Тезисы
- Талантливые, умные люди тоже бывают одиноки
- Одиночество убивает человека, особенно если оно вынужденное
- Причиной одиночества могут быть взгляды человека на окружающий мир
- Одинокому человеку гораздо сложнее жить, чем тому, у кого есть семья и близкие друзья
- Одиночество может быть вынужденным: человек становится одиноким в силу ужасных обстоятельств
- Человеку, у которого нет друзей, тяжело жить в обществе
Аргументы
К.Г. Паустовский “Телеграмма”. Дочь Настя буквально обрекла Катерину Ивановну, свою мать, на одиночество. Девушка жила насыщенной жизнью в Ленинграде. Она даже не представляла, что может оторваться от работы, чтобы навестить свою старую маму. Настя, получая письма от Катерины Ивановны, была рада и тому, что старушка жива, потому что может писать. Девушка слишком поздно поняла, что она бросила в одиночестве единственного человека, который ее по-настоящему любил – свою маму. Настя получила письмо с просьбой матери приехать, но не восприняла его серьезно. Только после телеграммы о том, что Катерина Ивановна умирает, девушка осознала, какую серьезную ошибку она совершила. Настя винила себя за то, что оставила в одиночестве свою старую мать, которую она должна была ценить больше всего в жизни.
А.С. Пушкин “Станционный смотритель”. Одиночество Самсона Вырина было вынужденным. Дуня, его дочь, сбежала из дома с офицером Минским, остановившимся на их станции. Желание хотя бы увидеть дочь побудило Самсона Вырина идти пешком в Петербург. Там он получил лишь обещание Минского сделать Дуню счастливой. Он увидел дочь позже, но при виде отца она упала в обморок. Минский вытолкал старика на лестницу. С тех пор он ничего не слышал о Дуне три года. Самсон Вырин умер в одиночестве, так и не увидев дочь. Дуня вернулась к отцу, которого она обрекла на одиночество, но уже слишком поздно. Она много времени провела на могиле.
И.С. Тургенев “Отцы и дети”. Нигилиста Евгения Базарова тоже можно назвать одиноким. Сначала он общается с Аркадием Кирсановым, но скоро пути молодых людей расходятся. Одиночество Евгения Базарова связано с его взглядом на мир. С мнением этого человека решил бы согласиться далеко не каждый, уж слишком далеки взгляды героя от того, что веками было принято в обществе. Людям сложно смотреть на природу как мастерскую, отрицать почти все, к чему они привыкли. У героя много последователей, но мы понимаем, что никто из них не предан нигилизму по-настоящему. Поэтому одиночество Базарова хоть и закономерно, но в какой-то степени тяжело для него самого.
М. Шолохов “Судьба человека”. Одиноким Андрея Соколова сделала война. Погибла вся его семья: сначала снаряд угодил в его дом, где в это время были дочери и жена, а 9 мая, в самом конце войны, от пули снайпера погиб сын Анатолий. Андрей Соколов остался один, без дома и семьи. Найти силы жить и в какой-то степени скрасить одиночество герою помог Ваня, маленький мальчик, родители которого погибли. Андрей Соколов представился его отцом и забрал ребенка к себе. Так нашли друг друга два одиноких человека, в судьбы которых беспощадно вмешалась война.
А.И. Солженицын “Матренин двор”. У Матрены Васильевны Григорьевой не было ни живого мужа, ни детей. Была только воспитанница Кира, к ней привязанная. Матрена была обречена на одиночество. Даже работать она нормально не могла, потому что время от времени страдала по несколько дней от странного недуга. Люди приходили к женщине только тогда, когда им было что-то нужно. Так и часть избы забирали при жизни, не думая о последствиях. Но доброта Матрены не знала границ, редко можно встретить такого человека. Женщина не отказывалась помочь другим, когда ее просили, даже если ей это было не по силам. Только после смерти Матрены Васильевны всем до нее появилось дело: каждый хотел получить какое-то наследство. Поражает эгоизм людей, которые обрекали человека на одиночество при жизни, а после смерти начинали делить имущество.
