«Все врут», – говорил герой популярного сериала доктор Хауз. И, согласитесь, этот циничный серцевед адекватен в оценке действительности. Со всяким такой грех приключиться может. Но ведь не спросишь ни с того ни с сего у человека: «Почему ты врешь?». Мало кто готов в рефлексию для блиц-опроса впадать. А потому решаем проблему вообще и сообща: Почему люди врут? Т.е. все мы – люди.
Согласно словарю Даля, значение слова «врать»: лгать, обманывать словами, облыжничать, говорить неправду, вопреки истине; говорить вздор, небылицу, пустяки; пустословить. Словарь Ожегова, помимо этих значений, добавляет: болтать, действовать неправильно, неверно; фальшивить, выражение несогласия, протеста, уверенности в себе.
«Ложь по мелочи незаметно поглощает наше сознание»
Елена Калинская, предприниматель:
«Мне кажется, врать мы учимся с детства. Умолчать о злосчастной двойке, «по-детективски» замести следы разбивания маминой любимой вазы, украдкой красить губы в подъезде, а, вернувшись домой, перед дверью быстро слизывать её с губ и вытирать рукавами. Всё это детство… Это страх разочаровать наших родителей, дедушек, бабушек… Страх не соответствовать тем правилам и моральным нормам, которые так тщательно нам прививают с детства, страх быть «неправильными» в глазах своих близких. Казалось бы, всё это мелочи и детские шалости, но как быстро мы привыкаем говорить неправду. Ложь по мелочи незаметно поглощает наше сознание, и мы так легко можем к ней привыкнуть, что потом даже не замечаем, как часто врём по мелочам и без надобности.
Думаю, не каждый сознается, но многие могут поймать себя на мелком вранье. Причина – привычка, желание в глазах других быть лучше, чем мы есть… А надо ли? Ведь это не просто ложь – это самообман. Не нужно строить песочных замков из собственного сознания – нужно менять его в реальности, стремиться быть добрее, милосерднее, честолюбивее. И тогда не придётся «пришивать» себе и другим несуществующих достоинств. Не придётся врать.
Однозначно те, кто нас любит, принимают и все наши недостатки. Но не факт, что они будут мириться с ними всегда. Я искренне надеюсь, что каждый человек ищет душевную гармонию, а она возможна лишь при условии реального восприятия себя и стремления к совершенствованию. Как говорил Бальзак: «Правда — точно горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливающее здоровье…»».
«Главная причина вранья – желание манипулировать человеком»
Владимир Грицык, журналист:
«Причин – множество, цели – от благих до самых низменных. Но главная причина вранья или лжи – желание манипулировать человеком. Отсутствие информации либо ее искажение подчиняют человека, делают его орудием в реализации чужой воли. Стараюсь свести общение с лгунами до минимума. Ну, и проверять и перепроверять информацию».
«Скажите правду пару раз, и вас станут избегать!»
Анатолий Ульянов, предприниматель, Рекламное агентство «Винницкая реклама»:
«Люди врут, потому что это в природе человечества, в природе эволюции и выживания. 100%-ая правда ГАРАНТИРУЕТ проблемы на работе, в семье, отношениях с окружающими.
С ложью и неправдой я сталкиваюсь каждый день – достаточно одного включения фейсбука или новостного сайта. Отношусь к этому философски. Лично мне врут – неправду делю на ту, которая несет или не несет вред. Реакция: мне фиолетово, уличенное лицо помечается в голове желтой карточкой, выкидывается на задворки отношений или «теряется» из кругов общения.
Бывают и выдумки-фантазии-байки, которые относительно безвредны. Примеры полезного вранья: на вопрос «как дела?» сказать «хорошо», а не вываливать 100500 головняков и проблем. Скажите правду пару раз, и вас станут избегать! На вопрос «как я выгляжу?» ответить «галантно», а не «отвратительно!» и так далее.
Размышления: говорить правду или ту ее часть, которую можно сказать, не врать без причин. По разным подсчетам, в Украине больше миллиона адекватных людей – подбирать правильное окружение».
«Люди врут из страха»
Олег Левадный, журналист:
«Почему люди врут?! Из страха. Боятся, что такими, как они есть на самом деле, их любить не будут. Как Вы справляетесь с проблемой лжи и прочей неправды?! А я не справляюсь».
«Сегодня много правд и много врак»
Татьяна Стрикун, менеджер по рекламе медиакорпорации RIA:
«Вопрос неоднозначный, такой и ответ. Зачем врал Мюнхгаузен или Хлестаков? Они не лукавили, их несло как художников. За прошедший 2014 год мы увидели многие вещи в совершенно ином ракурсе. Год назад я бы ответила, что врут слабые люди. Сегодня, в нашей реальности, в условиях настоящей войны и информационной войны, очень много лжи. С телеэкранов, в сети, в трамваях и на кухнях. Сегодня много правд и много врак – у каждого своя. Так хочется побыстрее очиститься от всего этого. Время все расставит на свои места».
«Чем меньше врешь – тем меньше драм»
Татьяна Журунова, искусствовед:
«Врать неправильно – все ведь становится явным, но всегда есть выбор. Чем меньше врешь – тем меньше драм. Все сериальные сюжеты, заметьте, замешаны на вранье, во зло, а чаще, вроде бы, во благо – и начинается развитие сюжета. А правду сказал – и уже не так все загадочно и интересно.
Кому-то удобнее врать, а кому-то удобнее не врать – мне второе, а кому-то первое. А кому-то кажется, что вранье – это и есть правда. В жизни простых рецептов, наверное, не бывает – люди такие разные».
«Любой человек способен чувствовать ложь»
Вячеслав Чумаченко, клинический психолог, руководитель Семейно-консультативного психоаналитического кризисного центра:
«С нашей позиции – люди врут, а с их позиции – не всегда говорят правду, недоговаривают, выдают не всегда правдивую информацию. Потому, как это им удобно, они в это верят или просто проверяют своё окружение на внушаемость.
Почему люди верят лжи? Им так же удобно – так спокойнее, лучше, и не надо напрягать мозг. А, может, просто в мышлении отсутствуют простые механизмы – анализ и синтез, способные вычислять ложь и подвергать сомнению происходящее вокруг. Любой человек способен чувствовать ложь – по своим индивидуальным реакциям. Обычно это напряжение в теле и голове, дискомфорт. А врать надо уметь – артистизм и вера в то, о чем вранье. Сам на ложь реагирую просто – либо ухожу и не имею дело с человеком, либо иногда подыгрываю, а иногда просто говорю человеку, что он говорит неправду».
«Говорить правду очень сложно, и этому надо долго учиться»
Диакон Дмитрий Николаев:
«Думаю, что люди врут по разным причинам. Чтобы казаться лучше, чем они есть, в попытке исправить свои ошибки, чтобы не испытывать чувство стыда или наоборот, чтобы казаться выше других. Если человек с детства прислушивался к укорам своей совести и не приглушал ее голос, то со временем у него должно выработаться устойчивое неприятие лжи. И даже если он, по слабости своей, будет вынужден лгать или лицемерить, или каким-то образом манипулировать, недоговаривать, или искажать правду, то он будет четко чувствовать этот грех, и будет отмечать неприятие этого в себе. А со временем научится говорить правду. Хотя говорить правду тоже очень сложно, и этому надо долго учиться».
