Д.И. Писарев
Отрывок из статьи «Базаров («Отцы и дети», роман И.С. Тургенева»), 1862 г.
В романе нет ни завязки, ни развязки, ни строго обдуманного плана; есть типы и характеры, есть сцены и картины, сквозь ткань рассказа сквозит личное, глубоко прочувствованное отношение автора к выведенным явлениям жизни. А явления эти очень близки к нам, так близки, что все наше молодое поколение с своими стремлениями и идеями может узнать себя в действующих лицах этого романа. к этим идеям и стремлениям Тургенев относится с своей личной точки зрения, а старик и юноша почти никогда не сходятся между собою в убеждениях и симпатиях. Читая роман Тургенева, мы видим в нем типы настоящей минуты и в то же время отдаем себе отчет в тех изменениях, которые испытали явления действительности, проходя чрез сознание художника…
Базаров — человек жизни, человек дела, но возьмется он за дело только тогда, когда увидит возможность действовать не машинально. Его не подкупят обманчивые формы; внешние усовершенствования не победят его упорного скептицизма; он не примет случайной оттепели за наступление весны и проведет всю жизнь в своей лаборатории, если в сознании нашего общества не произойдет существенных изменений. Если же в сознании, а следовательно, и в жизни общества произойдут желаемые изменения, тогда люди, подобные Базарову, окажутся готовыми, потому что постоянный труд мысли не даст им залениться, залежаться и заржаветь, а постоянно бодрствующий скептицизм не позволит им сделаться фанатиками специальности или вялыми последователями односторонней доктрины.
Создавая Базарова, Тургенев хотел разбить его в прах и вместо того отдал ему полную дань справедливого уважения. Он хотел сказать: наше молодое поколение идет по ложной дороге, и сказал: в нашем молодом поколении вся наша надежда. Тургенев не диалектик, не софист, он не может доказывать своими образами предвзятую идею, как бы эта идея ни казалась ему отвлеченно верна или практически полезна. Он прежде всего художник, человек бессознательно, невольно искренний; его образы живут своею жизнью; он любит их, он увлекается ими, он привязывается к ним во время процесса творчества, и ему становится невозможным помыкать ими по своей прихоти и превращать картину жизни в аллегорию с нравственною целью и с добродетельною развязкою. Честная, чистая натура художника берет свое, ломает теоретические загородки, торжествует над заблуждениями ума и своими инстинктами выкупает все — и неверность основной идеи, и односторонность развития, и устарелость понятий. Вглядываясь в своего Базарова, Тургенев как человек и как художник растет в своем романе, растет на наших глазах и дорастает до правильного понимания, до справедливой оценки созданного типа.
А.И. Герцен
Отрывок из статьи «Ещё раз Базаров», 1868 г.
Я признаюсь откровенно, мне лично это метанье камнями в своих предшественников — противно. «Хотелось бы спасти молодое поколение от исторической неблагодарности и даже от исторической ошибки. Пора отцам Сатурнам не закусывать своими детьми, но пора и детям не брать примера с тех камчадалов, которые убивают своих стариков».
Онегины и Печорины прошли.
Рудины и Бельтовы проходят.
Базаровы пройдут… и даже очень скоро. Это слишком натянутый, школьный, взвинченный тип, чтоб ему долго удержаться.На его смену напрашивался уже тип, в весне дней своих сгнивший, тип православного студента, консерватора и казеннокоштного патриота, в котором отрыгнулось все гнусное императорской Руси и который сам сконфузился после серенады Иверской и молебна Каткову.
Все возникнувшие типы пройдут и все с той неутрачиваемостью однажды возбужденных сил, которую мы научились узнавать в физическом мире, останутся и взойдут, видоизменяясь, в будущее движение России и в будущее устройство ее.
«Если,— говорит Писарев,— базаровщина — болезнь нашего времени, то ее придется выстрадать». Ну и довольно. Болезнь эта к лицу только до окончания университетского курса; она, как прорезывание зубов, совершеннолетию не пристала.
