Статья антоновича о базарове

Антонович и Писарев о художественной стороне романа «Отцы и дети».
Сущность характера и мировоззрения Базарова. «Базаровщина» как социальное явление (в оценке Антоновича и Писарева).
Писарев ой историко-литературном значении образа Базарова, место Базарова в ряду лучших литературных героев.
Смысл заглавия романа, суть конфликта между »отцами» и «детьми», братья Кирсановы и Базаров (по статьям Антоновича и Писарева).
Авторская позиция в романе в понимании Антоновича и Писарева.
Критики об отношении Базарова к окружающим (Базаров и псевдонигилисты, Базаров и Аркадий, Базаров и родители).
Нравственный облик Базарова (любовь к Одинцовой, герой перед лицом смерти) в оценке Антоновича и Писарева.
Антонович и Писарев об отношении Базарова к народу, о значении искусства.
Проблема художественного замысла романа и его воплощения (по статьям Антоновича к Писарева).
Ваше отношение к статьям Антоновича и Писарева, достоинства и недостатки в их истолковании романа.

Работая над статьей а.И.Герцена «Ещё раз Базарове»,

обратите внимание на следующие вопросы:

Герцен об истолкования образа Базарова в статье Писарева «Базаров», суть полемики Герцена с Писаревым.
Историзм в понимании заглавия и природ конфликта в романе, спор «отцов» ч «детей» как спор поколений, сменяющих друг друга на арене истории, общественной борьбы («декабристы – наши великие отцы, Базаровы – наши блудные дети»).
Герцен об авторской позиции в романе, полемика с Антоновичем и Писаревым.
Идея исторической преемственности поколений в статье Герцена.

Почти через столетие роман «Отцы и дети» вновь стал предметом бурной полемики. Начал дискуссию литературовед В.А.Архипов, повторивший на новом эстетическом уровне концепцию романа, разработанную в статьях М.А. Антоновича. (К творческой истории романа К.С.Тургенева «Отцы и дети». // Русская литература. – 1958. – № 1. – с. 132–162). В дискуссии участвовали авторитетные журналы: «Новый мир», «Русская литература», «Вопросы литературы», «Литература в школе», где в 1958-1959 годах публиковали свои статьи Г.А.Бялый, П.Г.Пустовойт, Г.М.Фридлендер и другие исследователи, вступившие в научный спор с В.А.Архиповым.

В ходе этой полемики и в работах последующих десятилетий определились основные дискуссионные проблемы современной интерпретации и оценки романа:

Сущность мировоззрения Базарова, его политическая позиция.
Любовная коллизия в романе, нравственно-философские концепции судеб Евгения Базарова и Павла Петровича Кирсанова.
Тургенев и его герои (пафос авторского отношения к ним). Эстетический статус образа Базарова и всего романа.

Следует помнить, что все три проблемы взаимосвязаны и решаются в каждой литературоведческой работе в единстве.

Как справедливо заметил Ю.В.Манн (VI, 121–128), есть нечто общее в спорах о романе «Отцы и дети» в XIX веке и в XX веке. Это методологическая позиция критиков и литературоведов, их отношение к эстетической реальности. Критик, литературовед, читатель всегда избирает одну их двух позиций: он может относиться к художественному произведению самоуверенно и грубо, не доверять автору и искать в его книге «попытку отражения строго определенного типа», определенных исторических событий и процессов, понятых в свете сложившихся идей к концепций, упрекать автора за искажение жизни в искусстве, или, наоборот, он чтит автора и доверяет ему, стремится понять героя и события такими, какими они изображены в художественном творении, и открывает для себя новые грани самой жизни.

В этом плане все истолкователи романа разделились на две группы. Одни упрекают Тургенева за карикатурность образа русского демократа и антинигилистические тенденции (Антонович, Чернышевский и их единомышленник из XX века Архипов), либо, занимая более умеренные позиции, отмечают лишь некоторые отступления от правды жизни в художественных образах и картинах (Герцен и его истолкование темы «отцов» в романе; советские исследователи П.Г.Пустовойт, С.М.Петров и другие, объясняющие все отступления Базарова от революционно-демократической программы либеральными воззрениями автора, его «некомпетентностью» и субъективизмом). Критики Н.Н.Страхов и Д.И.Писарев, литературоведы Г.А. Бялый, Ю.В. Манн, В.М. Маркович, Ю.В. Лебедев идут по пути постижения тургеневского романа, стремятся понять исторически-конкретный и вечный смысл его содержания и образов. До сих пор эстетические умы измеряют величие тургеневского таланта, на чаше весов и эстетический статус (художественная самоценность) образа Базарова. К какой эстетической партии принадлежите Вы, как читатель? Определите спою позицию в литературоведческих спорах.

Нельзя принимать или отвергать литературоведческие выводы без изучения основных исследовательских работ. Начнем с традиционной для литературоведения 50-70-х годов монографии П.Г. Пустовойта, с уважением отметив глубину и обстоятельность в разработке многих проблем романа.

Рекомендуем законспектировать основные выводы о философских, политических и эстетических взглядах Базарова. Обратите внимание на следующие вопросы:

Прав ли исследователь в своем стремлении сблизить философское миросозерцание Базарова с философскими взглядами Чернышевского?
Черты вульгарного материализма в мировоззрения Базарова?
Меняется ли философская позиция Базарова в романе (Базаров до встречи с Одинцовой и «потрясенный любовью» герой)?
Отношение Базарова к народу? Как исследователь объясняет известные слова героя: «А я и возненавидел этого последнего мужика Филиппа или Сидора…»? Сравните трактовку этой горькой фразы у П.Г. Пустовойта с выводами Г.А. Бялого, В.М.Марковича, Ю.В.Лебедева.
Какова суть политической программы Базарова?
Как эстетические взгляды Базарова связаны с эпохой 60-х годов?
В чем герой Тургенева отступает от революционно-демократической прогаммы в философии, политике, эстетике? Можно ли назвать его революционным демократом?

Понимание исторической типичности Базарова, сущности его мировоззрения в современном литературоведении сводится к трем точкам зрения.