«Знание правды обнажает перед человеком его пороки»
Сергей Колесник, художник, региональный представитель ВОО «Родительский комитет Украины» в Одесской области:
«Интересный вопрос. И чтобы ответить на него полновесно, мы должны посмотреть в глубь библейской истории. Обратиться к истокам. Давайте рассмотрим момент грехопадения человека, но не в момент его искушения, а после него. После осознания совершенного греха, что сделали Адам и Ева? Спрятались. Почему? «И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся». (Быт. 3:10) «Наг» в древнееврейском (עירם) значило не только «быть обнаженным», сколько «быть видным насквозь».
Ложь – это не столь форма оправдания неправедных поступков, сколько попытка спрятаться от правды. Знание правды обнажает перед человеком его пороки.
ознание неправильного поступка присуще даже детям. И если человек не приходит к покаянию, то он пытается спрятаться.
Апостол Павел говорит: «Не существует большого или малого греха. Согрешивший в малом, согрешит и в большом». Таким образом, получается, что, совершив много маленьких неправд, мы постепенно погружаем себя в большую ложь.
Выглядит пессимистично, но выход из этой ситуации прост и очевиден. Он существует столько, сколько существует Церковь. Вот уже более двух тысяч лет назад, примерно в такие же дни, как сегодня, на Иордане Иоанн Креститель взывал: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное». (Мф. 3:1-2)
Мы помним, где находится путь нашего исправления – «Царствие Божие внутрь вас есть». (Лук.17:21)
«Ваш отец дьявол…; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи»
Евангелие от Иоанна, гл. 8, 44.
Николай Бердяев, философ, «Парадокс лжи»:
«Огромна роль лжи в человеческой жизни. Мир захлебывается от лжи. На проблему лжи слишком мало внимания обращали философы. Лгут не только люди лживые по природе, но и люди правдивые. Лгут не только сознательно, но и бессознательно. Люди живут в страхе, и ложь есть орудие защиты. Структура сознания деформируется функцией лжи, порожденной страхом.
Существует несколько типов лжи, и наиболее интересен тот тип лжи, который сознается не как грех и порок, а как долг. Элементарным представляется тип лжи корыстной, как средства для достижения эгоистических целей. Есть тип лжи бескорыстной, почти художественной, когда человек не делает различия между реальностью и собственной выдумкой. Этот тип тоже не будет меня интересовать. Есть еще тип лжи из сострадания, который может быть спасением жизни другого человека. Правдивость не означает формализма и педантизма.
Нравственный акт человека всегда творчески-индивидуальный и совершается для конкретного случая жизни, единичного и неповторимого. Но наибольшее значение имеет ложь социальная, утверждаемая как долг. Это она заполняет жизнь государств и обществ, поддерживает цивилизацию, это ею гордятся, как предохранением от распада и анархии».
«…Человек должен, прежде всего, перестать лгать перед собой и перед Богом, перестать закрываться от истины, которая может причинить страдание, которая не льстит человеку, а иногда и прямо ему угрожает. Любовь к правде есть основная добродетель, и мир более всего в ней нуждается. Мир настолько изолгался, что потерял критерий истины. Человек перестал отличать реальность от продуктов воображения, порожденных из недр бессознательного, от мифов, обладающих витальной и социальной полезностью. Творческое воображение может быть путем познания истины. Но очень всегда подозрительно действие воображения социально выгодное и полезное, помогающее истребить врага, оправдывающее насилие».
«Вера в победу над ложью предполагает веру в существование силы, возвышающейся над миром, силы надмирной Истины, т.е. Бога. Даже если весь мир заражен ложью, то все-таки есть Истина, чистая от всякой запятнанности ложью, и в борьбе против лжи мы должны соединиться с этой Истиной. Личная совесть определяет наше отношение к этой высшей Силе — Истине, но это не есть совесть, изолированная от других людей, это есть совесть, проникнутая чувством духовного братства людей, братства в Истине, а не во лжи».
Источник: pravlife.org
– одна из центральных в человеческой жизни. Ложь – противоречивый, многоплановый, крайне запутанный психологический феномен. Строго говоря, ее нельзя считать грехом, ибо всякий грех имеет антитезу – добродетель, – а ложь антитезы не имеет. Потому что правда не является антитезой лжи. Это хорошо доказал французский социолог Франсуа Кан в работе «Опыт возможной философии лжи» (1989), рассуждая о том, что лживость фашизма или коммунизма еще не демонстрирует истинности антифашизма или антикоммунизма. Ложь – это Протей нашего бытия, она принимает любые личины и позы, рассыпается в тысячах бликах правдоподобий.
На тему лжи мудрецы и философы спорят тысячелетия, но попытки каким-то образом обобщить наши знания о лжи, наше понимание этого феномена, начались не столь уж и давно. Одну из первых значительных классификаций обмана, а точнее, ошибочного знания дал английский философ Фрэнсис Бэкон. В трактате «Новый органон» он предложил свой метод очищений разума от заблуждений, или «идолов», как он их называл. Впрочем, Бэкон не был первым в своем стремлении упорядочить знание о лжи и неправде. Задолго до Бэкона попытку разобраться во всем многообразии обмана сделал арабский мыслитель Абд-ар-Рахман аль-Джавбари, написавший книгу «Сорванные покровы». В ней он приводит сотни случаев обмана, к которым прибегали реальные жители востока того времени – цари, султаны, визари, чиновники, купцы и лекари. Описывает он также хитрости мифических существ – ангелов и джиннов. В трактате он перечисляет и категории людей, для которых обман стал средством к существованию. Это цыгане, фокусники, держатели ярмарочных балаганов, демонстрирующих женщин с приклеенными бородами, а также те, кто изображают из себя слепых или увечных в сражениях, не будучи таковыми.
Классифицирует Абд-ар-Рахман различные хитрости и обманы, исходя из социального положения обманщиков. Этот прием, возможно, не совсем удачен, так как один и тот же способ обмана может повторяться много раз. Поэтому крупный исследователь арабской культуры А. Игнатенко ввел собственную классификацию случаев обмана, собранных им при изучении восточных трактатов. «Он выделял обман в чистом виде (дезинформацию), амфиболию (неопределенность высказывания), подмену (предметов или людей), лжесвидетельство, нарушение клятвы, ложные письма (поддельные и подметные), оговор, заведомо фальшивые предсказания, притворство, провокацию и создание ложных обстоятельств» [Ю. Щербатых, «Искусство обмана»].
Многие авторы, рассматривающие феноменологию лжи с философских позиций, признают, что ложь, по всей видимости, возникла вместе с человеком и неотделима от него. «Ложь укоренена в повседневной и социальной жизни, имеется всюду, где взаимодействуют люди; она есть функция любых человеческих коммуникаций, при которых осуществляется «встреча» интересов индивидов и социальных групп. Дело не в том, имеется ли она или нет (простой жизненный опыт свидетельствует о наличии лжи), а в том, каков ее удельный вес в каждом конкретном случае» [Алексеев П.В., Панин А.В., «Философия: учебник для вузов»]. Их слова подтверждают психологи. Вот что пишет, например, Эрик Берн: «Большая часть человеческих взаимоотношений основана на обманах и уловках, иногда веселых и забавных, иногда низких и злобных. Лишь немногие счастливцы, такие как матери и младенцы, истинные друзья и любящие, совершенно искренни друг с другом» [Берн Э., «Секс в человеческой любви»].