Джек Лондон “Мартин Иден”. Пока Мартин Иден не был богат и знаменит, никто не верил в его будущее, не говорил хорошо о его начинаниях. Когда герой начинал строить будущее писателя, он был одинок и спасался только любовью Руфи. Скоро и возлюбленная отвернулась от Мартина Идена. Но когда о нем заговорили, когда у него появились деньги, посыпались дружеские приглашения на обеды, с мольбой о прощении вернулась Руфь. Только для Мартина Идена все это уже ничего не значило. Он понимал, что ничуть не изменился с того времени, когда его творчество все еще отвергали. Вся работа к тому времени была уже сделана. Поэтому среди всеобщего внимания Мартин Иден стал еще более одинок, чем прежде. Мир вокруг казался ему отвратительным.
Д. Киз “Цветы для Элджернона”. История Чарли Гордона противоречива. В начале произведения мы видим его слабоумным человеком, объектом насмешек. Позже же Чарли Гордон становится гением, пусть и временно. Но он оказывается еще более одинок, чем прежде. Все считают Чарли слишком умным, эгоистичным, не способным проявлять чувства и эмоции. Интеллектуальные способности человека, возрастающие в геометрической прогрессии, не способствуют общению с людьми. Герой оказывается одиноким. Слабоумному Чарли Гордону гораздо легче жить, чем Чарли Гордону с выдающимся интеллектом. Умственные способности только подталкивают к одиночеству, хотя сначала герою кажется, что с умным человеком люди общаются более охотно. В реальности все оказывается совсем не так.
Старость – важная ступень в жизни человека. (По Г. Гессе.)
Почему старость является такой же важной жизненной ступенью, как и молодость? Вот проблема, которую ставит в тексте Г. Гессе.
Размышляя над данным вопросом, автор призывает не бояться собственных «седин»: ведь «быть старым – такая же прекрасная и необходимая задача, как быть молодым». И все потому, что молодые люди в гонке за своими «желаниями, мечтами» не замечают простых вещей, маленьких жизненных радостей. Но с годами их энергия исчезает, и на смену страстям приходят ум, терпимость, спокойствие, снисходительность. Пожилые люди уже не бегут, а неторопливо прогуливаются, присматриваясь и прислушиваясь «к светлой и ясной жизни природы и к жизни наших собратьев», «не переставая удивляться её разнообразию». Поэтому, по мнению писателя, старость, важная ступень в жизни человека, — это не забвение, не конец существования, а та его необходимая часть, которая дана людям, чтобы предаться созерцанию окружающего мира, посмотреть с высоты прожитых лет на свое прошлое.
Позицию автора определить не сложно: старость является важным жизненным этапом потому, что она, как и молодость, имеет свою особую цель, «своё собственное лицо, собственную атмосферу, собственные радости и горести».
Я разделяю точку зрения Г. Гессе: ведь преклонный возраст — это тот период в жизни человека, который дан людям для анализа своего жизненного пути, переосмысления собственных взглядов и принципов, для радости от созерцания бытия. Об этом не раз писали русские писатели.
Так, молодость главной героини рассказа М. Горького “Старуха Изергиль” была настоящим круговоротом страстей: многочисленные мужчины, незабываемые приключения, наполненные духом свободы и независимости. Но с годами к героине пришли мудрость, спокойствие и рассудительность. Она осознала, что счастье женщины заключается не в скитаниях по всему свету в поисках своей любви, а в размеренной, тихой жизни в какой-нибудь деревушке с мужем и детьми.
О старости, как о важной жизненной ступени, рассуждал и Б. Акунин в своем романе «Весь мир театр», утверждая, что «жизнь не может быть спуском, только подъёмом — до самого последнего мига». То есть человек развивается до самой смерти, течение времени делает его не беднее, а богаче, мудрее. Поэтому, по мнению автора, старость — это выгодная торговая операция, натуральный обмен “физической и умственной крепости на духовную, внешней красоты — на внутреннюю”.
Таким образом, старость является важной частью жизни человека потому, что именно в пожилом возрасте люди становятся мудрее, начинают по-другому смотреть на мир, уходят от гонки за мечтами и отдаются «жизни созерцательной».