Базаров – тип русского революционера-демократа (П.Г. Пустовойт, С.М.Петров, школьная трактовка образа).
Образ Базарова как некое обобщение разных демократических воззрений эпохи 50-60-х годов: «… могло быть и даже должно быть неясно, какое именно течение» представляет Базаров (Бялый Г.А. Тургенев и русский реализм. – М.-Л.: Худож. лит., 1962. – С. 160). Этот вывод считают справедливым Ю.В.Манн (VI, 103), Ю.В.Лебедев (V, 54).
Исследователь В.М.Маркович в своей концепция романа опирается на выводи Ю.В.Манна. Он также убежден, что Базаров не может быть воплощением «общественного типа, представлявшего то или иное конкретное течение» эпохи 60-х годов. «Тургенев многократно намечает штрихи, связывающие его героя с различными социально-психологическими типами шестидесятников» (VII, 200), и одновременно «обнаруживал «базаровские» начала и за пределами 60-х годов» (VII, 201). В работе представлена символико-философская трактовка тургеневского образа.
заров – лицо исторически конкретное и одновременно грандиозное обобщение как исторической судьбы «истинных отрицателей» (Белинского, Герцена, Бакунина, Добролюбова), так и «полного и беспощадного отрицания», характерного для экстремистского радикализма XX века. Это герой кризисных и революционных эпох, одержимый идеей разрушения, отрицающий все исторические, государственные, культурные и нравственные традиции. Великая и трагическая в своем бунтарстве фигура. В.М.Маркович открывает новые смысловые планы, новые исторические масштабы образа Базарова и романа в целом.

Работа В.М.Марковичарекомендуется для изучения.Предлагаем следующий план ее анализа:

Противопоставление мировоззренческих принципов Базарова и взглядов революционных демократов.
«Безграничность базаровского отрицания» (бескомпромиссный максимализм и неопределенность идеала).
«Полное самоосвобождение личности», отпадение человека от мира людей, презрение к нравственный традициям.
Любовь в жизни и судьбе Базарова как разрушительное и созидающее начало.
Почему умирает тургеневский герой?
Национальный колотит образа Базарова, исторический смысл его судьбы.
Ваше отношение к выводам Марковича.

Современные исследователи особенно внимательны к нравственно-философскому пафосу романа Тургенева «Отцы и дети» (А.Батюто, Е.С. Шаталов, Ю.В.Лебедев). Историческое в романе осуществляет себя в контексте вечного. С точки зрения Тургенева, политические спори и конфликты есть мгновение истории, явление временное, а судьба человека и человечества отягощена и возвеличена вечным. Над историческими спорами «отцов» и «детей» стоит сама жизнь, ее законы. Тургенев ведет читателя к пониманию таинства жизни и смерти к утверждает такие ценности человеческого бытия, как природа, искусство, любовь.

Любовную коллизии в романе нельзя понять с позиций социологического литературоведения. Поэтому ушли в прошлое выводы о том, что во второй части романа нарушена логика образа Базарова, что любовь унижает Павла Петровича Кирсанова и возвышает Базарова, ибо демократ «любит иначе», чем аристократ.

Любовь, в понимании Тургенева, – сила таинственная, неотразимая, неподвластная человеку. Лучшие герои писателя постигают «трагическое значение любви». Работая над монографиями Г.А. Бялого, Ю.В. Манна, B.M. Марковича, Ю.В. Лебедева, ответьте на следующие вопросы:

Что общего в характерах и судьбах Евгения Базарова и Павла Петровича Кирсанова?
Княгиня Р. и Анна Сергеевна Одинцова. В чем психологическая и нравственная контрастность этих женских образов?
Достойна ли Анна Сергеевна любви Базарова, любит ли она его (споры литературоведов об этом образе)?
Как Вы относитесь к выводам Ю.В.Лебедева о «вине» Базарова перед Одинцовой, о «комплексе любви-ненависти» в его чувстве?
Как меняется отношение Базарова к миру и людям под влиянием любви?
Сравните выводы исследователей Г.А. Бялого, Ю.В. Манна, Г.В. Лебедева, В.М. Марковича. Какая трактовка любовной коллизии в романе Вам ближе?

ИТОГОВЫЕ ВОПРОСЫ ПО ВСЕЙ ТЕМЕ:

Как решается в романе Тургенева проблема «отцов» и «детей» в историческом и нравственном аспектах?
Что утверждает автор, политическое и нравственное противостояние или преемственность в историческом и духовном опыте поколений?
Трагическое в романе.

1Здесь и далее римские цифры указывают на порядковый номер источника в списке литературы, арабские – на страницы.

Источник: studfile.net

Приложение

Материалы, предлагаемые участникам мастерской

Тезисы статьи М.А. Антоновича «Асмодей нашего времени».

Вас обдает каким-то мертвящим холодом; вы не живете с действующими лицами романа, не проникаетесь их жизнью, а начинаете холодно рассуждать с ними, или, точнее, следить за их рассуждениями. Вы забываете, что перед вами лежит роман талантливого художника, и воображаете, что вы читаете морально-философский трактат, но плохой и поверхностный, который, не удовлетворяя уму, тем самым производит неприятное впечатление и на ваше чувство. Это показывает, что новое произведение г. Тургенева крайне неудовлетворительно в художественном отношении.
…последний роман его (Тургенева) написан с тенденциями, с ясно и резко выступающими теоретическими целями. Это роман дидактический, настоящий ученый трактат, написанный в разговорной форме, и каждое выведенное лицо служит выражением и представителем известного мнения и направления.
Если смотреть на роман с точки зрения его тенденций, то он и с этой стороны так же неудовлетворителен, как и в художественном отношении. О качестве тенденций нечего пока сказать…
По-видимому, г. Тургенев хотел изобразить в своем герое, как говорится, демоническую или байроническую натуру, что-то вроде Гамлета; но, с другой стороны, он придал ему черты, по которым эта натура кажется самою дюжинною и даже пошлою, по крайней мере весьма далекою от демонизма. И от этого в целом выходит не характер, не живая личность, а карикатура, чудовище с крошечной головкой и гигантским ртом, с маленьким лицом и пребольшим носом, и притом карикатура самая злостная. Автор до того зол на своего героя, что не хочет простить его и примириться с ним даже перед смертью…
Главный герой последнего романа есть тот же Рудин, с некоторыми изменениями в слоге и выражениях; он новый, современный герой, а потому еще ужаснее Рудина по своим понятиям и бесчувственнее его; он настоящий асмодей; — время же недаром шло, и герои развивались прогрессивно в своих дурных качествах.
Как видно по всему, г. Тургенев взял для изображения настоящий и, так сказать, сегодняшний период нашей умственной жизни и литературы… Прежде видите ли, были гегелисты, а теперь, в настоящее время, явились нигилисты… Вот коллекция современных воззрений, вложенных в уста Базарову; что они такое? – карикатура, утрировка, происшедшие вследствие непонимания, и больше ничего.
Найдутся, может быть, охотники, которые… скажут, что, изображая молодое поколение в смешном, карикатурном и даже нелепом виде, он (Тургенев) имел в виду не молодое поколение вообще, не лучших его представителей, а только самых жалких и ограниченных детей, что он говорит не об общем правиле, а только об его исключениях. «Они (отцы), в противоположность детям, проникнуты любовью и поэзией, они люди нравственные, скромно и втихомолку делающие добрые дела; они ни за что не хотят отстать от века.
Извините, г. Тургенев, вы не умели определить своей задачи; вместо изображения отношений между «отцами» и «детьми» вы написали панегирик «отцам» и обличение «детям»; да и «детей» вы не поняли, и вместо обличения у вас вышла клевета.