Ложь является неотъемлемой частью человеческого бытия, проявляется в самых различных ситуациях, в связи с чем это явление толкуется достаточно разнопланово. Ложь человека может быть порождена эгоистическими мотивами и направлена, например, на достижение личного благополучия за счет других людей: такая ложь вызывает порицание со стороны общества. Ложь может быть обусловлена благородными побуждениями (например, ложь врача тяжелобольному человеку) и в подобной ситуации признается морально оправданной. Как это ни парадоксально звучит, но человеку без лжи жить невозможно. «Действительно, общество требует известной доли скрытности и лжи. Оно всех нас ставит в такие условия, что безусловная искренность становится почти совершенно немыслимой. Никто из нас не показывает себя таким, каков он есть: существует, так сказать, особая общественная маска, которую принужден носить каждый человек. Это необходимо, потому что в нас есть много чувств, которых мы не можем высказать, вместе с тем не шокируя, не раздражая или не оскорбляя окружающих нас людей» [Холодный Ю.И Полиграфы ("детекторы лжи") и безопасность. Справочная информация и рекомендации].
«Беда принуждает ко лжи даже честных». Так утверждает Публий Сир. «Лучше ложь, приносящая пользу, чем правда, сеящая раздоры», – говорит уйгурская пословица. А «ложь, направленная к доброй цели, лучше правды, возбуждающей вражду», – так утверждает таджикская народная мудрость. В Сирии есть такие слова, что лучше «говорить ложь, похожую на правду, чем правду, похожую на ложь». «Не будь лжи, не стало бы и правды», и «умная ложь лучше глупой правды», – можно услышать в русских пословицах и присказках. «Речь – клевета. Молчание – ложь. За пределами речи и молчания есть выход». Так предполагает китайский афоризм.
Как уже говорилось ранее, большинство авторов работ, посвященных феноменологии лжи, сходятся во мнении, что ложь и обман можно отнести практически ко всем сферам человеческого бытия. Пол Экман говорит о том, что «ложь настолько естественна, что ее без обиняков можно отнести почти ко всем сферам человеческой деятельности». Профессор Д. И. Дубровский, автор монографии «Обман», утверждает, что обман есть средство защиты и реализации интересов как отдельных личностей, так и групп, классов, народов и государств. Обман можно рассматривать и в качестве функции социального института (государственного органа, ведомства, общественной организации, и т.п.). Обман может служить одной из форм проявлений социальных противоречий, выражая эгоистическое обособление, конкуренцию, а также всевозможные способы достижения своих интересов и целей за счет других или вопреки желаниям других. «Одна из важнейших социальных функций обмана состоит в том, что он способен обеспечивать возможность сохранения наличных коммуникативных структур в условиях расходящихся или практически несовместимых интересов» [Дубровский Д.И., «Обман. Философско-психологический анализ»].
Признавая существование лжи как коммуникативного, информационного, социального и личностного феномена, далеко не все авторы склонны смотреть на ложь с тех позиций, что это закрепленное в человеческом поведении, неотвратимое и неискоренимое явление. В этом аспекте подчеркивается, в большей степени, контексты ситуаций, в которых выбор личности или общности в пользу лжи маломотивирован, неочевиден или даже вреден. Экман говорит о точке зрения, когда «этому парню ложь вредна, так как лишает его ценной информации, хотя и неприятной, но необходимой для того, чтобы улучшить свои деловые качества». Далеко не все разделяют добродетельность лжи во благо. Вот что пишет по этому поводу С. Гроф, говоря о современной медицинской помощи, которая оказывается больному: «В этой борьбе за механическое продление жизни любой ценой очень мало внимания обращается на то, каковы последние дни умирающего. Часто, пытаясь скрыть от пациента истинное положение дел, медицинский персонал и члены семьи разыгрывают сложные спектакли, отвлекающие от проблем, непосредственно связанных с ситуацией, обольщая больного несбыточными надеждами. Все это еще больше усиливает чувство изоляции и отчаяния, испытываемые умирающими, многие из которых инстинктивно ощущают окружающую их ложь» [С. Гроф, Д. Хэлифакс, «Человек перед лицом смерти»].
Понимание и классификация таких социально-психологических феноменов, как ложь, обман, неправда, будет сильно различаться в зависимости от того подхода, с которым мы можем их рассматривать. Например, если рассматривать ложь и обман с морально-нравственной позиции, то сможем выделить обман злонамеренный и добродетельный. В коммуникативном подходе, где можно подойти к обману как к передаче ложной информации, можно выделить чистую ложь, полуправду и молчаливую ложь. Ложь можно рассматривать и с точки зрения лингвистических позиций. Например, Стуртеван [Sturtevant, 1947, 1948] считал, что основная функция языка – ложь. На значительные языковые расхождения в разных культурах указывает, в частности, указывает Виктор Знаков. Он проводит сравнительный анализ словарных статей разных языковых культур и подчеркивает, что эти определения лжи и обмана, формализованные в различных языках, «не являются оторванными от жизни лингвистическими абстракциями, они соответствуют представлениям о лжи, существующим в сознании многих людей» [В.В. Знаков].
Определяя ложь и обман, необходимо учитывать важность принятия во внимание не только самого лжеца, но и жертву обмана. В одних случаях обман есть злонамеренное действие, где жертва обмана не желала, чтобы ее вводили в заблуждение. В других случаях обман, как указал еще Абд-ар-Рахман, автор трактата «Сорванные покровы», является смысловым и содержательным наполнением некоторых социальных действий, профессий и коммуникаций: например, картежная игра, или выступление фокусника перед зрителями. «Было бы, например, странно называть лжецами актеров. Публика заранее согласна принимать их маски за истинные лица» [Пол Экман, «Психология лжи»]. В повседневной жизни люди часто используют слова «ложь», «неправда», «обман» в качестве синонимов, однако эти понятия с точки зрения психологии имеют различное содержание. Ложь – это сознательное искажение известной субъекту истины: она представляет собой осознанный продукт речевой деятельности субъекта, имеющий своей целью ввести в заблуждение собеседника. Ложь у психически здорового, нормально развитого человека, как правило, определяется реальными мотивами и направлена на достижение конкретных целей.
Источник: mirznanii.com
Если бы ложь, подобно истине,
была одноликою,
наше положение было бы значительно легче.…
Но противоположность истине
обладает сотней тысяч обличий и не имеет пределов.
М. Монтень
Сегодня мало кто сомневается в актуальности исследования проблемы лжи и отношения к ней современного человека. С этим феноменом слишком часто сталкивается в жизни каждый из нас. Вечная проблема человеческой искренности, обмана и лжи не раз становилась предметом обсуждения в художественной литературе, философии, социологии и психологии. Выделяется несколько типов лжи. Ложь элементарная, корыстная, как средство достижения эгоистических целей. Ложь бескорыстная, почти художественная, когда человек не делает различий между реальностью и собственной выдумкой. Ложь из сострадания, которая может быть средством спасения жизни другого человека. И, наконец, ложь социальная, утверждаемая нередко как долг. Такая ложь, в отличие от ничем не прикрытой истины, якобы поддерживает общество, цивилизацию от распада и гибели.
На огромную роль лжи и ее многоликость в человеческой жизни обращал пристальное внимание русский философ Н. Бердяев. Он писал: «Мир захлебывается ото лжи. Лгут не только люди лживые по природе, но и люди правдивые. Лгут не только сознательно, но и бессознательно». Ложь современного мира, по его мнению, есть выражение глубокого перерождения структуры сознания: «Из мира все более исчезает личная совесть, и все меньше слышится ее голос» [1].
Цель статьи – дать содержательную характеристику категории лжи и некоторым особенностям понимания данного феномена современными студентами.