Ксения
Текст
(1)Без сомнения, старость – это ступень нашей жизни, имеющая, как и любая другая её ступень, своё собственное лицо, собственную атмосферу, собственные радости и горести.
)Поверьте: у нас, седовласых стариков, есть, как и у всех наших младших собратьев, своя цель, придающая смысл нашему существованию. (3)Быть старым – такая же прекрасная и необходимая задача, как быть молодым. (4)Старик, которому старость и седины только ненавистны и страшны, такой же недостойный представитель своей ступени жизни, как молодой и сильный, который ненавидит своё занятие и каждодневный труд и старается от них увильнуть.
(5)Короче говоря, чтобы в старости исполнить своё назначение и справиться со своей задачей, надо быть согласным со старостью и со всем, что она приносит с собой, надо сказать ей «да». (6)Без этого «да», без готовности отдаться тому, чего требует от нас природа, мы теряем – стары мы или молоды – ценность и смысл своих дней и обманываем жизнь.
(7)Гонимые желаниями, мечтами, страстями, мы, как большинство людей, мчались через недели, месяцы, годы и десятилетия нашей жизни, бурно переживая удачи и разочарования, – а сегодня, осторожно листая большую иллюстрированную книгу нашей собственной жизни, мы удивляемся тому, как прекрасно и славно уйти от этой гонки и отдаться жизни созерцательной. (8)Мы делаемся спокойнее, снисходительнее, и чем меньше становится наша потребность вмешиваться и действовать, тем больше становится наша способность присматриваться и прислушиваться к светлой и ясной жизни природы и к жизни наших собратьев, наблюдая за её ходом без критики и не переставая удивляться её разнообразию, иногда с участием и тихой грустью, иногда со смехом, чистой радостью, с юмором.
(9)…Недавно я стоял у себя в саду у костра, подбрасывая в него листья и сухие ветки. (10)Мимо колючей изгороди проходила какая-то старая женщина, лет, наверное, восьмидесяти, она остановилась и стала наблюдать за мной. (11)Я поздоровался с ней, тогда она засмеялась и сказала: «(12)Правильно сделали, что развели костёр. (13)В нашем возрасте надо приноравливаться к аду». (14)Так был задан тон разговору, в котором мы жаловались друг другу на всяческие болячки и беды, но каждый раз шутливо. (15)А в конце беседы мы признались, что при всём при том мы ещё не так уж страшно стары.
(16)Когда совсем молодые люди с превосходством их силы и наивности смеются у нас за спиной, находя смешными нашу тяжёлую походку и наши жилистые шеи, мы вспоминаем, как, обладая такой же силой и такой же наивностью, смеялись когда-то и мы. (17)Только теперь мы вовсе не кажемся себе побеждёнными и побитыми, а радуемся тому, что переросли эту ступень жизни и стали немного умней и терпимей. (18)Чего и вам желаем.
(По Г. Гессе) Герман Гессе (1877–1962) – немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии.
Views: 13286
(1)Без сомнения, старость – это ступень нашей жизни, имеющая, как и любая другая её ступень, своё собственное лицо, собственную атмосферу, собственные радости и горести. (2)Поверьте: у нас, седовласых стариков, есть, как и у всех наших младших собратьев, своя цель, придающая смысл нашему существованию. (3)Быть старым – такая же прекрасная и необходимая задача, как быть молодым. (4)Старик, которому старость и седины только ненавистны и страшны, такой же недостойный представитель своей ступени жизни, как молодой и сильный, который ненавидит своё занятие и каждодневный труд и старается от них увильнуть.
(5)Короче говоря, чтобы в старости исполнить своё назначение и справиться со своей задачей, надо быть согласным со старостью и со всем, что она приносит с собой, надо сказать ей «да». (6)Без этого «да», без готовности отдаться тому, чего требует от нас природа, мы теряем – стары мы или молоды – ценность и смысл своих дней и обманываем жизнь.