Худшая услуга, которую Тургенев оказал Базарову, состоит в том, что, не зная, как с ним сладить, он его казнил тифом. Уцелей Базаров от тифа, он наверное развился бы вон из базаровщины, по крайней мере в науку, которую он любил и ценил в физиологии и которая не меняет своих приемов, лягушка ли, или человек, эмбриология ли, или история у нее в переделе.
Наука спасла бы Базарова, он перестал бы глядеть на людей свысока, с глубоким и нескрываемым презрением.
Но пока облаченье не снято, Базаров последовательно требует от людей, сдавленных всем на свете, оскорбленных, измученных, лишенных и сна и возможности наяву делать что-нибудь, чтоб они не говорили о боли; это сильно сбивается на аракчеевщину.
Декабристы — наши великие отцы, Базаровы — наши блудные дети.
Мы от декабристов получили в наследство возбужденное чувство человеческого достоинства, стремление к независимости, ненависть к рабству, уважение к Западу и революции, веру в возможность переворота в России, страстное желание участвовать в нем, юность и непочатость сил.
Все это переработалось, стало иным, но основы целы. Что же наше поколение завещало новому?
М.Н. Катков
Отрывок из статьи «О нашем нигилизме по поводу романа Тургенева», 1862
Итак, в нашу глушь пожаловал дух исследования, ясной и точной мысли, положительного знания. Как кстати! Его-то нам и недоставало. … Не является ли перед нами опять образ того же самого натуралиста, который так спешил накрыть врасплох лягушек в болоте?
Нет сомнения, что наука здесь не есть что-либо серьезное и что ее надобно сложить со счетов. Если в этом Базарове сидит действительная сила, то она что-нибудь другое, а никак не наука. Своею наукой он может иметь значение лишь в том окружении, куда он попал; своею наукой он может подавлять только своего старичка отца, юного Аркадия и мадам Кукшину. Он лишь бойкий школьник, который лучше других вытвердил урок и которого за то поставили в авдиторы7. Впрочем, он настолько умен, что и сам это сознает, сам это высказывает, хотя не о себе лично, но вообще о своих соотечественниках в сравнении с настоящими исследователями в тех странах, где это есть дело серьезное. Он и сам не признает особенного значения за своими учеными занятиями; они для него только точка опоры, только средство для дальнейшей цели, а цель его совсем другого свойства и не имеет ничего общего с наукой.
Он уже заранее уверен, что естественные науки ведут к отрицательному решению этих вопросов, и они ему нужны как орудие уничтожения предрассудков и для вразумления людей в той вдохновительной истине, что никаких первых причин не имеется и что человек и лягушка в сущности одно и то же.
Узкий и трудный путь натуралиста нам не по нраву. Мы возьмем у него лишь кое-что, для форса или для контенанса, и пойдем другим, более широким путем; мы не исследователи, не испытатели — пусть другие корпят над фактами и занимаются наукою для знания, — мы мудрецы и вероучители. Мы проповедуем религию нигилизма, мы отрицаем.. … Религия отрицания направлена против всех авторитетов, а сама основана на грубейшем поклонении авторитету. У нее есть свои беспощадные идолы. Все, что имеет отрицательный характер, есть уже ео ipso {Вследствие этого (лат.).} непреложный догмат в глазах этих сектаторов. … Ему нужна только полная самоуверенность и умение пользоваться всеми средствами для целей отрицания. Чем менее он разбирает средства, тем лучше. Он в этом отношении совершенно согласен с отцами иезуитами и вполне принимает их знаменитое правило, что цель освящает всякие средства.
Есть ли этот отрицательный догматизм, эта религия нигилизма — явление, характеризующее дух нашего века? … Нет, наше время славится по преимуществу своей свободой и терпимостию, своею наукой, духом исследования и критики, не пренебрегающей ничем и ничего не предосуждающей. Образование, наука, политическая и промышленная жизнь, развитие и состязание всевозможных интересов, свобода совести, воспитательное влияние среды, живая сила предания — вот препятствия, которые встречает это явление в образованных обществах нашего времени.