Рассмотрим ряд литературных источников по проблеме. В философских науках истину определяют как соответствие знания объекту. Истина есть свойство знания. Ценность знания определяется мерой его истинности. Как логико-гносеологическая категория истина выражает оценку адекватности знаний субъекта о мире. Истина неразрывно связана со знанием: она – и конечная цель, и основной научный результат познания. «Правда», с точки зрения В.В. Знакова, по объему и содержанию шире понятия «истины». Правда – категория психологии понимания, выражающая не только адекватность знаний о мире, но и их осмысленность, смысловую ценность для субъекта. Вследствие этого истину мы познаем, а правду понимаем. Правда – атрибут канала коммуникации. Правда всегда содержит зерно истины. Без этого она не может быть правдой. Однако этого еще недостаточно для того, чтобы истинное событие стало правдой в коммуникативной ситуации. В отличие от истинности высказывания, независимой от канала коммуникации, степень правдивости или ложности сообщения для общающихся людей всегда обусловлена целями говорящего и слушающего [7].
Сделаем экскурс в этимологию термина «ложь». В толковом словаре В.И.Даля находим следующее определение: «Ложь – то, что солгано, слова, речи, противные истине. Лгать – врать, говорить или писать ложь, неправду, противное истине» [2]. «Ложь – неправда, намеренное искажение истины; обман» – такое толкование дано в академическом словаре русского языка [13].
Отметим, что отношение к феномену неправды, лжи и обмана на протяжении веков в различных государствах менялось достаточно кардинально: от полного табу на ложь и обман до, по крайней мере, частичного их оправдания. При этом часто ложь одновременно и осуждалась, и оправдывалась. В последнем случае особое значение приобретала цель и последствия лжи. С развитием цивилизации ложь прошла свои стадии развития — ото лжи с целью выживания в первобытном обществе до фальсификации в истории, сокрытия или искажения информации в СМИ и т. д.
На рубеже XX века изучение проблемы лжи было актуально как в отечественной, так и в мировой философии и психологии. В начале двадцатого столетия в переводе на русский язык вышло несколько сочинений, посвященных этой проблеме (Дюпра, 1905, Мелитан, 1903). Не обошли вниманием эту проблему и такие известные всему миру исследователи, как К. Юнг, А.Р. Лурия, С.Аша, Э. Гоффман, М. Аргайл. Интерес к этой теме не ослаб и по сей день. Накоплен солидный эмпирический материал (Ekman, 1985, Mehrabian,1971, Симоненко, 1998). Сделан ряд плодотворных теоретических обобщений (Satir, Знаков В.В., Каптерев П.О., Преображенский С., Ильин И.А., Алешинцев И.А., Сосновский А., Шеталова А. и т.д.). Необходимо особо отметить работы Ф.А. Селиванова и П.С. Заботина. Так, в работах Ф.А. Селиванова понятия «ложь» и «заблуждение» дифференцируются. Выявляется объективная основа заблуждений, скрытая в определенных конкретно исторических условиях развития науки. В монографии П.С. Заботина рассматриваются причины возникновения, сущность и роль заблуждений в научном познании, анализируются пути их преодоления. Следует подчеркнуть, что значительный вклад в разработку многих аспектов изучаемой проблемы внесла саратовская школа философов: В. Н. Белов, Н. А. Горбачев, В. Н. Гасилин, В. П. Каратеев, А.С. Кузнецов, В. Б. Устьянцев, С. Ф. Мартынович, В. Н. Ярская и др. А.С. Кузнецовым разработана типология заблуждений, с точки зрения следующих параметров: по соотношению субъективного и объективного факторов в их возникновении (ошибки, ложь, дезинформация и собственно заблуждения); по принципам подтверждаемости (обыденные, теоретические); по формам фактического проявления (научные, религиозные, правовые, политические и т. д.); по способу существования (теоретические и практические) [8].
С точки зрения логики заблуждения систематизировал Д. Милль. Укорененность лжи, ошибок, заблуждений в повседневной жизни описали Ч. Маккей, А. К. Дьюдни, М. Мак-Клоски. Взаимосвязь истины и заблуждения анализировали В. Брошар, В. Бернардино, Ж.-П. Жуари. Наиболее значимыми являются исследования Э. Маха, М. Хайдеггера, Т. Хилла, А. Тарского, К. Поппера, Т. Куна, П. Фейерабенда.
Понятию «ложь» ученые дают неоднозначные определения в зависимости от точки зрения на проблему. В соответствии с этим они выделяют и описывают разные типы и виды лжи, определяют основные факторы, влияющие на формирование отношения человека ко лжи, раскрывают ее механизмы. Рассмотрим некоторые из них.
Так, К. Мелитан считает ложь признаком безнравственности: дети и взрослые начинают лгать тогда, когда в их поступках появляется «что-то нехорошее», что необходимо скрывать от других [10]. Иначе говоря, автор рассматривает ложь с позиции моральных и нравственных норм.
В психологической теории О. Липманна категория лжи представлена как волевое деяние, направленное на результат [9]. Для любого волевого деяния характерно наличие определенных внутренних или внешних тормозящих моментов. В случае лжи тормозом является одновременное присутствие в сознании лжеца, наравне с комплексом ложных представлений, комплекса верных, истинных представлений. В борьбе ложных и истинных представлений комплекс ложных представлений побеждает за счет цели и намерения, и тогда человек лжет.
Не столь категоричные промежуточные позиции занимают В. Штерн и Ж. Дюпра. В. Штерн определяет ложь как сознательное неверное показание, служащее для того, чтобы посредством обмана других достичь определенных целей [14]. При этом существуют другие виды неверных показаний, которые не являются собственно ложью. В отличие от них, лжи присущи три признака: сознание ложности; намерение обмануть; целесообразность (направленность на получение какой-либо выгоды или отклонение невыгоды). Первые два признака отличают ложь от иллюзий воспоминания, а третий – от фантастических неверных показаний.
Ж. Дюпра дает следующее определение лжи: «Ложь – это психосоциологический словесный … акт внушения, при помощи которого стараются, более или менее умышленно, посеять в уме другого какое-либо положительное или отрицательное верование, которое сам внушающий считает противным истине» [4]. Введение в заблуждение другого человека, внушение ему ложных «верований», согласно Ж. Дюпра, может быть сознательное (продуманное, намеренное) и бессознательное. Эти же два вида лжи выделяют и другие авторы.
Итак, как видно из приведенных определений, до сих пор не существует единого мнения о том, каковы отличительные признаки лжи и где проходит граница между ложью и правдой. Представление о лжи как о внутреннем конфликте правдивого и ложного комплексов представлений, данное О. Липманном, кажется нам наиболее подходящим для объяснения особенностей поведения лгущих людей. На базе этого определения могут быть также приняты и три основных признака лжи, выделенные В. Штерном.
Российский психолог В.В. Знаков, посвятивший не одно десятилетие научным изысканиям по проблеме неискренности в контексте психологии понимания и психологии личности, выделяет 9 категорий, связанных с ней. Ознакомимся с ними подробнее.
Прежде всего рассмотрим его классификацию разновидностей правды и психологический анализ ее антиподов – неправды, вранья, лжи и обмана на основе трех критериев, предложенных А.Ф.Стрихарцем, Р.В. Бертоном: фактическая истинность утверждения; вера говорящего в истинность высказывания; наличие или отсутствие у говорящего намерения ввести в заблуждение.
С точки зрения описанных признаков, понятие правды формулируется следующим образом: человек говорит то, что, по его мнению, соответствует истине, фактам, он верит в истинность своих слов и не имеет намерения обмануть собеседника. В случае, когда субъект сомневается в истинности своего суждения, но все-таки по тем или иным соображениям делает его, автор говорит, что это ситуация «случайной правды». Вербальный компонент заблуждения, называемый неправдой, заключается в том, что человек, веря в реальность существования чего-то, на самом деле ошибается и говорит неправду, считая ее правдой. В коммуникативных ситуациях человек нередко специально искажает факты, но делает это в шутку. В этом случае мы сталкиваемся с иронией, метафорой, аллегорией; сказанное воспринимается как бы в кавычках. Такое уникальное явление, как вранье, присущее, по мнению В.В.Знакова, прежде всего русскому человеку, можно рассматривать как немотивированный малосущественный обман, обусловленный стремлением субъекта приукрасить действительность, сделать кому-то приятное или же оказаться в центре внимания. Сюда можно отнести различного рода комплименты, лесть, преувеличения и др.