Тезисы статьи Д.И. Писарева «Базаров».

Из школы труда и лишений Базаров вышел человеком сильным и суровым; прослушанный им курс естественных и медицинских наук развил его природный ум и отучил его принимать на веру какие бы то ни было понятия и убеждения; он сделался чистым эмпириком; опыт сделался для него единственным источником познания, личное ощущение – единственным и последним доказательством.
Базаров признает только то, что можно ощупать руками, увидать глазами, положить на язык, словом – только то, что можно освидетельствовать одним из пяти чувств. То, что восторженные юноши называют идеалом, для Базарова не существует; он все это называет «романтизмом», а иногда вместо слова «романтизм» употребляет слово «вздор».
На людей, подобных Базарову, можно негодовать, сколько душе угодно, но признавать их искренность – решительно необходимо.
Базаров чрезвычайно самолюбив, но самолюбие его незаметно именно вследствие своей громадности. Дядя Кирсанова, близко подходящий к Базарову по складу ума и характера, называет его самолюбие «сатанинской гордостью».
Автор видит, что Базарову некого любить, потому что вокруг него все мелко, плоско и дрябло, а сам он свеж, умен и крепок.
Базаровщина – это …болезнь нашего времени.
Итак, Базаров везде и во всем поступает только так, как ему хочется или как ему кажется выгодным и удобным. Им управляют только личная прихоть или личные расчеты. Ни над собой, ни вне себя, ни внутри себя он не признает никакого регулятора, никакого нравственного закона, никакого принципа. Впереди – никакой высокой цели; в нем – никакого высокого помысла, и при всем этом – силы огромные. – Да ведь это безнравственный человек! Злодей, урод! – слышу я со всех сторон восклицания негодующих читателей. Ну, хорошо, злодей, урод; браните больше, преследуйте его сатирой и эпиграммой, негодующим лиризмом и возмущенным общественным мнением, кострами инквизиции и топорами палачей – и вы не вытравите, не убьете этого урода, не посадите его в спирт на удивление почтенной публике. Если базаровщина это болезнь, то она болезнь нашего времени, и ее приходится выстрадать, несмотря ни на какие паллиативы и ампутации. Относитесь к базаровщине как угодно – это ваше дело; а остановить – не остановите; это та же холера.
Базаров, одержимый этой болезнью, отличается замечательным умом и вследствие этого производит сильное впечатление на сталкивающихся с ним людей. Как человек замечательно умный, он не встречал себе равного.
Базаров – человек жизни, человек дела.
Базаров ни в ком не нуждается, никого не боится, никого не любит и вследствие этого никого не щадит. /…/ В цинизме Базарова можно различить две стороны – внутреннюю и внешнюю: цинизм мыслей и цинизм манер и выражений.
Он сплеча отрицает вещи, которых не знает и не понимает; поэзия, по его мнению, ерунда; читать Пушкина – потерянное время; заниматься музыкой – смешно; наслаждаться природой – нелепо. Очень может быть, что он, человек, затертый трудовой жизнью, потерял или не успел развить в себе способность наслаждаться приятным раздражением зрительных и слуховых нервов, но из этого никак не следует, чтобы он имел разумное основание отрицать или осмеивать эту способность в других, выкраивать других людей на одну мерку с собой – значит впадать в узкий умственный деспотизм.
Мысли Базарова выражаются в его поступках, в его обращении с людьми; они просвечивают и их разглядеть не трудно, если только читать внимательно, группируя факты и отдавая себе отчет в причинах.
Умереть так, как умер Базаров, — все равно что сделать великий подвиг. /…/ Смотреть в глаза смерти, предвидеть её приближение, не стараясь себя обмануть, оставаться верным себе до последней минуты, не ослабеть и не струсить – это дело сильного характера. Оттого, что Базаров умер твердо и спокойно, никто не почувствовал себе ни облегчения, ни пользы; но такой человек, который умеет умирать спокойно и твердо, не отступит перед препятствием и не струсит перед опасностью. /…/ Нигилист остается верен себе до последней минуты.
Образ единственного существа, возбудившего в Базарове сильное чувство и внушившее ему уважение, приходит ему на ум в то время, когда он собирается прощаться с жизнью. Он любит только одно существо в мире, и те нежные мотивы чувства, которые он давил в себе, как романтизм, теперь всплывают на поверхность; это не признак слабости, это – естественное проявление чувства, высвободившегося из-под гнета рассудочности.

Тезисы статьи Н.Н. Страхова «И.С. Тургенев «Отцы и дети».

Базаров есть лицо новое, которого резкие черты мы увидели в первый раз… Система убеждений, круг мыслей, которых представителем является Базаров, более или менее ясно выражались в нашей литературе. Главными их выразителями были два журнала: «Современник»… и «Русское слово»… Тургенев взял известный взгляд на вещи, имевший притязания на господство, на первенство в нашем умственном движении… и… воплотил его в живые формы.
Фигура Базарова имеет в себе нечто мрачное и резкое. В его наружности нет ничего мягкого и красивого; его лицо имело другую, не внешнюю красоту… Глубокий аскетизм проникает собою всю личность Базарова… Характер этого аскетизма совершенно особенный… Базаров отрекается от благ этого мира, но он делает между этими благами строгое различие. Он охотно ест вкусные обеды и пьет шампанское; он не прочь даже поиграть в карты. …Базаров понимает, что есть соблазны более гибельные, более растлевающие душу, чем, например, бутылка вина, и он бережется не того, что может погубить тело, а того, что погубляет душу. Наслаждение тщеславием, джентльменством, мысленный и сердечный разврат всякого рода для него гораздо противнее и ненавистнее, чем ягоды со сливками или пулька в преферанс… вот тот высший аскетизм, которому предан Базаров.
В чем состоит эта сила искусства, враждебная Базарову?… Выражаясь точнее, но несколько старым языком, можно сказать, что искусство всегда носит в себе элемент п р и м и р е н и я, тогда как Базаров вовсе не желает примириться с жизнью. Искусство есть идеализм, созерцание, отрешение от жизни и поклонение идеалам; Базаров же реалист, не созерцатель, а деятель, признающий одни действительные явления и отрицающий идеалы.
Базаров отрицает науку. …Вражда против науки есть также современная черта, и даже более глубокая и более распространенная, чем вражда против искусства. Под наукою мы разумеем именно то, что разумеется под н а у к о ю вообще и что, по мнению нашего героя, не существует вовсе. …Такое отрицание отвлеченности, такое стремление к конкретности в самой области отвлечения, в области знания, составляет одно из веяний нового духа… составляет следствие более крепкого, более прямого признания действительных явлений, признания жизни. Это разногласие между жизнью и мыслью никогда так сильно не чувствовалось, как теперь.
Базаров вышел человеком простым, чуждым всякой изломанности, и вместе крепким, могучим душою и телом. Все в нем необыкновенно идет к его сильной натуре. Весьма замечательно, что он, так сказать, более русский, чем все остальные лица романа. Его речь отличается простотою, меткостью, насмешливостью и совершенно русским складом… Тургенев, создававший до сих пор… раздвоенные лица, например, Гамлета Щигровского уезда, Рудина, Лаврецкого, достиг, наконец, в Базарове до типа цельного человека. Базаров есть первое сильное лицо, первый цельный характер, явившийся в русской литературе из среды так называемого образованного общества.
Если не показано постепенное развитие героя, то без сомнения потому, что Базаров образовался не медленным накоплением влияний, а, напротив, быстрым, крутым переломом. …Он человек теории, и его создала теория, создала незаметно, без событий, без всякого такого, что можно бы рассказать, создала одним умственным переворотом.
Он (Базаров) отрицается от жизни, а между тем живет глубоко и сильно.
…хотя Базаров головою выше всех других лиц… есть однако же, что-то, что в целом стоит выше Базарова. …это высшее не какие-нибудь лица, а та жизнь, которая их воодушевляет.
Общие силы жизни – вот на что устремлено все его внимание. Он показал нам, как воплощаются эти силы в Базарове, в том самом Базарове, который их отрицает; он показал нам если не более могущественное, то более явственное воплощение их в тех простых людях, которые окружают Базарова. Базаров – это титан, восставший против своей матери-земли; как ни велика его сила, она только свидетельствует о величии силы, его породившей и питающей, но не равняется с материею силою.
Как бы то ни было, Базаров все-таки побежден; побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идеею этой жизни.
Тургенев же имел притязания и дерзость создать роман, имеющий всевозможные направления; поклонник вечной истины, вечной красоты, он имел гордую цель во временном указать на вечное и написал роман не прогрессивный и не ретроградный, а так сказать, всегдашний.
Смена поколений – вот наружная тема романа. если Тургенев изобразил не всех отцов и детей, или не тех отцов и детей, каких хотелось бы другим, то вообще отцов и вообще детей, и отношения между этими двумя поколениями он изобразил превосходно. Может быть, разница между поколениями была так велика, как в настоящее время, а потому и отношение их обнаружилось особенно резко.