если в этом явлении нельзя видеть общий признак нашего времени, то несомненно узнаем мы в нем характеристическую черту умственной жизни в нашем отечестве за текущий момент. Ни в какой другой общественной среде Базаровы не могли бы иметь обширного круга действий и казаться силачами или гигантами; во всякой другой среде, на каждом шагу, отрицатели сами беспрерывно подвергались бы отрицанию; при каждой встрече приходилось бы им повторять про себя то, что сказал Базаров перед смертью: "Да, поди попробуй отрицать смерть: она меня отрицает, и баста". Но в нашей цивилизации, не имеющей в себе никакой самостоятельной силы, в нашем маленьком умственном мире, где нет ничего стоящего твердо, где нет ни одного интереса, который бы не стыдился и не конфузился самого себя и сколько-нибудь верил в свое существование, — дух нигилизма мог развиться и приобрести значение. Эта умственная среда сама собой подпадает под нигилизм и находит в нем свое вернейшее выражение.
М.А. Антонович
Отрывок из статьи «Асмодей нашего времени», 1862 г.
Почти на каждой странице видно желание автора во что бы то ни стало унизить героя, которого он считал своим противником и потому взваливал на него всевозможные нелепости и всячески издевался над ним, рассыпаясь в остротах и колкостях.
о все позволительно, уместно, пожалуй даже хорошо в какой-нибудь полемической статье; а в романе это вопиющая несправедливость, уничтожающая поэтическое действие его. В романе герой противник автора есть существо беззащитное и безответное, он весь в руках автора и безмолвно принужден выслушивать всякие небылицы, какие взводятся на него; он в том же положении, в каком находились противники в ученых трактатах, написанных в виде разговоров. В них автор ораторствует, говорит всегда умно и резонно, тогда как его противники представляются жалкими и ограниченными дурачками, которые слова не умеют сказать порядочно, а не то чтобы представить какое-нибудь дельное возражение; что бы они ни сказали, автор все опровергает самым победоносным образом. Из разных мест романа г. Тургенева видно, что главный герой его человек не глупый, — напротив, очень способный и даровитый, любознательный, прилежно занимающийся и много знающий; а между тем в спорах он совершенно теряется, высказывает бессмыслицы и проповедует нелепости, непростительные самому ограниченному уму. Поэтому, как только г. Тургенев начинает острить и издеваться над своим героем, так и кажется, что если бы герой был живое лицо, если бы он мог освободиться от безмолвия и заговорить самостоятельно от себя, то он наповал сразил бы г. Тургенева, посмеялся бы над ним гораздо остроумнее и основательнее, так что самому г. Тургеневу пришлось бы тогда играть жалкую роль безмолвия и безответности. Г-н Тургенев через какого-то из своих фаворитов спрашивает героя: "вы отрицаете все? не только искусство, поэзию… но и … страшно вымолвить… — Все, с невыразимым спокойствием отвечал герой" (стр. 517).
По-видимому, г. Тургенев хотел изобразить в своем герое, как говорится, демоническую или байроническую натуру, что-то вроде Гамлета; но, с другой стороны, он придал ему черты, по которым его натура кажется самой дюжинною и даже пошлою, по крайней мере весьма далекой от демонизма. И от этого в целом выходит не характер, не живая личность, а карикатура, чудовище с крошечной головкой и гигантским ртом, маленьким лицoм и пребольшущим носом, и притом карикатура самая злостная
Источник: nsportal.ru
Отзывы
После прочтения романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» мнения критиков оказались совершенно различными. Несовпадения их взглядов касались героев, их отношений друг с другом и отношений к различным категориям в жизни.
По мнению М. А. Антоновича, роман И. С. Тургенева казался ожидаемым плодом творческой деятельности автора. Он отметил отсутствие к сюжету и героям интереса с первых же страниц после его прочтения. Критика смущает текст в «художественном отношении», который не вызвал у него ни положительных, ни отрицательных эмоций.