Далее перейдем к рассмотрению случаев, когда субъект имеет намеренье ввести в заблуждение партнера. Одним из этих феноменов является обман. Обман основан на стремлении одного из коммуникаторов создать у партнера ложное представление о предмете обсуждения, но, не искажая факты. Отличительный признак обмана — полное отсутствие в нем ложных сведений, прямых искажений истины. Обман — полуправда, сообщенная партнеру с расчетом на то, что он сделает из нее ошибочные, не соответствующие намерениям обманывающего выводы. Полуправда — потому, что, сообщая некоторые подлинные факты, обманщик умышленно утаивает другие, важные для понимания целого. Успешный обман обычно основывается на эффекте обманутого ожидания: человек, которого обманывают, учитывая полученную правдивую информацию, прогнозирует развитие событии в наиболее вероятном направлении, а обманывающий совершает поступок, нарушающий его ожидания. Интересным представляется в этой связи рассмотрение феномена «полуправды» В.И.Свинцовым. Под полуправдой автор понимает «сообщение или группу сообщений, в которых отсутствует некоторый элемент необходимой информации, вследствие чего у принимающего ее возникает (или может возникнуть) ошибочное, ложное представление об отражаемом объекте [11]. Еще древние знали о существовании «хорошей лжи», добродетельного обмана, включая ложь умолчанием. Причем Платон, например, связывал такую ложь с власть имущими. Так называемый добродетельный обман может быть выражен ложью умолчанием.
После краткого обсуждения феномена обмана логично перейти к обсуждению дефиниции самообман. С точки зрения психологии общения и взаимопонимания, самообман представляет собой особый случай внутреннего диалога, где обманывающий и обманываемый предстают в одном лице. С логико-гносеологической точки зрения явление самообмана содержит в себе неразрешимое противоречие: человек одновременно должен верить в истинность суждений А и не-А. То есть, если субъект обманывает себя, то он знает, что суждение является ложным, и в то же время убеждает себя в его истинности. Д.И. Дубровским были выделены следующие формы самообмана: самообман относительно самого себя; относительно других и относительно предметов, событий, обстоятельств [3]. На наш взгляд, феномен самообмана непосредственно связан с механизмами психологической самозащиты (вытеснение, отрицание, рационализация и др.), разработанными З. Фрейдом и А.Фрейд.
Следующей категорией, выделяемой В.В. Знаковым, является мнимая ложь. Под ней понимается нередко встречающееся в общении людей противоречие между субъективной и объективной сторонами лжи: убеждением человека в том, что он солгал собеседнику, и реальным актом лжи. Для квалификации этого вида лжи достаточно, чтобы один из партнеров по общению, высказывая суждение, думал, что он лжет, т.е. считал, что умышленно искажает факты. Но, так как в данном случае он ошибается, мы должны эту ложь характеризовать как субъективную, мнимую, кажущуюся.
Последний обсуждаемый случай касается классического примера откровенной лжи. Ложью обычно называют умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности. Наиболее краткое и ёмкое определение этому понятию дал Августин Блаженный: «Ложь – это сказанное с желанием сказать ложь». Цель лгущего — с помощью вербальных или невербальных средств дезинформировать партнера, ввести его в заблуждение относительно истинного положения дел в обсуждаемой области.
Таким образом, определение сходства и различия обмана, лжи, неправды оказывается непростой задачей даже для специалистов, не говоря уже о людях, сталкивающихся с различными формами проявления названных феноменов в повседневной жизни. Предложенная В.В. Знаковым классификация [6], безусловно, интересна, но в конкретной действительности описанные категории более динамичны, пластичны, податливы и характеризуются взаимопроникновением друг в друга. В реальной жизни невероятно трудно нащупать тонкую грань, разделяющую ложь и неправду, самообман от обмана, и увидеть наблюдаемый феномен в чистом виде. А между тем решение этой непростой задачи является весьма актуальным и как никогда созвучным времени. Более того, отсутствие общепринятой типологии лжи и дифференцированных программ формирования адекватного понимания и отношения современной молодежи к данной нравственной категории позволяет считать проблему не только актуальной, но теоретически и практически значимой.
Исследование некоторых особенностей понимания лжи студентами проводилось нами в течение 2004-2005 учебного года на базе Педагогического института СГУ им. Н.Г.Чернышевского. В исследовании принимали участие 158 студентов дневного отделения факультета коррекционной педагогики и специальной психологии с 1-го по 5-ый курс. В экспериментальном исследовании применялись методы наблюдения, эвристической беседы, анкетирования и контент-анализа его результатов. Процедура исследования состояла в том, что испытуемые анонимно отвечали на открытые вопросы анкеты, разработанной нами на основе выявления следующих параметров: определение понятия ложь; причины лжи; признаки лжи; признание во лжи; последствия лжи; степень распространенности лжи; социальное значение лжи.
Остановимся на основных результатах, полученных в ходе анкетирования. Анализ ответов показывает, что группа испытуемых в достаточной мере осознает глубину и неоднозначность содержания данной дефиниции, констатирует факт катастрофической распространенности лжи в современном обществе, отдает себе отчет о последствиях искажения действительности. Подавляющее большинство респондентов (44%) рассматривают ложь как неотъемлемую часть бытия, подчеркивая ее всеобъемлющий характер: «Ложь – отражение сегодняшнего дня…», «…неотъемлемая часть жизни», «Ложь – это реальность», « …лицо нынешнего общества, которое вряд ли скоро изменится…»
Необходимо отметить увеличение степени принятия лжи как «нормы» жизни от младших к старшим курсам: «Ложь это неправда, которая порой лучше правды…», «…без нее не проживешь!», «…нечто такое, что человек постоянно использует в жизни». Как способ защиты от окружающих, от себя, от обстоятельств, от реальной действительности рассматривают данный феномен 22% испытуемых: «…попытка выдачи желаемого за действительное», «…средство снять ответственность, уйти от наказания», «…защитная реакция». Как грех, худший порок человечества воспринимают ложь 23% обследуемых и, как бы оправдываясь, подчеркивают вынужденность поступка: «… худший порок человечества», «…грех, порой совершаемый во благо…». Некоторые испытуемые, определяя понятие «ложь», отвечают ярко и метафорично: «…это оружие, нацеленное на другого», «Ложь – иногда спасательный круг, а порой, орудие убийства», «…это когда все хотят быть субъектами, и никто — объектом!» Определенная часть респондентов (11%) понимает ложь как человеческое качество. С ростом социального опыта в определениях появляется указание на осознанность поступка и четкое наличие цели.
Анализируя содержание ответов на вопрос: «Почему люди лгут?», можно выделить следующие дефиниции в порядке их предпочтения: стремление выделиться, произвести впечатление; защитить себя от чувства неполноценности, неловкости; избежание наказания, осуждения; ради сохранения социальных отношений; стремление помочь другим; ради достижения цели; без повода.
При ответе на вопрос «Все ли люди лгут?» 99,9% респондентов согласны с тем, что «Не лгущих людей нет и просто не быть не может». Отвечая на интенцию о частоте своей лжи, испытуемые указывают на необходимость и вынужденность, оговаривая, что чаще «просто преувеличивают и приукрашивают». Респонденты в ответах подчеркивают, что, по большому счету, стараются говорить правду.