(7)Гонимые желаниями, мечтами, страстями, мы, как большинство людей, мчались через недели, месяцы, годы и десятилетия нашей жизни, бурно переживая удачи и разочарования, – а сегодня, осторожно листая большую иллюстрированную книгу нашей собственной жизни, мы удивляемся тому, как прекрасно и славно уйти от этой гонки и отдаться жизни созерцательной. (8)Мы делаемся спокойнее, снисходительнее, и чем меньше становится наша потребность вмешиваться и действовать, тем больше становится наша способность присматриваться и прислушиваться к светлой и ясной жизни природы и к жизни наших собратьев, наблюдая за её ходом без критики и не переставая удивляться её разнообразию, иногда с участием и тихой грустью, иногда со смехом, чистой радостью, с юмором.
(9)…Недавно я стоял у себя в саду у костра, подбрасывая в него листья и сухие ветки. (10)Мимо колючей изгороди проходила какая-то старая женщина, лет, наверное, восьмидесяти, она остановилась и стала наблюдать за мной. (11)Я поздоровался с ней, тогда она засмеялась и сказала: «(12)Правильно сделали, что развели костёр. (13)В нашем возрасте надо приноравливаться к аду». (14)Так был задан тон разговору, в котором мы жаловались друг другу на всяческие болячки и беды, но каждый раз шутливо. (15)А в конце беседы мы признались, что при всём при том мы ещё не так уж страшно стары.
(16)Когда совсем молодые люди с превосходством их силы и наивности смеются у нас за спиной, находя смешными нашу тяжёлую походку и наши жилистые шеи, мы вспоминаем, как, обладая такой же силой и такой же наивностью, смеялись когда-то и мы. (17)Только теперь мы вовсе не кажемся себе побеждёнными и побитыми, а радуемся тому, что переросли эту ступень жизни и стали немного умней и терпимей. (18)Чего и вам желаем.
(по Г. Гессе*)
*Герман Гессе (1877–1962) – немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии.
Старость. Как следует к ней относиться? Именно эту проблему поднимает Г. Гессе в предложенном для анализа тексте.
Размышляя над поставленным вопросом, писатель замечает, что «старость – это ступень нашей жизни, имеющая, как и любая другая её ступень, своё собственное лицо, собственную атмосферу, собственные радости и горести».
тор текста с нескрываемой уверенностью говорит о том, что человек, ненавидящий свою старость – недостойный представитель своей ступени жизни. Г. Гессе относится к своей старости очень спокойно, он считает, что в старости человек должен уйти в сторону от сильных переживаний, вместо того, чтобы переживать, ему нужно спокойно созерцать, наблюдать за жизнью, о чём говорится в предложениях 7-8. Свои рассуждения автор текста завершает словами о том, что они, старики, радуются тому, что «стали немного умней и терпимей», чем в молодости, и что того же они желают и нам, молодым.
Поэтому позиция автора текста по поднятой проблеме выражена ясно и однозначно. Г. Гессе убеждён: к своей старости нужно относиться спокойно, следует принять её, ведь у неё, как и у любой другой ступени жизни человека, есть свой смысл.
Я согласна с позицией автора данного текста и тоже считаю: нужно спокойно относиться к старости, приняв её, поскольку у неё, как и у других периодов жизни, имеется цель.
Об этом неоднократно говорили в своих произведениях русские писатели-классики. Так, вспомним, например, рассказ М. Горького «Старуха Изергиль». В этом произведении главная героиня старуха Изергиль прожила очень долгую жизнь, о которой поведала герою-рассказчику. Она заметила, что в ней больше нет той силы и того огня, которые были в ней, когда она была молода. Но старуха Изергиль не считает, что в её жизни нет больше смысла. Она осознаёт, что молодые любят её, им нужно слушать то, что она рассказывает. Старуха Изергиль совсем не мучается из-за осознания своей старости. Таким образом, к старости следует относиться спокойно, ведь это такая же ступень человеческой жизни, как и все остальные, в ней тоже есть смысл.
Приведу ещё один литературный пример, который показывает: нужно относиться к своей старости спокойно, понимая, что у неё, как и у других периодов жизни, есть своя цель. Вспомним повесть И.С. Тургенева «Отцы и дети». В этом произведении отец главного героя Василий Иванович Базаров был уже достаточно стар, но его это нисколько не огорчало. В его жизни по-прежнему имелся смысл: он заботился о людях, начиная с самых близких (таких, как, например, его сын Евгений Базаров) и заканчивая достаточно далёкими (он продолжал лечить чужих людей). Следовательно, к своей старости следует относиться спокойно, нужно видеть в ней смысл, который есть у каждой ступени человеческой жизни.