Известный публицист В. П. Буренин данному произведению определяет почетное место. Он ставит его в один ряд с такими сочинениями талантливых писателей, как «Война и мир» Л. Толстого, «Евгений Онегин» А. С. Пушкина. Главного героя романа Базарова – считает, с одной стороны, исключительно положительным героем, который выделяется среди окружающих благодаря своей энергии и нравственному духовному миру. Он противопоставляет этого героя как представителя целого поколения предшествующим бесхарактерным типам.
Автора романа В. П. Буренин называет человеком, способным замечать такие детали, которые не каждый может обнаружить среди «жизненных явлений» и проанализировать и обобщить. Так автор отразил череду периодов, которые отразили момент, когда «крепостное барство» изжило себя.
Критик утверждал, что у Тургенева не было цели сравнивать два поколения «отцов» и «детей», чтобы унизить одно перед другим.
Известный литератор Ю. Г. Жуковский отмечал, что в основе этого произведения – конфликт И. С. Тургенева и Добролюбова. Автор в лице главного героя видел именно этого критика, которого в отместку назвал его «нигилистом».
В некоторых статьях, в которых имеет место критика разных заинтересованных романом «Отцы и дети» лиц, существует мнение А. Скабичевского. Он отмечает, что произведение исключительно философской направленности. А в отношениях дети – отцы выигрывает взрослое поколение, а взгляды младшего «противны человеческой природе».
По мнению Н. Н. Страхова, И. С. Тургенев, не осуждая своего героя, присваивает ему отрицание «поэзии», не уважает дружбу, с иронией относится к любви, «отворачивается от природы» и т. д. Автор же относится за это к нему по-доброму, без осуждения.
Издатель и публицист М. Н. Катков называет с уважением автора романа «Отцы и дети» «первоклассным талантом». Он считает бесценным каждый способ, связанный с изображением череды событий, действий, прозрачность замысла, основной мысли. Критик подчеркивает, что в романе любая деталь имеет свое место, поэтому в нем нет «ничего лишнего».
Д. И. Писарев по-своему раскрывает замысел произведения. По мнению Дмитрия Ивановича, молодое поколение не может вызывать сочувствие, так как действия его непонятны старшему поколению. Подобные вопросы остаются в центре внимания.
Особый интерес в обществе вызывала позиция Ф. И. Достоевского, который сравнивал главного героя со своим Раскольниковым. Он уверен, что принципы, по которым жил Базаров, приведет его к страданиям.
Огромное количество мнений, существующих в литературе в отношении романа Тургенева, подтверждает лишь то, что произведение никого не оставило равнодушным.
Картинка к сочинению Критика о романе Отцы и дети
Популярные сегодня темы
- Анализ сказки Обыкновенное чудо Шварца
Сказка эта, конечно, обладает многими признаками жанра: герои (волшебники, царские особы), приёмы (превращения, магия) … Но всё-таки это не традиционная детская сказка.
- Сочинение на тему Что я люблю делать и почему 5 класс
Очень многое я люблю делать… Например, я люблю гулять. Просто пройтись по улицам города нашего. Смотреть витрины магазинов – интересней всего с игрушками. Пойти в парк – тоже люблю. А в лес пойти гулять – это, вообще, классно
- План рассказа Моя родина Пришвина
Мать вставала рано утром. Автор вспоминает, что он как-то раз тоже встал рано и пошел ловить перепелок с помощью силка. Перед уходом мать напоила сына чаем с молоком, очень вкусным и ароматным.
- Сочинение на тему Здоровый образ жизни 3, 5, 8 класс
Сегодня все больше людей ищут здоровый образ жизни. Жизнь в городе наносит большой ущерб нашему здоровью: постоянный стресс, загрязнение воздуха и сидячая работа имеют вредные последствия
- Женские образы в романе Гончарова Обломов сочинение
В романе Ивана Гончарова «Обломов» особое место отведено теме любви, которая раскрывается в женских образах – образах Ольги Ильинской и Агафьи Пшеницыной