И.С. Тургенев о Базарове
Хотел ли я обругать Базарова или его превознести? Этого я сам не знаю, ибо не знаю, люблю ли я его или ненавижу.

И.С. Тургенев

Базаров все-таки подавляет все остальные лица романа (Катков находил, что я в нем представил апофеозу «Современника»). Приданные ему качества не случайны. Я хотел сделать из него лицо трагическое – тут было не до нежностей. Он честен, правдив и демократ до конца ногтей. А вы не находите, в нем хороших сторон. «Stoff und Kraft» он рекомендует именно как популярную, т.е. пустую книгу; дуэль с П.П. именно введена для наглядного доказательства пустоты элегантно-дворянского рыцарства, выставленного почти преувеличенно-комически; и как бы он отказался от неё: ведь П.П. его побил бы. Базаров, по-моему, постоянно разбивает П-а П-а, а не наоборот; и если он называется нигилистом, то надо читать: революционером… То, что сказано об Аркадии, о реабилитации отцов и т.д., показывает только – виноват! – что меня не поняли. Вся моя повесть направлена против дворянства как передового класса. Вглядитесь в лица Н-я П-а, П-а П-а, Аркадия. Слабость и вялость или ограниченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?

…Мне мечталась фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная и все-таки обреченная на гибель, потому что она все-таки стоит в преддверии будущего…

(Из письма к Случевскому от 14 апреля 1862 г.)

… Рисуя фигуру Базарова я исключил из круга его симпатий все художественное, я придал ему резкость и бесцеремонность тона не из нелепого желания оскорбить молодое поколение (!!!), а просто вследствие наблюдений над моим знакомцем, доктором Д. и подобным ему лицам. «Это жизнь так складывалась», — опять говорил мне опыт – может быть ошибочный, но, повторяю, добросовестный, мне нечего было мудрить, и я должен был именно так нарисовать его фигуру. Личные мои наклонности тут ничего не значат, но, вероятно, многие из моих читателей удивятся, если я скажу им, что за исключением воззрений на художества, я разделяю почти все его убеждения…»

(Из статьи «По поводу «Отцов и детей»)

Ни Одинцова не должна иронизировать, ни мужик стоять выше Базарова, хоть он пуст и бесплоден… Может быть, моё воззрение на Россию более мизантропично, чем Вы предполагаете: он – в моих глазах – действительно герой нашего времени. Хорош герой и хорошо время, — скажите Вы… Но оно так.

(М.Н. Каткову, 1861 год)

П. Вайль, А. Генис

Родная речь: Уроки изящной словесности. -3 –е изд. – 1999.

Формула жука
«Отцы и дети» — едва ли не самая шумная и скандальная книга в русской литературе. Авдотья Панаева, очень не любившая Тургенева, писала: «Я не помню, чтобы какое-нибудь литературное произведение наделало столько шуму и возбудило столько разговоров, как повесть Тургенева «Отцы и дети». Можно положительно сказать, что «Отцы и дети» были прочитаны даже такими людьми, которые со школьной скамьи не брали книги в руки».

Тургенев своей книгой вполне лапидарно описал новое явление. Явление определенное, конкретное, сегодняшнее. Такой настрой задан уже самым началом романа: «Что, Петр? не видать еще? – спрашивал 20 мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко…».

Для автора и для читателя было весьма существенно, что на дворе стоял именно такой год. Раньше Базаров не мог появиться. Достижения 40-х годов XIX века подготовили его подход. На общество произвели сильное впечатление естественнонаучные открытия: закон сохранения энергии, клеточное строение организмов. Выяснилось, что явления жизни можно свести к простейшим химическим и физическим процессам, выразить доступной и удобной формулой. Книга Фохта, та самая, которую Аркадий Кирсанов дает прочесть своему отцу – «Сила и материя» — учила: мозг выделяет мысль, как печень – желчь. Таким образом, самая высшая деятельность человека – мышление – оборачивалось физиологическим механизмом, который можно проследить и описать. Тайн не осталось.

Потому Базаров легко и просто трансформирует основное положение новой науки, приспосабливая его для разных случаев жизни. «Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество», — говорит он Аркадию. И логично заканчивает: «Пойдем лучше смотреть жука».

Базаров совершенно справедливо противопоставляет два мировоззрения – научное и художественное. Только столкновение их заканчивается не так, как ему представлялась неизбежным. Собственно, об этом книга Тургенева, — точнее, в этом ее роль в истории русской литературы…

В целом идеи Базарова и сводятся к тому, чтоб «смотреть жука» — вместо того, чтобы раздумывать над загадочными взглядами. Жук – ключ ко всем проблемам. В базаровском восприятии мира господствуют биологические категории. В такой системе мышления жук – попроще, человек – посложнее. Общество – тоже организм, только еще более развитый и сложный, чем личность.