Выражая свою точку зрения по поводу первого акта лжи в человеческой жизни, студенты сходятся во мнении, что подобное происходит еще в раннем дошкольном детстве, когда ребенок только начинает усваивать социокультурные нормы, правила и действует не особо осознанно, по примеру взрослых.
«Стремясь защитить себя, свой внутренний мир и сохранить свою самооценку, люди предпочитают «иллюзорный мир» и часто обманывают самих себя», – так думает подавляющее большинство опрошенных. Быть может, именно по этой причине испытуемые считают, что ближайшее окружение искренне с ними.
Единодушны студенты в ответах на вопрос, «В каких случаях ложь необходима, а в каких недопустима?». Необходима – «во благо», недопустима – «во вред».
Теоретически студенты совершенно справедливо предполагают, что лжеца можно уличить благодаря таким невербальным признакам, как жесты, мимика, движения. К вербальным относят дрожь в голосе, паузы, изменение интонации, оговорки, к физиологическим реакциям – потливость, одышка, покраснение лица.
«Что чувствует человек, которого обманывают?» Респонденты, по-видимому, основываясь на собственном опыте, констатируют наличие следующих чувств и эмоций: обида, злость, унижение, презрение, жалость к лжецу. При ответе на вопрос: «Что испытывает человек, который лжет?» мнения разделились: часть опрошенных считают, что чувство стыда, смущения, тревоги, а другая часть настаивает на ощущении удовлетворенности и радости (в случае, если ложь удалась). В случае обнаружения обмана, испытуемые, которым свойственны угрызения совести, сознаются в содеянном, в то время как некоторая часть опрашиваемых утверждает, что «будет настаивать на своем и ни за что не признается».
Отвечая на вопрос «Считаете ли вы, что ложь социально опасна?», студенты обозначили свою точку зрения следующим образом: «Да, если носит массовый характер», «Нет, ложь в разумных пределах жизненно необходима: иначе – крах всем дипломатическим отношениям…начнутся войны и распри», «Ложь – это, как ни печально, фундамент, на котором держится мир людских взаимоотношений», «Ложь оплетает своей паутиной все сферы человеческой жизни…» Но в то же время испытуемые считают, что ложь неприемлема в дружеских, любовных отношениях.
Проблему «Как защитить себя ото лжи» респонденты рассмотрели в двойном раккурсе: «Как защитить себя, чтобы ни солгать?» и «Как защитить себя, чтобы не оказаться жертвой лжеца?» и сошлись практически в едином мнении: «Быть внимательнее к себе и окружающим!»
Ответы на вопрос «Что надо сделать, чтобы лжи стало меньше?» во многом перекликаются с предыдущими: «Стараться быть искренними и говорить правду». В целом же, предварительные результаты обнадеживающие. Сделаем выводы.
Краткий обзор литературных источников и результатов эмпирического исследования по проблеме позволил выявить различные подходы к пониманию и толкованию лжи, причин и факторов ее детерминации в обществе и конкретной среде. Однако, несмотря на различие подходов, авторы единодушно указывают на необходимость изучения данного феномена, так глубоко укоренившегося в нашем обществе. А именно: взаимосвязи условий и индивидуально-психологических особенностей, влияющих на формирование системы отношений человека к жизни, к окружающим людям, к самому себе, регулирующих поведение и его нравственные ориентиры и др. При этом важно подчеркнуть, что изучение специфики понимания и отношения студентов к данной морально-нравственной категории имеет особую значимость, поскольку именно современная молодежь будет во многом определять будущее нашей страны.
Результаты проведенного исследования показали весьма неоднозначное отношение испытуемых ко лжи как к социальному явлению. Большинство студентов адекватно интерпретируют понятие «ложь», воспринимая ее как неправду, искажение действительности. Основными причинами лжи испытуемые считают стремление произвести положительное впечатление, защитить себя от чувства неполноценности, избежать наказания и осуждения, а также ради сохранения социальных отношений. В целом отмечается благосклонное отношение ко лжи, носящей адаптивный, социальный характер, не причиняющей окружающим значимого вреда.
Полученные результаты носят предварительный характер и требуют дальнейшего экспериментального подтверждения. Определяя перспективу дальнейшего исследования, выделим основные его направления: уточнение понимания феномена в зависимости от гендерного аспекта, личностных свойств, от стилей семейного воспитания, от нравственных убеждений студентов и др. Исследование будет продолжено.
Источник: PsyJournals.ru
Проблема лжи — одна из центральных в человеческой жизни. Ложь — противоречивый, многоплановый, крайне запутанный психологический феномен. Строго говоря, ее нельзя считать грехом, ибо всякий грех имеет антитезу — добродетель, — а ложь антитезы не имеет. Потому что правда не является антитезой лжи. Это хорошо доказал французский социолог Франсуа Кан в работе «Опыт возможной философии лжи» (1989), рассуждая о том, что лживость фашизма или коммунизма еще не демонстрирует истинности антифашизма или антикоммунизма. Ложь — это Протей нашего бытия, она принимает любые личины и позы, рассыпается в тысячах бликах правдоподобий.
На тему лжи мудрецы и философы спорят тысячелетия, но попытки каким-то образом обобщить наши знания о лжи, наше понимание этого феномена, начались не столь уж и давно. Одну из первых значительных классификаций обмана, а точнее, ошибочного знания дал английский философ Фрэнсис Бэкон. В трактате «Новый органон» он предложил свой метод очищений разума от заблуждений, или «идолов», как он их называл. Впрочем, Бэкон не был первым в своем стремлении упорядочить знание о лжи и неправде. Задолго до Бэкона попытку разобраться во всем многообразии обмана сделал арабский мыслитель Абд-ар-Рахман аль-Джавбари, написавший книгу «Сорванные покровы». В ней он приводит сотни случаев обмана, к которым прибегали реальные жители востока того времени — цари, султаны, визари, чиновники, купцы и лекари. Описывает он также хитрости мифических существ — ангелов и джиннов. В трактате он перечисляет и категории людей, для которых обман стал средством к существованию. Это цыгане, фокусники, держатели ярмарочных балаганов, демонстрирующих женщин с приклеенными бородами, а также те, кто изображают из себя слепых или увечных в сражениях, не будучи таковыми.
Классифицирует Абд-ар-Рахман различные хитрости и обманы, исходя из социального положения обманщиков. Этот прием, возможно, не совсем удачен, так как один и тот же способ обмана может повторяться много раз. Поэтому крупный исследователь арабской культуры А. Игнатенко ввел собственную классификацию случаев обмана, собранных им при изучении восточных трактатов. «Он выделял обман в чистом виде (дезинформацию), амфиболию (неопределенность высказывания), подмену (предметов или людей), лжесвидетельство, нарушение клятвы, ложные письма (поддельные и подметные), оговор, заведомо фальшивые предсказания, притворство, провокацию и создание ложных обстоятельств» [Ю. Щербатых, «Искусство обмана»].
