В состоянии некоторого уныния периодически бывает каждый из нас. И в профессиональном, и в обывательском лексиконе для такого состояния есть свое название – депрессия. Конечно, с профессиональной точки зрения депрессией можно назвать далеко не каждое угрюмое настроение. Для психологов это слово – настоящий диагноз, обозначающий психическое расстройство. есмотря на всю серьезность, зачастую депрессия не является «страшным» диагнозом. Госпитализация и медикаментозное лечение требуется лишь в редких случаях, а обычно с депрессией можно справиться самостоятельно или с помощью консультаций психолога. О том, от чего возникает депрессия, как она проявляется, а также о том, можно ли попробовать избавиться от депрессии в домашних условиях и как это сделать – читайте ниже.
Как «вычислить» депрессию
Итак, депрессией можно назвать не всякое состояние, когда у человека нет настроения и ничего не хочется. Это расстройство имеет свои характерные признаки. Причем говорить о депрессии можно именно тогда, когда все названные признаки проявляются комплексно. Основные из них принято называть «депрессивной триадой»:
- подавленное настроение, неспособность радоваться и получать позитив от жизни и любимых дел;
- пессимистический настрой (человек все видит в «черном цвете», не видит ничего хорошего в жизни);
- физическая заторможенность (человек очень вялый, медлительный, постоянно уставший).
Кроме главных признаков депрессии, есть еще «штрихи к портрету» этого состояния: снижение самооценки, ощущение потери смысла жизни. Человек как бы «выпадает» из привычных дел, ему ничего не хочется. Нередко в таком состоянии души люди начинают пить.
Важным параметром депрессии является время: при настоящем психическом расстройстве все названные симптомы присутствуют не меньше 2 недель.
Если у вас есть предположение, что вы столкнулись с депрессией — можно рекомендовать вам пройти достаточно простой, но в то же время эффективный (и используемый в медицине) скрининговый тест на депрессию. По результатам этого теста вы можете оценить выраженность депрессии в баллах.
Почему возникает депрессия?
При одинаковых проявлениях депрессивного состояния, причины у него могут быть разными. В психологии выделяются несколько причин возникновения этого расстройства, и соответственно им – несколько видов депрессии.
- Эндогенная депрессия. Само название этого вида указывает на то, что причины депрессии – внутри организма. Такая депрессия может развиться при сотрясении мозга, черепно-мозговой травме или при наличии новообразования.
- Экзогенная депрессия. В отличие от предыдущего вида, причины экзогенной депрессии находятся во вне. Это различные травмирующие ситуации: смерть близких, развод, серьезные и затяжные конфликты, ухудшение условий жизни.
- Сезонная депрессия. Осенью и зимой этот вид депрессии проявляется у очень многих людей в ответ на сокращение светового дня, ухудшение погоды.
Врачи-психиатры считают, что лечить эндогенную депрессию можно только лекарствами, и делать это нужно под наблюдением специалистов. Но в то же время на самом деле в психиатрии понятие эндогенной депрессии крайне размыто, и врач, не знающий психологии и не имеющий подготовки психолога-психотерапевта зачастую любую мало-мальски выраженную депрессию причисляет к эндогенной и начинает лечить массированными лекарственными атаками.
Но в то же время, встречая какие-то более «простые» с врачебной точки зрения ситуации врачи-психиатры начинают убеждать пациента в том, что избавиться от депрессии других видов можно своими силами. Хотя на самом деле, несмотря на обилие «рецептов» — без помощи психолога-психотерапевта зачастую не обойтись.
Тем не менее этой статье собраны самые эффективные советы и «рецепты», рассказывающие, как можно попробовать избавиться от депрессии самостоятельно.
Прогоняем депрессию в домашних условиях
Почти всегда при депрессии человек вполне способен помочь себе сам. Если в его состоянии нет ничего критичного (алкоголизма, зависимости от психотропных веществ, суицидальных порывов), то как никогда справедливым будет девиз «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Ни друзья, ни родные люди, ни психологи будут не способны помочь, если человек не будет прилагать собственные усилия для выхода из депрессии. Поэтому прежде, чем искать ответы на вопрос «как избавиться от депрессии», нужно признать, что депрессия есть и с ней нужно бороться. Правильный настрой помогает активизировать все свои ресурсы, и у человека появляются силы для того, чтобы воплощать на практике все советы и способы избавиться от депрессии.
Здоровый образ жизни
Несмотря на то, что проявляется депрессия в основном на эмоциональном уровне, за ней всегда стоят определенные биохимические процессы, происходящие в организме. Здоровье и физическое состояние тесно связаны с психическим состоянием. Именно поэтому для начала надо отрегулировать процессы, происходящие в организме.
Обязательно нужно соблюдать режим дня, особенно это касается режима сна. Это может казаться смешным, но своевременный и полноценный сон – основа всех советов, рассказывающих, как избавиться от стресса и депрессии.
Другой важный момент – правильное питание и отказ от вредных привычек. Нездоровая пища нарушает обмен веществ и содержит очень много вредных примесей, которые разносятся по всему организму и нарушают физиологические процессы, происходящие в нем.
Выражение эмоций
Для того, чтобы ощутить, как быстро избавиться от депрессии, нужно набраться смелости и увидеться с ней «лицом к лицу». Дурные и грустные мысли, печаль, тоска, конечно, не радуют, но и не замечать их тоже не конструктивно. Иногда депрессивное состояние затягивается именно из-за того, что человек не решается «прожить» свои переживания, в результате чего он долго и медленно «варится» в них, но ему не становится легче.
Быть в контакте со своими чувствами и эмоциями – важнейшее качество для поддержания психического здоровья. Неназванные чувства, не выраженные эмоции и переживания – «топливо» для депрессии, поэтому их нужно называть, выражать и отпускать.