Тургенев разглядел новое явление и испугался его. В этих невиданных людях ощущалась неведомая сила. Чтобы осознать ее, он и стал записывать: «Я все эти лица рисовал, как бы я рисовал грибы, листья, деревья; намозолили мне глаза – я и принялся чертить»…

Сама повествовательная ткань предельно объективизирована. Все время ощущается нехарактерный для русской словесности нулевой градус письма там, где речь идет о социальном явлении. Вообще от чтения «Отцов и детей» остается странное впечатление невыстроенности сюжета, рыхлости композиции. И это тоже результат установки на объективность: будто пишется не роман, а записная книжка, заметки на память.

Но исполнение в изящной словесности важнее замысла. Тургенев – художник, и это главное. Персонажи книги – живые. Язык – яркий. Как замечательно говорит Базаров об Одинцовой: «Богатое тело. Хоть сейчас в анатомический театр»…

Роман «Отцы и дети» — о столкновении цивилизаторского порыва с порядком культуры. О том, что мир, сведенный к формуле, превращается в хаос.

Цивилизация – вектор, культура – скаляр. Цивилизация складывается из идей и убеждений. Культура суммирует приемы и навыки. Изобретение смывного бочка – знак цивилизации. То, что в каждом доме есть смывной бачок, — признак культуры.

Базаров – свободный и размашистый носитель идей. Эта его раскованность подана в романе Тургенева с насмешкой, но и восхищением. Вот один из примечательных разговоров: «Однако мы довольно философствовали. «Природа навевает молчание сна», сказал Пушкин. – никогда ничего подобного не сказал, — промолвил Аркадий. – Ну, не сказал, так мог и должен был сказать в качестве поэта. Кстати, он, должно быть в военной службе служил. – Пушкин никогда не был военным! – Помилуй, у него на каждой странице: «На бой, на бой! за честь России!»

Понятно, что Базаров несет чушь. Но при этом что-то очень точно угадывает в прочтении и массовом восприятии Пушкина русским обществом. Такая смелость есть привилегия свободного ума. Мышление закрепощенное оперирует готовыми догматами. Мышление раскованное превращает гипотезу в гиперболу, гиперболу – в догмат. Это самое привлекательное в Базарове. Но и самое пугающее — тоже.

Такого Базарова и сумел показать Тургенев. Его герой – не философ, не мыслитель. Когда он говорит пространно, это обычно выкладки из популярных научных трудов. Когда кратко – высказывается резко и иногда остроумно. Но дело не в самих идеях, которые Базаров излагает, а именно в способе мышления, в абсолютной свободе («Рафаэль гроша ломанного не стоит»).

А противостоит Базарову не его главный оппонент – Павел Петрович Кирсанов – а уклад, порядок, уважение к которому исповедует Кирсанов («Без принсипов, принятых на веру, шагу ступить, дохнуть нельзя»).

Тургенев губит Базарова, сталкивая его с самой идеей уклада. Автор проводит своего героя по книге, последовательно устраивая ему экзамены во всех сферах жизни – дружбе, вражде, любви, семейных узах. И Базаров последовательно проваливается всюду. Череда этих испытаний и составляет сюжет романа.

Несмотря на различия в конкретных обстоятельствах, Базаров всегда терпит поражения по одной и той же причине: он вторгается в порядок, проносясь, как беззаконная комета, — и сгорает.

Крахом кончается его дружба с преданным и верным Аркадием. Привязанность не выдерживает проверок на прочность, которые проводятся столь варварскими способами, как поношение Пушкина и других дорогих авторитетов. Точно формулирует невеста Аркадия Катя: «Он хищный, а мы с вами ручные». Ручные – значит, живущие по правилам, соблюдающие порядок.

Уклад резко враждебен Базарову и в его любви к Одинцовой. В книге это настойчиво подчеркивается – даже простым повторением одних и тех же слов. «На что вам латинские названия? – спросил Базаров. – Во всем нужен порядок, — отвечала она».

…Базарову не нравилась эта размеренная несколько торжественная правильность ежедневной жизни; «как по рельсам катишься», — уверял он».

Одинцову же пугает размах и неуправляемость Базарова, и худшим обвинением в ее устах звучат слова: «Я начинаю подозревать, что вы склонны к преувеличению». Гипербола – сильнейший и эффективнейший козырь рассматривается как нарушение нормы.

Столкновение хаоса с нормой исчерпывает очень важную в романе тему вражды. Павел Петрович Кирсанов – тоже, как и Базаров не мыслитель. Он не в состоянии противостоять базаровскому напору сколько-нибудь артикулированные идеи и аргументы. Но Кирсанов остро ощущает опасность самого факта существования Базарова, ориентируясь при этом не на мысли и даже не на слова: «вы изволите находить смешными мои привычки, мой туалет, мою опрятность…» Кирсанов защищает эти, казалось бы, мелочи, так как инстинктивно понимает, что сумма мелочей – и есть культура. Та самая культура, в которой закономерно распределены Пушкин, Рафаэль, чистые ногти и вечерняя прогулка. Всему этому Базаров несет угрозу.

Цивилизатор Базаров полагает, что где–то есть надежная формула благосостояния и счастья, которую надо только отыскать и предложить человечеству («Исправьте общество, и болезней не будет»). Ради отыскания этой формулы кое-какими мелочами можно и пожертвовать. А поскольку любой цивилизатор всегда имеет дело с уже сущим, сложившимся миропорядком, то идет методом от противного: не создавая что-то заново, а вначале разрушая уже имеющееся.

Кирсанов же убежден, что само благосостояние и счастье и заключается в накоплении, суммировании и сохранении. Однозначности формулы противостоит многообразие системы. Новую жизнь нельзя начать с понедельника.

Пафос разрушения и переустройства настолько неприемлем для Тургенева, что он заставляет Базарова в конце концов вчистую проиграть Кирсанову.

Кульминационное событие – тонко написанная сцена поединка. Изображенная в целом как нелепость, дуэль, темнее менее – Кирсанову не внеположна. Она – часть его достояния, его мира, его культуры правил и «принсипов». Базаров же в поединке выглядит жалко, потому что чужд самой системе, породившей такие явления, как дуэль. Он здесь вынужден сражаться на чужой территории. Тургенев даже показывает, что против Базарова – нечто куда более важное и сильное, чем Кирсанов с пистолетом: «Павел Петрович представляется ему большим лесом, с которым он все же должен был драться». Иными словами, у барьера – сама природа, естество, миропорядок.

И окончательно Базаров добит, когда становится понятно, почему от него отреклась Одинцова: «Она заставила себя дойти до известной черты, заставила себя заглянуть за нее – и увидала за ней даже не бездну, а пустоту… или безобразие».