В заключение ещё раз подчеркну: не нужно относиться к старости, как к чему-то ужасному, ведь она нужна так же, как и другие периоды жизни, у неё тоже есть определённая цель.
Какие ещё аргументы можно привести для доказательства данной точки зрения?
Источник: xn—-etbhjbchkvbebdbf6aza0c2d6g.xn--p1ai
(1)Без сомнения, старость – это ступень нашей жизни, имеющая, как и любая другая её ступень, своё собственное лицо, собственную атмосферу, собственные радости и горести. (2)Поверьте: у нас, седовласых стариков, есть, как и у всех наших младших собратьев, своя цель, придающая смысл нашему существованию. (3)Быть старым – такая же прекрасная и необходимая задача, как быть молодым. (4)Старик, которому старость и седины только ненавистны и страшны, такой же недостойный представитель своей ступени жизни, как молодой и сильный, который ненавидит своё занятие и каждодневный труд и старается от них увильнуть.
(5)Короче говоря, чтобы в старости исполнить своё назначение и справиться со своей задачей, надо быть согласным со старостью и со всем, что она приносит с собой, надо сказать ей «да». (6)Без этого «да», без готовности отдаться тому, чего требует от нас природа, мы теряем – стары мы или молоды – ценность и смысл своих дней и обманываем жизнь.
(7)Гонимые желаниями, мечтами, страстями, мы, как большинство людей, мчались через недели, месяцы, годы и десятилетия нашей жизни, бурно переживая удачи и разочарования, – а сегодня, осторожно листая большую иллюстрированную книгу нашей собственной жизни, мы удивляемся тому, как прекрасно и славно уйти от этой гонки и отдаться жизни созерцательной. (8)Мы делаемся спокойнее, снисходительнее, и чем меньше становится наша потребность вмешиваться и действовать, тем больше становится наша способность присматриваться и прислушиваться к светлой и ясной жизни природы и к жизни наших собратьев, наблюдая за её ходом без критики и не переставая удивляться её разнообразию, иногда с участием и тихой грустью, иногда со смехом, чистой радостью, с юмором.
(9)…Недавно я стоял у себя в саду у костра, подбрасывая в него листья и сухие ветки. (10)Мимо колючей изгороди проходила какая-то старая женщина, лет, наверное, восьмидесяти, она остановилась и стала наблюдать за мной. (11)Я поздоровался с ней, тогда она засмеялась и сказала: «(12)Правильно сделали, что развели костёр. (13)В нашем возрасте надо приноравливаться к аду». (14)Так был задан тон разговору, в котором мы жаловались друг другу на всяческие болячки и беды, но каждый раз шутливо. (15)А в конце беседы мы признались, что при всём при том мы ещё не так уж страшно стары.
(16)Когда совсем молодые люди с превосходством их силы и наивности смеются у нас за спиной, находя смешными нашу тяжёлую походку и наши жилистые шеи, мы вспоминаем, как, обладая такой же силой и такой же наивностью, смеялись когда-то и мы. (17)Только теперь мы вовсе не кажемся себе побеждёнными и побитыми, а радуемся тому, что переросли эту ступень жизни и стали немного умней и терпимей. (18)Чего и вам желаем.
(по по Г. Гессе*)
* Герман Гессе (1877–1962) – немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии.
Источник: rus-ege.sdamgia.ru
Для направлений итогового сочинения «Смелость и трусость» и «Человек и общество», а ещё, конечно же, для ЕГЭ.
Герман Гессе. О старости
Старость — это ступень нашей жизни, имеющая, как и все
другие ее ступени, свое собственное лицо, собственную атмосферу
и температуру, собственные радости и горести. У нас, седовласых
стариков, есть, как и у всех наших младших собратьев, своя
задача, придающая смысл нашему существованию, и у смертельно
больного, у умирающего, до которого на его одре вряд ли уже
способен дойти голос из посюстороннего мира, есть тоже своя
задача, он тоже должен исполнить важное и необходимое дело.
