети – это еще дети. Что они еще ни к чему не готовы.

А взрослые пятнадцатилетние мужики хотят самостоятельности. И у них складывается ощущение, что забота родителей тянет вниз. В итоге, между ребенком и отцом нарастает непонимание, перерастающее в пропасть. Между отцом и сыном пропадает диалог.

Это противоречие и порождает проблему отцов и детей. Отцы и дети говорят на разных языках.

inlo.ru

Источник: www.stena.ee


Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.