Это важнейшее признание. Тургенев отказывает хаосу, который несет Базаров, даже в величии, оставляя за ним лишь одно неприглядное неустройство.

Потому и умирает Базаров унизительно и жалко. Хотя и тут автор сохраняет полную объективность, показывая силу духа и мужество героя. Писарев даже считал, что своим поведением перед лицом смерти Базаров положил на весы ту последнюю гирьку, которая перетянула, в конечном счете, в его сторону.

Но куда более существенна причина смерти Базарова – царапина на пальце. Парадоксальность гибели молодого, цветущего, незаурядного человека от столь ничтожной мелочи создает масштаб, который заставляет задуматься. Убила Базарова не царапина, а сама природа. Он снова вторгся своим грубым ланцетом (на этот раз буквально) преобразователя в заведенный порядок жизни и смерти – и пал его жертвой. Малость причины здесь только подчеркивает неравенство сил. Это осознает и сам Базаров: «Да, поди попробуй отрицать смерть. Она тебя отрицает, и баста!»

Тургенев не потому убил Базарова, что не догадался, как приспособить в российском обществе это новое явление, а потому, что обнаружил тот единственный закон, который хотя бы теоретически не берется опровергать нигилист.

Роман «отцы и дети» создавался в пылу полемики. Русская литература стремительно демократизировалась, поповские сыновья теснили покоящихся на «принсипах» дворян. Уверенно шли «литературные Робеспьеры», «кутейники – вандалы», стремящиеся «стереть с лица земли поэзию, изящные искусства, все эстетические наслаждения и водворить свои семинарские грубые принципы» (все это – слова Тургенева).

Это, конечно, преувеличение, гипербола – то есть инструмент, который, естественно, больше подходит разрушителю – цивилизатору, чем культурному консерватору, каким был Тургенев. Впрочем, он этим инструментом пользовался в частных беседах и переписке, а не в изящной словесности. Публицистический замысел романа «Отцы и дети» преобразовался в убедительный художественный текст. В нем звучит голос даже не автора, а самой культуры, которая отрицает в этике формулу, а для эстетики не находит материального эквивалента. Цивилизаторский напор разбивается об устои культурного порядка, и многообразие жизни не удается свести к жуку, на которого надо идти смотреть, чтобы понять мир.

О.Монахова, М.Стишова

Русская литература XIX века.- М.:

ОЛМА – ПРЕСС, 1999.

«Отцы и дети». Эпоха и роман

Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» написан в 1861 году. Время действия— 1855—1861 годы— период, сложный для России. В 1855 году закончилась проигранная Россией война с Турцией, поражение это для нашей страны позорно. Произошло и важнейшее событие во внутренней политике: смена царствования. Умер Николай I, его смерть закончила эпоху репрессий, эпоху подавления общественной либеральной мысли. В правление Александра II в России процветает образованность различных слоев населения. Разночинцы становятся реальной общественной силой, аристократия же свою передовую роль утрачивает.

Разумеется, образование, которое получали разночинцы, принципиально отличалось от дворянского. Аристократическая молодежь училась «для себя», то есть это было образование во имя самой образованности. Разночинцы же на такую роскошь, как расширение кругозора, ни средств, ни времени не имели. Им необходимо было получить профессию, которая будет их кормить. Для революционно настроенной молодежи задача несколько усложнялась. Их дело должно было не только обеспечить им существование, но и приносить реальную пользу людям. Любые занятия наукой, научным творчеством должны были иметь и теоретические и практические результаты. Эта настроенность на быстро достижимый практический эффект научной деятельности определила узкий круг специальностей, которые преимущественно выбирали разночинцы. В основном это были естественные науки. Увлечение ими объясняется еще и тем, что «религией» революционно-демократической молодежи стал материализм, причем в низшем своем проявлении — вульгарный материализм, начисто отрицавший весь духовный мир человека. Именно на базе вульгарного материализма строится теория Евгения Базарова. Не случайно он уподобляет изучение человека изучению той или иной породы деревьев: достаточно изучить определенное количество экземпляров — и исследователь знает все об этой породе: и людей, и деревьев. Это верно относительно физиологии, а лишь ее и признает базаровская теория. Высшая жизнь духа для нее не существует.

Станислав Борисович Рассадин

Русская Литература:

от Фонвизина до Бродского.

– М.: Слово / Slovo, 2001.

А Базаров?..

У его создателя Ивана Сергеевича Тургенева (1818-1873)— судьба, назвать которую безоговорочно славной мешает нечто трудно определимое. Автор изумительных «Записок охотника» (1847-1852), таких сильных романов, как «Дворянское гнездо» (1858) и — особенно! – «Отцы и дети» (1861), он несколько импрессионистичен на фоне тогдашней словесности, чьи творцы тяготеют к тому, чтобы не просто рисовать характеры, а вырубать типы. Его герои — будто наброски карандашом или углем, заготовки того, что потом будет написано маслом. Скажем, Чертопханов и Недопюскин из «Записок охотника» будут словно бы дорисованы, дописаны, завершены в прозе Лескова. Кукшина и Ситников, ничтожества, льнущие к «нигилисту» Базарову, десять лет спустя превратятся в резкие карикатуры на страницах тех же Бесов. Слабый, бездеятельный и странно привлекательный самой этой бездеятельностью Лаврецкий из «Дворянского гнезда», конечно, тоже как бы набросок — отчасти толстовского Пьера Безухова, отчасти (что вероятнее) Ильи Ильича Обломова…

Что это? Достоинство или недостаток Тургенева? Но «недостаток» не хочется произносить, говоря о большом художнике. Лучше сказать о необыкновенном чутье Тургенева к веяниям современности; о чутье, заставляющем процесс творчества опережать то состояние, когда плод созрел. Когда характер героя уже способен выйти осознанным и объемным…

Как и Достоевский, Тургенев брался за создание образа «нигилиста» с конечной целью осудить его за «пустоту и бесплодность» — правда, памфлета не замышлял. И, как рассказывают, «был сконфужен», подумывал даже остановить печатание романа, когда начались разнотолки. Вплоть до того, что одни видели в Базарове дьявола во плоти, другие — «чистую, честную фигуру». Одни— «карикатуру на молодежь», другие— панегирик.

«Я не знаю, люблю ли я его или ненавижу», — в растерянности признавался автор, а главное, всем текстом романа подтверждал это «не знаю»-Что почти всегда говорит о победе художника над идеологом, искусства, «поэзии»— над тенденцией, «политикой».

Вот, скажем, смерть Базарова. Почему он должен был умереть? Потому, что Тургенев не знал, как с ним поступить дальше? Пожалуй… А, возможно, и нет… Даже самонадеянный критик Дмитрий Писарев путался в объяснениях. С одной стороны, утверждал: базаровская гибель «случайность», которая «не находится в связи с общей нитью романа»; с другой — сознавал, что в ближайшие годы «Базаров не мог бы сделать ничего такого, что бы показало нам приложение его миросозерцания в жизни…» Но именно это «в жизни» и выдавало примитивность логики Писарева — прагматика, толкующего художественное создание с точки зрения политической российской реальности. Как то, что и существует вполне реально.