Быть старым — такая же прекрасная и необходимая задача, как
быть молодым, учиться умирать и умирать — такая же почтенная
функция, как и любая другая, — при условии, что она
выполняется с благоговением перед смыслом и священностью
всяческой жизни. Старик, которому старость, седины и близость
смерти только ненавистны и страшны, такой же недостойный
представитель своей ступени жизни, как молодой и сильный,
который ненавидит свое занятие и каждодневный труд и старается
от них увильнуть.
Короче говоря: чтобы в старости исполнить свое назначение
и справиться со своей задачей, надо быть согласным со старостью
и со всем, что она приносит с собой, надо сказать ей «да». Без
этого «да», без готовности отдаться тому, чего требует от нас
природа, мы теряем — стары мы или молоды — ценность и смысл
своих дней и обманываем жизнь.
Каждый знает, что старческий возраст приносит всякие
тяготы и что он кончается смертью. Год за годом надо приносить
жертвы и отказываться от многого. Надо научиться не доверять
своим чувствам и силам. Путь, который еще недавно был маленькой
прогулочкой, становится длинным и трудным, и в один прекрасный
день мы уже не сможем пройти его. От кушанья, которое мы любили
всю жизнь, приходится отказываться. Физические радости и
удовольствия выпадают все реже, и за них приходится все дороже
платить. И потом, всяческие недуги и болезни, притупление
чувств, ослабление органов, и различные боли, особенно ночами,
часто такими длинными и страшными, от всего этого никуда не
денешься, это горькая действительность. Но убого и печально
было бы отдаваться единственно этому процессу упадка и не
видеть, что и у старости есть свои хорошие стороны, свои
преимущества, свои утешения и радости. Когда встречаются два
старых человека, им следует говорить не только о проклятой
подагре, о негнущихся частях тела и об одышке при подъеме по
лестнице, но и о веселых и отрадных ощущениях и впечатлениях. А
таковых множество.
Когда я напоминаю об этой положительной и прекрасной
стороне в жизни стариков и о том, что нам, седовласым, ведомы и
такие источники силы, терпения, радости, которые в жизни
молодых не играют никакой роли, мне не подобает говорить об
утешениях религии и церкви. Это дело священника. Но кое-какие
дары, которые приносит нам старость, я могу перечислить. Самый
дорогой для меня из них сокровищница картин, которые носишь
в памяти после долгой жизни и к которым, когда твоя активность
идет на убыль, обращаешься с совершенно другим участием, чем
когда-либо прежде. Образы и лица людей, отсутствующих на земле
уже шестьдесят-семьдесят лет, составляют нам компанию, глядят
на нас живыми глазами. Дома, сады, города, уже исчезнувшие и
полностью изменившиеся, мы видим целыми и невредимыми, как
когда-то, и далекие горы, взморья, которые мы видели в поездках
десятки лет назад, мы снова находим во всей их свежей
красочности в этой своей книге с картинками.
Рассматривание, наблюдение, созерцание все больше
становится привычкой и упражнением, и незаметно настроение и
позиция наблюдающего определяют все наше поведение. Гонимые
желаниями, мечтами, влечениями, страстями, мы, как большинство
людей, мчались через годы и десятилетия нашей жизни, мчались
нетерпеливо, с любопытством и надеждами, бурно переживая удачи
и разочарования, а сегодня, осторожно листая большую
иллюстрированную книгу нашей собственной жизни, мы удивляемся
тому, как прекрасно и славно уйти от этой гонки и спешки и
отдаться vita contemplativa1. Здесь, в этом саду стариков,
цветет множество цветов, об уходе за которыми мы прежде и
думать не думали. Тут цветет цветок терпения, злак благородный,
мы делаемся спокойнее, снисходительнее, и чем меньше становится
наша потребность вмешиваться и действовать, тем больше
становится наша способность присматриваться и прислушиваться к
жизни природы и к жизни наших собратьев, наблюдая за ее ходом
без критики и не переставая удивляться ее разнообразию, иногда
с участием и тихой грустью, иногда со смехом, светлой радостью,
с юмором.