Многие авторы, рассматривающие феноменологию лжи с философских позиций, признают, что ложь, по всей видимости, возникла вместе с человеком и неотделима от него. «Ложь укоренена в повседневной и социальной жизни, имеется всюду, где взаимодействуют люди; она есть функция любых человеческих коммуникаций, при которых осуществляется „встреча“ интересов индивидов и социальных групп. Дело не в том, имеется ли она или нет (простой жизненный опыт свидетельствует о наличии лжи), а в том, каков ее удельный вес в каждом конкретном случае» [Алексеев П.В.,
Ложь является неотъемлемой частью человеческого бытия, проявляется в самых различных ситуациях, в связи с чем это явление толкуется достаточно разнопланово. Ложь человека может быть порождена эгоистическими мотивами и направлена, например, на достижение личного благополучия за счет других людей: такая ложь вызывает порицание со стороны общества. Ложь может быть обусловлена благородными побуждениями (например, ложь врача тяжелобольному человеку) и в подобной ситуации признается морально оправданной. Как это ни парадоксально звучит, но человеку без лжи жить невозможно. «Действительно, общество требует известной доли скрытности и лжи. Оно всех нас ставит в такие условия, что безусловная искренность становится почти совершенно немыслимой. Никто из нас не показывает себя таким, каков он есть: существует, так сказать, особая общественная маска, которую принужден носить каждый человек. Это необходимо, потому что в нас есть много чувств, которых мы не можем высказать, вместе с тем не шокируя, не раздражая или не оскорбляя окружающих нас людей» [Холодный Ю. И Полиграфы («детекторы лжи») и безопасность. Справочная информация и рекомендации].
«Беда принуждает ко лжи даже честных». Так утверждает Публий Сир. «Лучше ложь, приносящая пользу, чем правда, сеящая раздоры», — говорит уйгурская пословица. А «ложь, направленная к доброй цели, лучше правды, возбуждающей вражду», — так утверждает таджикская народная мудрость. В Сирии есть такие слова, что лучше «говорить ложь, похожую на правду, чем правду, похожую на ложь». «Не будь лжи, не стало бы и правды», и «умная ложь лучше глупой правды», — можно услышать в русских пословицах и присказках. «Речь — клевета. Молчание — ложь. За пределами речи и молчания есть выход». Так предполагает китайский афоризм.
Как уже говорилось ранее, большинство авторов работ, посвященных феноменологии лжи, сходятся во мнении, что ложь и обман можно отнести практически ко всем сферам человеческого бытия. Пол Экман говорит о том, что «ложь настолько естественна, что ее без обиняков можно отнести почти ко всем сферам человеческой деятельности». Профессор
Признавая существование лжи как коммуникативного, информационного, социального и личностного феномена, далеко не все авторы склонны смотреть на ложь с тех позиций, что это закрепленное в человеческом поведении, неотвратимое и неискоренимое явление. В этом аспекте подчеркивается, в большей степени, контексты ситуаций, в которых выбор личности или общности в пользу лжи маломотивирован, неочевиден или даже вреден. Экман говорит о точке зрения, когда «этому парню ложь вредна, так как лишает его ценной информации, хотя и неприятной, но необходимой для того, чтобы улучшить свои деловые качества». Далеко не все разделяют добродетельность лжи во благо. Вот что пишет по этому поводу С. Гроф, говоря о современной медицинской помощи, которая оказывается больному: «В этой борьбе за механическое продление жизни любой ценой очень мало внимания обращается на то, каковы последние дни умирающего. Часто, пытаясь скрыть от пациента истинное положение дел, медицинский персонал и члены семьи разыгрывают сложные спектакли, отвлекающие от проблем, непосредственно связанных с ситуацией, обольщая больного несбыточными надеждами. Все это еще больше усиливает чувство изоляции и отчаяния, испытываемые умирающими, многие из которых инстинктивно ощущают окружающую их ложь» [С. Гроф, Д. Хэлифакс, «Человек перед лицом смерти»].
Понимание и классификация таких социально-психологических феноменов, как ложь, обман, неправда, будет сильно различаться в зависимости от того подхода, с которым мы можем их рассматривать. Например, если рассматривать ложь и обман с морально-нравственной позиции, то сможем выделить обман злонамеренный и добродетельный. В коммуникативном подходе, где можно подойти к обману как к передаче ложной информации, можно выделить чистую ложь, полуправду и молчаливую ложь. Ложь можно рассматривать и с точки зрения лингвистических позиций. Например, Стуртеван [Sturtevant, 1947, 1948] считал, что основная функция языка — ложь. На значительные языковые расхождения в разных культурах указывает, в частности, указывает Виктор Знаков. Он проводит сравнительный анализ словарных статей разных языковых культур и подчеркивает, что эти определения лжи и обмана, формализованные в различных языках, «не являются оторванными от жизни лингвистическими абстракциями, они соответствуют представлениям о лжи, существующим в сознании многих людей» [В.В. Знаков].
Определяя ложь и обман, необходимо учитывать важность принятия во внимание не только самого лжеца, но и жертву обмана. В одних случаях обман есть злонамеренное действие, где жертва обмана не желала, чтобы ее вводили в заблуждение. В других случаях обман, как указал еще Абд-ар-Рахман, автор трактата «Сорванные покровы», является смысловым и содержательным наполнением некоторых социальных действий, профессий и коммуникаций: например, картежная игра, или выступление фокусника перед зрителями. «Было бы, например, странно называть лжецами актеров. Публика заранее согласна принимать их маски за истинные лица» [Пол Экман, «Психология лжи»]. В повседневной жизни люди часто используют слова «ложь», «неправда», «обман» в качестве синонимов, однако эти понятия с точки зрения психологии имеют различное содержание. Ложь — это сознательное искажение известной субъекту истины: она представляет собой осознанный продукт речевой деятельности субъекта, имеющий своей целью ввести в заблуждение собеседника. Ложь у психически здорового, нормально развитого человека, как правило, определяется реальными мотивами и направлена на достижение конкретных целей.
В отличие от лжи, обман — это полуправда, провоцирующая понимающего ее человека на ошибочные выводы из достоверных фактов: сообщая некоторые подлинные факты, обманщик умышленно утаивает другие, важные для понимания сведения.
Обман, как и ложь, возникает тогда, когда сталкиваются чьи-либо интересы и нравственные нормы, и там, где для прибегающего к обману человека затруднено или невозможно достижение желательного результата иным путем. «Главное, что роднит обман с ложью, — это сознательное стремление человека исказить истину» [В.В. Знаков].
Неправда — это «высказывание, основанное на искреннем заблуждении говорящего или на его неполном знании о том, о чем он говорит» [Холодный Ю. И]. Неправда, как и обман, основывается на неполноте информации, но, в отличие от обмана, говорящий не утаивает известной информации и не преследует иных целей, кроме передачи сообщения, содержащего неполную (или искаженную) информацию.
Несколько слов следует сказать о хитрости. Хитрость — не индивидуальный обман и совсем не коварство. Хитрость — это приспособление людей своим умением к тому, что должно случиться, но затягивается в осуществлении. Есть даже выражение — «прибегнуть к хитрости». Хитрость — это, с одной стороны, сочетание индивидуальных навыков и качеств человека, и особые условия и обстоятельства окружающей действительности — с другой. Наилучший, пожалуй, пример хитрости блестяще показан в народном фольклоре: «Жена, намекни солдатам, что у нас в поле зарыт пулемет, а когда они все перероют и ничего не найдут, то сажай картошку по свежевспаханному» [https://westud.ru, 17].
В целом можно констатировать, что ложь, обман и неправда неискоренимы: они являются неизбежными социально-психологическими компонентами жизнедеятельности человека в обществе. Поэтому любые попытки исключить их из нашей жизни являются утопичными, психологически неверными и бесперспективными.