Другое дело: «Базаров умирает не от заражения крови! Базаров умирает от любви!» Так фантазировал Всеволод Мейерхольд, намереваясь экранизировать «Отцов и детей» и мечтая, что роль тургеневского «нигилиста» сыграет Маяковский. Бред? Ничуть. Фантазия, не желающая считаться даже с тем, что написано черным по белому, своей интуитивностью как раз родственна сложной и хрупкой структуре создания по имени «Евгений Базаров». Причина нежизнеспособности которого—не заражение крови и не неразделенная любовь; она — несоприродность фигуры Базарова не только «первой реальности», то есть настоящей русской действительности 50-60-х годов XIX века, но и той «второй», которую Тургенев, сохраняя жизнеподобие, выстроил вокруг своего странного «нигилиста»…

«Базаров смесь Ноздрева с Байроном», — это сказал уже вымышленный герой Достоевского Степан Трофимович Верховенский, и уж здесь не стоит отмахиваться от слов этого либерального краснобая.

Е.Н.Басовская

Русская литература.

Вторая половина XIX века.– М.: Олимп,

«Издательство АСТ», 1998.

Тургенев в поисках своего героя.

В 1856-м «Современник» опубликовал роман •Тургенева «Рудин». В этой книге определилось многое, что стало потом отличительной чертой особого жанра— тургеневского романа: возвышенная и немного печальная атмосфера помещичьей усадьбы, образ героя — человека умного, но несчастного, одинокого, не находящего для себя достойного круга общения; героиня — трепетно нежная девушка с чистой душой и горячим сердцем… А еще тургеневскую большую прозу отличало обилие рассуждении, диалогов и монологов, посвященных труднейшим вопросам политики, морали и жизни в целом. Не случайно романы Тургенева называют интеллектуальными, то есть умными. В них всегда царствуют две силы — чувство и мысль. Герои ни в чем, даже в любви, не руководствуются одними эмоциями. Они не просто любят, но и постоянно размышляют о том, что с ними происходит.

Рудина стали потом, с легкой руки Добролюбова, называть в числе «лишних людей» — по той причине, что он не находил себе в России занятия, много говорил и мало делал, а также был нерешителен в любви. Правда, в конце романа «лишний человек» погибал на баррикадах в восставшем Париже 1848 г. Но в глазах Добролюбова даже это не оправдывало его былую бездеятельность на родине.

Незаурядность и одиночество Рудина, его трагические метания, загадочное исчезновение и красивая гибель в бою — все это роднило его с романтическим героем недавней эпохи. Да ведь Тургенев и был воспитан на романтической литературе с ее исключительными, сильными и привлекательными персонажами. В начале своей карьеры он отступил от пристрастий юности под влиянием «натуральной школы». Первыми его знаменитыми героями стали обычные крестьяне и помещики, погруженные в простую, будничную жизнь российской провинции. Но стоило ему ощутить творческую зрелость, стать вполне самостоятельным художником — ив его книгах зазвучали романтические мотивы. Слышны они и в последующих романах:

«Дворянское гнездо» (1859), «Накануне» (1860), «Отцы и дети» (1862), «Дым» (1867), «Новь» (1877).

Герой Тургенева — человек, непохожий на других. Что бы ни выделяло его из толпы — политические взгляды или несчастная любовь и разочарованность в жизни, — действие всегда строится на противопоставлении одного — многим, поисков и метаний — покою и порядку. И всякий раз подернуто туманом неопределенности авторское отношение к происходящему. С одной стороны, Тургеневу явно симпатичны незаурядные и сильные личности. С другой — он с тревогой наблюдает за тем, как они легко разрушают и без того хрупкую гармонию нормальной, устоявшейся, мирной человеческой жизни. Главная героиня романа «Накануне» Елена полюбила болгарина Инсарова и, уехав с ним, навсегда рассталась с семьей, с друзьями, обрекла себя на одиночество. После безвременной кончины мужа она не захотела возвратиться в Россию и отправилась в Болгарию, где след ее потерялся. Осталась лишь печальная память об очень молодой, красивой, образованной девушке, которую многие любили, но никто не сумел удержать. Инсаров подарил ей великую любовь. Но он разрушил ее жизнь, которая могла быть не столь яркой, но вполне благополучной.

Так почти всегда у Тургенева. И всякий раз мы не можем сказать заранее: что победит — тихое, домашнее счастье простых людей или разрушительные страсти незаурядных натур.

Взгляды Базарова

Социально-политические	Философские	Эстетические	Нравственно-этические

Источник: davaiknam.ru

Актуальность

Критика «Отцов и детей» содержала в себе большое количество разногласий, которые доходили до самых полярных суждений. И это неудивительно, ведь в центральных персонажах этого произведения читатель может ощутить дыхание целой эпохи. Подготовка крестьянской реформы, глубочайшие общественные противоречия того времени, борьба социальных сил — все это нашло отражение в образах произведения, составило его исторический фон.

Споры критиков вокруг романа «Отцы и дети» длились долгие годы, и при этом запал не становился слабее. Становилось очевидным, что роман сохранил свою проблематику и злободневность. В произведении раскрывается одна из важнейших характерных черт самого Тургенева – это умение видеть те тенденции, которые зарождаются в обществе. Великий русский писатель сумел запечатлеть в своем произведении борьбу двух лагерей – «отцов» и «детей». Фактически это было противостояние между либералами и демократами.

Базаров – центральный персонаж

Также поражает и лаконичность стиля Тургенева. Ведь весь этот огромный материал писатель смог уместить в рамки одного романа. Базаров задействован в 26 из 28 глав произведения. Все остальные действующие лица группируются вокруг него, раскрываются в отношениях с ним, а также делают еще более рельефными черты характера самого главного героя. В произведении не освещается биография Базарова. Взят лишь один период из его жизни, наполненный поворотными событиями и моментами.

Детали в произведении

Школьник, которому необходимо подготовить собственную критику «Отцов и детей», может отметить краткие и меткие детали в произведении. Они позволяют писателю четко прорисовывать характер персонажей, события, описываемые в романе. С помощью таких штрихов Тургенев изображает кризис крепостничества. Читатель может увидеть «деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами». Это говорит о скудости жизни. Может быть, крестьянам приходится кормить голодный скот соломой с крыш. «Крестьянские коровенки» также изображаются тощими, исхудалыми.