Недавно я стоял у себя в саду у костра, подбрасывая в него
листья и сухие ветки. Мимо колючей изгороди проходила какая-то
старая женщина, лет, наверное, восьмидесяти, она остановилась и
стала наблюдать за мной. Я поздоровался, тогда она засмеялась и
сказала: «Правильно сделали, что развели костер. В нашем
возрасте надо приноравливаться к аду». Так был задан тон
разговору, в котором мы жаловались друг другу на всяческие боли
и беды, но каждый раз шутливо. А в конце беседы мы признались,
что при всем при том мы еще не так уж страшно стары и вряд ли
можем считать себя настоящими стариками, пока в нашей деревне
жив еще самый старший, которому сто лет.
Когда совсем молодые люди с превосходством их силы и
наивности, смеются у нас за спиной, находя смешными нашу
тяжелую походку и наши жилистые шеи, мы вспоминаем, как,
обладая такой же силой и такой же наивностью, смеялись когда-то
и мы, и мы вовсе не кажемся себе побежденными и побитыми, а
радуемся тому, что переросли эту ступень жизни и стали немного
умней и терпимей.
1952.
1 Созерцательной жизни (лат.).
Источник: 4ege.ru
(1)Без сомнения, старость – это ступень нашей жизни, имеющая, как и любая другая её ступень, своё собственное лицо, собственную атмосферу, собственные радости и горести. (2)Поверьте: у нас, седовласых стариков, есть, как и у всех наших младших собратьев, своя цель, придающая смысл нашему существованию. (3)Быть старым – такая же прекрасная и необходимая задача, как быть молодым. (4)Старик, которому старость и седины только ненавистны и страшны, такой же недостойный представитель своей ступени жизни, как молодой и сильный, который ненавидит своё занятие и каждодневный труд и старается от них увильнуть.
(5)Короче говоря, чтобы в старости исполнить своё назначение и справиться со своей задачей, надо быть согласным со старостью и со всем, что она приносит с собой, надо сказать ей «да». (6)Без этого «да», без готовности отдаться тому, чего требует от нас природа, мы теряем – стары мы или молоды – ценность и смысл своих дней и обманываем жизнь.
(7)Гонимые желаниями, мечтами, страстями, мы, как большинство людей, мчались через недели, месяцы, годы и десятилетия нашей жизни, бурно переживая удачи и разочарования, – а сегодня, осторожно листая большую иллюстрированную книгу нашей собственной жизни, мы удивляемся тому, как прекрасно и славно уйти от этой гонки и отдаться жизни созерцательной. (8)Мы делаемся спокойнее, снисходительнее, и чем меньше становится наша потребность вмешиваться и действовать, тем больше становится наша способность присматриваться и прислушиваться к светлой и ясной жизни природы и к жизни наших собратьев, наблюдая за её ходом без критики и не переставая удивляться её разнообразию, иногда с участием и тихой грустью, иногда со смехом, чистой радостью, с юмором.
(9)…Недавно я стоял у себя в саду у костра, подбрасывая в него листья и сухие ветки. (10)Мимо колючей изгороди проходила какая-то старая женщина, лет, наверное, восьмидесяти, она остановилась и стала наблюдать за мной. (11)Я поздоровался с ней, тогда она засмеялась и сказала: «(12)Правильно сделали, что развели костёр. (13)В нашем возрасте надо приноравливаться к аду». (14)Так был задан тон разговору, в котором мы жаловались друг другу на всяческие болячки и беды, но каждый раз шутливо. (15)А в конце беседы мы признались, что при всём при том мы ещё не так уж страшно стары.
(16)Когда совсем молодые люди с превосходством их силы и наивности смеются у нас за спиной, находя смешными нашу тяжёлую походку и наши жилистые шеи, мы вспоминаем, как, обладая такой же силой и такой же наивностью, смеялись когда-то и мы. (17)Только теперь мы вовсе не кажемся себе побеждёнными и побитыми, а радуемся тому, что переросли эту ступень жизни и стали немного умней и терпимей. (18)Чего и вам желаем.
Источник: neznaika.info