Личностные и ситуативные детерминанты лжи
В научной литературе обсуждаются как личностные детерминанты порождения лжи в коммуникативных системах, так и ситуативные. Психологические исследования показывают, что «чаще лгут субъекты с малой устойчивостью к стрессу, повышенной тревожностью, невротичностью, а также склонные к совершению антисоциальных поступков [Fjordbak, 1985]. Кроме того, у экстерналов наблюдается более выраженная тенденция лгать, чем у интерналов [Lefcourt, 1976].» Отмечается разница в содержании и частоте лжи у мужчин и женщин. В некоторых случаях утверждается, что не существует корреляции между уровнем интеллекта или образования и склонностью ко лжи, в некоторых же — подчеркивается, что такая разница существует [И. Крюгер]. Отдельные исследования обнаруживают корреляции между лживостью и акцентуацией характера, или социальным статусом, или конституциональностью [Г. Кляйнхоффер].
Наряду с личностными особенностями субъектов общения важную роль в порождении и понимании лжи играют ситуативные факторы. В зависимости от ситуации, от контекста общения, от особенностей третьих факторов, ложь может называться ложью и быть ложью, либо маскироваться под ложь, либо считаться справедливой, желаемой и оправданной. «Важным параметром социальной обстановки является степень нормативной и ситуативной поддержки, которая предоставляется лжецу» [В.В. Знаков]. Давно установлено, что существуют ситуации, в которых ложь почти целиком обусловлена обстоятельствами, и такие, в которых моральная ответственность возлагается на солгавшего.
Изучая большую выборку их существующих публикаций на тему психологии лжи и обмана, автор настоящей работы вынужден признать, что значительное число подобных работ имеют весьма тенденциозный и предвзятый характер. Авторы, не вдаваясь в подробности того, что есть ложь, в каких ситуациях она возникает, какими свойствами и признаками обладает, в большей степени придают феномену лжи характер самоочевидной и познанной данности, и в большей степени ориентированы на освещение вопросов, связанных с детекцией лжи: невербальной, вербальной, мимической, а также с помощью различных аппаратных и программных средств. Безусловно, можно предполагать, что подобные работы имеют важное научное значение и в целом тема детекции лжи является актуальнейшей темой, в особенности для нашей, российской действительности. Даже Пол Экман, чей труд «Психология лжи» Виктор Знаков назвал «великолепным образцом научного анализа», значительное место в своей работе уделил именно выявлению лжи: как с помощью наблюдения, так и посредством полиграфа (детектора лжи).
Осознавая всю ценность методов детекции обманных сообщений любой природы, автор настоящей работы все же хотел бы получить более наглядное и предметное определение феномену лжи и обмана. Для этого им была разработана система шкал, содержащих в себе, как правило, антагонистические, полярно-противоположные качества или ситуации, в которой совершается обманное действие, или свойства самого обманного действия. С помощью этих шкал любой обманный акт может быть атомизирован, то есть подвергнут контекстно-смысловому расщеплению, и классифицирован, так как, благодаря набору шкал-неантагонистов будет содержать в себе перечень некоторых уникальных свойств.
Искажение // Умолчание
Экман пишет, что существуют две основные формы лжи: умолчание и искажение. «При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложную. При искажении же лжец предпринимает некие дополнительные действия — он не только скрывает правду, но и предоставляет взамен ложную информацию, выдавая ее за истинную» [Пол Экман].
Раскрывая содержания понятий лжи, обмана, неправды, уже говорилось, что мнения о том, что есть ложь и что есть обман, расходятся. По мнению Экмана это синонимы. По мнению Бок есть понятие тайны, при котором умолчание может быть нравственным и оправданным. Виктор Знаков отстаивает мнение, что ложь и обман суть разные явления. Очевидно, что столь простое разграничение вынуждено допускать большое количество оговоренностей и исключений. Врач может не только умалчивать истинную картину болезни, но и мистифицировать ее, сообщая ложные сведения, ради блага больного. Трудно в этом случае назвать его действия лживыми. Знаков, например, назвал бы их обманными. Разведчик, которого допрашивают враги, может не только утаивать секрет, но и дезинформировать, и его действия тоже трудно назвать лживыми. С другой стороны, в правовой сфере утаивание информации классифицируется как дача именно «ложных» показаний, то есть свидетель не обманывает следователя или судью, а именно лжет, сообщая, что ему неизвестно нечто, хотя, на самом деле, это нечто ему известно.
Поэтому важным параметром, который может помочь определить, является ли некое действие лживым или обманным, будет являться параметр намерения, то есть желания, или же нежелания обманщика ввести кого-либо в заблуждение.
Наличие намерения // Отсутствие намерения
По мнению Виктора Знакова намерение есть то, что может подсказать: является ли некоторый акт лживым, или же является он обманным. Если биржевой игрок сообщает информацию, что определенные акции упадут в цене, то он имеет намерение ввести людей в заблуждение. Разведчик имеет совершенно очевидное намерение обмануть своих врагов. А некоторый свидетель, который утаивает истинную информацию, скорее всего, не имеет никакого желания вводить судью в заблуждение. Наверное, он был бы счастлив, если бы его вообще не спрашивали на этот счет, а спрашивали бы о чем-нибудь другом, где он почувствует себя в безопасности.
Однако разведчик, безусловно, окажется героем, если сумеет обмануть врагов, а свидетель может сам превратиться в преступника, так как его показания будут расценены как ложные. Также трудно назвать врача лжецом, хотя он имеет совершенно определенное намерение исказить картину болезни своего пациента, а не просто умолчать о ней. Таким образом, для уточнения, что есть ложь и что есть обман, нам потребуется следующий важный параметр, а именно — разграничить случаи на такие, когда обманные действия являются нормативными, или социально дозволенными, или предписанными, и такие, когда эти действия ненормативны, то есть не имеют социального дозволения.
Нормативность // Ненормативность
Разведчик, попавший плен, проявит свои лучшие, с точки зрения общества, качества, если сумеет обмануть своих врагов, и окажется предателем, если скажет правду. В некоторых случаях ложь и обман имеют оправдание, и даже могут быть предписаны самим обществом. Пилоту, который борется за выживание самолета, может быть предписано не оповещать пассажиров о случившемся, дабы избежать паники. Врачи знают, что в значительном количестве случаев пациенту лучше солгать, чем сказать правду, так как последнее усугубит картину болезни. Общеизвестно, что большое количество клинических и диагностических экспериментов станет невозможным, если испытуемым говорить правду об истинных целях и задачах исследования. И было бы странно, если бы дипломат на международных встречах и переговорах говорил только правду об истинном положении дел в своей стране.
С этой точки зрения свидетель лжет, так как он нарушает общественные соглашения, распространяемые на некоторые ситуации, в которых обманное действие есть социальная необходимость. В данном случае такого соглашения нет, поэтому умалчивание можно считать ложью. С этой же точки зрения обманное действие врача, который искажает картину болезни пациента, будет, скорее, обманом, но не ложью, так как оно имеет нормативный характер. В то же самое время близкий родственник больного, который по собственной инициативе решил его подбодрить, сообщит ему слово в слово ту же самую информацию, что и врач, его действия можно определить как лживые, так как они, в отличие от врача, не имеют нормативного характера.
Однако, как говорит Сесилия Бок, у понятия лжи есть явная негативная презупмция, то есть, в некотором роде люди, которые лгут или называются лжецами — преступники по определению. Всегда ли справедливо называть человека «преступником», когда он лжет? Свидетелем, возможно, движет страх и стремление обезопасить свою жизнь и, в таком случае, он не столько лжив, сколько труслив, если изъясняться в житейских категориях. А человеком, сообщающим больному, что тот скоро поправится, движут совсем не злонамеренные, а, скорее всего, самые добрые и благородные помыслы. Поэтому еще одним параметром, предложенным профессором Д. Дубровским, с точки зрения которого необходимо рассмотреть обманное действие, является то, какую цель преследует обманное действие: злонамеренную или добродетельную.
Источник: westud.ru