В дальнейшем Тургенев больше не рисует картину сельской жизни, однако в начале произведения она описана настолько ярко и показательно, что к ней невозможно что-то добавить. Героев романа тревожит вопрос: этот край не поражает ни богатством, ни трудолюбием, и ему необходимы реформы и преобразования. Однако каким образом их можно исполнить? Кирсанов говорит о том, что какие-то меры должно предпринимать правительство. Все надежды этого героя – на патриархальные нравы, народную общину.

Назревающий бунт

Однако читатель чувствует: если народ не доверяет помещикам, относится к ним враждебно, это неизбежно выльется в бунт. И картину России накануне реформ завершает горькое замечание автора, оброненное как бы случайно: «Нигде время не бежит так быстро, как в России; в тюрьме, говорят, оно бежит еще скорее».

И на фоне всех этих событий и вырисовывается Тургеневым фигура Базарова. Он представляет собой человека нового поколения, который должен прийти на смену «отцам», неспособным своими силами разрешить трудности и проблемы эпохи.

Трактовка и критика Д. Писарева

После выхода произведения «Отцы и дети» началось его горячее обсуждение в печати. Оно практически сразу же приобрело полемический характер. Например, в журнале под названием «Русское слово» в 1862 году появилась статья Д. Писарева «Базаров». Критик отмечал предвзятость в отношении описания образа Базарова, говорил, что во многих случаях Тургенев не выказывает благорасположения к своему герою, поскольку испытывает антипатию к данному направлению мысли.

Однако общее заключение Писарева не сводится к этой проблеме. Он находит в образе Базарова сочетание главных аспектов мировоззрения разночинной демократии, которые Тургенев сумел изобразить достаточно правдиво. И критическое отношение самого Тургенева к Базарову в данном отношении является скорее преимуществом. Ведь со стороны становятся более заметными как достоинства, так и недостатки. По мнению Писарева, трагедия Базарова заключается в том, что у него нет подходящих условий для его деятельности. И так как у Тургенева нет возможности показать, как живет его главный герой, он показывает читателю, как он погибает.

Необходимо отметить, что Писарев редко выражал свое восхищение литературными произведениями. Его как раз можно назвать нигилистом — ниспровергателем ценностей. Однако Писарев подчеркивает эстетическую значимость романа, художественную чуткость Тургенева. При этом критик убежден, что истинный нигилист, как и сам Базаров, должен отрицать ценность искусства как такового. Трактовка Писарева считается одной из самых полных в 60-е годы.

Мнение Н. Н. Страхова

«Отцы и дети» в русской критике вызвали широкий резонанс. В 1862 году в журнале «Время», который выходил под изданием Ф. М. и М. М. Достоевских, также появилась интересная статья Н. Н. Страхова. Николай Николаевич был статским советником, публицистом, философом, поэтому его мнение считалось веским. Называлась статья Страхова «И. С. Тургенев. «Отцы и дети». Мнение критика было достаточно позитивным. Страхов был убежден, что произведение является одним из лучших романов Тургенева, в котором писатель сумел проявить все мастерство. Образ Базарова Страхов расценивает как крайне типичный. То, что Писарев считал совершенно случайным непониманием («Он сплеча отрицает вещи, которых не знает или не понимает), Страхов воспринимал как одну из самых существенных черт настоящего нигилиста.

В целом, Н. Н. Страхов был доволен романом, писал о том, что произведение читается с жадностью и является одним из самых интересных творений Тургенева. Этот критик также отмечал, что на первый план в нем выступает «чистая поэзия», а не посторонние размышления.

Критика произведения «Отцы и дети»: взгляд Герцена

В работе Герцена под названием «Еще раз Базаров» основной упор делается не на тургеневского героя, а на то, каким образом он был понят Писаревым. Герцен писал о том, что в Базарове Писарев смог узнать себя, а также добавить то, чего недоставало в книге. Помимо этого, Герцен сравнивает Базарова с декабристами и приходит к выводу о том, что они являются «великими отцами», в то время как «базаровы» представляют собой «блудных детей» декабристов. Нигилизм в своей статье Герцен сравнивает с логикой без структур, или же с научным знанием без тезисов.

Критика Антоновича

Некоторые критики о романе «Отцы и дети» высказывались достаточно негативно. Одна из наиболее критичных точек зрения была выдвинута М. А. Антоновичем. В своем журнале он опубликовал статью под названием «Асмодей нашего времени», которая и была посвящена произведению Тургенева. В ней Антонович совершенно отказывал произведению «Отцы и дети» в каких-либо художественных достоинствах. Он был совершенно недоволен произведением великого русского писателя. Критик обвинял Тургенева в клевете на новое поколение. Он считал, что роман был написан в укор и поучение молодежи. А также Антонович радовался, что Тургенев, наконец, раскрыл свое истинное лицо, показывая себя как противника всякого прогресса.

Мнение Н. М. Каткова

Интересна также критика «Отцов и детей» Тургенева, принадлежащая перу Н. М. Каткова. Свое мнение он опубликовал в журнале «Русский вестник». Литературный критик отметил талант великого русского писателя. Одно из особых достоинств произведения Катков видел в том, что Тургенев смог «уловить текущий момент», тот этап, на котором находилось современное писателю общество. Катков считал нигилизм болезнью, с которой следует бороться путем усиления консервативных начал в обществе.

Роман «Отцы и дети» в русской критике: мнение Достоевского

Очень своеобразную позицию занял по отношению к главному герою и Ф. М. Достоевский. Базарова он считал «теоретиком», который слишком сильно оторвался от реальной жизни. И именно поэтому, считал Достоевский, Базаров и был несчастен. Другими словами, он представлял собой героя, близкого к Раскольникову. При этом Достоевский не стремится к детальному анализу теории тургеневского героя. Он верно отмечает, что всякая отвлеченная теория неминуемо должна разбиться о реалии жизни, а потому принести человеку муки и страдания. Советские критики считали, что Достоевский свел проблематику романа к комплексу этико-психологического характера.

Общее впечатление современников

В общем, критика «Отцов и детей» Тургенева во многом носила отрицательный характер. Произведением Тургенева немало литераторов остались недовольны. Журнал «Современник» рассмотрел в нем пасквиль на современное общество. Приверженцы консерватизма также были недостаточно удовлетворены, поскольку им представлялось, что Тургенев недостаточно полно раскрыл образ Базарова. Д. Писарев был одним из немногих, кому данное произведение пришлось по душе. В Базарове он видел мощную личность, которая обладает серьезным потенциалом. О таких людях критик писал, что они, видя свое несходство с общей массой, смело отдаляются от нее. И им совершенно нет никакого дела до того, согласится ли пойти за ними общество. Они полны собой и собственной внутренней жизнью.

Рассмотренными откликами далеко не исчерпывается критика «Отцов и детей». Практически каждый русский писатель оставил свое мнение об этом романе, в котором — так или иначе — выразил свое мнение о поднимаемых в нем проблемах. Именно это можно назвать истинным признаком актуальности и значимости произведения.

Источник: www.syl.ru