Все, что тяжелым грузом лежит на душе, можно проговорить вслух (просто в пустоту), написать на листке и сжечь, нарисовать, выплакать. Это нужно делать до тех пор, пока не возникнет чувство опустошения – значит, фонтан чувств перестал бить. Самому человеку при этом становится намного легче. Давая выход эмоциям, проживая их, человек и сам может не заметить, как избавится от депрессии.
Поиск выхода из ситуации
Нередко депрессия возникает под давлением обстоятельств, которые сам человек в силах изменить. Если какие-то ситуации больше просто невозможно выносить, значит, нужно искать выход из них.
йти новую работу, решиться на расставание или развод, съехать от родителей, переехать в другой город и т.д. Если проблема решаема (а большинство жизненных ситуаций попадает именно под эту категорию), то единственный способ как избавиться от депрессии навсегда – решить ее. Если требуется — можно получить консультации специалистов по всем нужным вопросам, обратиться за помощью в специальные учреждения, составить себе четкий план по налаживанию жизни.
Иногда человек настолько погружен в проблему, что просто не видит выхода. Снять пелену с глаз помогает смена обстановки. Новые «декорации» вокруг заставляют по-новому взглянуть на все происходящее в жизни, и даже у самых тяжких ситуаций начинает намечаться решение.
Практики самопознания и саморазвития
Речь идет о занятиях медитациями, духовными практиками. Существует очень много различных направлений, позволяющих погружаться в себя: дыхательные практики, йога, цигун, различные техники расслабления. Все подобные занятия не зря названы «практиками»: человеку не нужно изучать сложную теорию, он переходит сразу к действиям и внутри себя находит ответы на многие вопросы.
Такие занятия помогают человеку обрести внутреннюю гармонию, он начинает более позитивно мыслить и смотреть на мир другими глазами. Во время занятий происходит не только телесное расслабление, но и «умственное», получается хорошо отдохнуть, набраться сил и философского отношения к жизни.
Новые ощущения
Как сказал один из героев Оскара Уайльда: «Лечите душу ощущениями». Совсем не обязательно это должны быть острые ощущения вроде прыжка с парашютом. Достаточно того, чтобы они были приятными и радовали. Начать можно с малого: прогулка в живописном месте, расслабляющий массаж, ароматерапия. Кстати, ароматы очень сильно действуют на настроение, поэтому если изучить вопрос, как избавиться от депрессии и тревоги с помощью запахов, можно получить неплохие результаты.
В зависимости от возраста и предпочтений, можно отправиться в картинную галерею, на концерт органной музыки, в любимый ресторан или спа-салон. Несмотря на то, что душа может требовать чего угодно, в качестве «лекарства» особенно выделяется искусство. В лечении депрессии очень эффективна арт-терапия, причем человеку не обязательно самому выступать «творцом». Смысл арт-терапии в том, что само искусство терапевтично, и прикосновение к произведениям искусства очень много дает для человеческой души.
Можно и самому попробовать себя в искусстве, например, в живописи. Это позволит научиться выражать себя через рисунок, а результаты таких занятий всегда способствуют повышению самооценки. Не исключено, что человек после того, как избавится от стресса и депрессии, продолжит занятия, и это станет его хобби.
Как не впадать в депрессию
Каждый человек после того, как избавится от депрессии самостоятельно, обретает веру в себя и ощущает новый вкус к жизни.
все же, многие задаются вопросом: «Можно ли избавиться от депрессии навсегда?». Для того, чтобы успешно противостоять любым жизненным катаклизмам и не впадать в депрессию, нужно в целом поменять стиль мышления и восприятия жизни. Когда человек уверен, что все проблемы решаемы, и что их появление – это лишь очередной жизненный урок, его невозможно выбить из колеи.
Бывают случаи, когда у человека совсем нет ресурсов и он не понимает, как избавиться от депрессии самостоятельно. Советы психолога тут будут не очень эффективны, поэтому лучше отправиться на очную консультацию и вместе со специалистом избавиться от гнетущего состояния.
Важно понимать, что «депрессия» — она — «ваша». И «избавляться от депрессии» — нужно именно вам. Но в то же время — в этом человеку необходима помощь, ресурсы, поддержка. И одим из очень хорошо работающих ресурсов является групповая психотерапия в групп-аналитическом формате. Если вы действительно хотите начать меняться — можно предложить вам принять участие в работе одной из таких групп, информацию о которых вы можете получить в статье на этом сайте, перейдя по ссылке.
Источник: psy-therapist.ru
Депрессия экзогенная и депрессия эндогенная
Как говорится, врага нужно знать в лицо. Поэтому стремление узнать как можно больше о болезни — достойно всяческих похвал. В процессе поиска информации о депрессии и ее разновидностях люди довольно быстро обнаруживают, что депрессия бывает:
- экзогенной;
- эндогенной.
Экзогенная (реактивная) депрессия, как следует из названия (от греч. έξω — «внешний»), — это реакция человека на внешние стрессовые факторы. Т.е. данная разновидность депрессии — не что иное как отпечаток, который наложили на психику человека тяжелые события и неблагоприятное стечение жизненных обстоятельств.
Эндогенная депрессия (греч. ἔνδον — «внутри») мало зависит от внешних факторов. Ее симптомы — результат аномалий в химическом балансе нервных клеток — нейронов. Сами же аномалии, по мнению создателей теории об эндогенной депрессии, запрограммированы генетически. Выходит, эндогенная депрессия — это проблема не психологическая (как в случае с экзогенной депрессией), а органическая.
Симптомы обеих разновидностей депрессии практически одинаковы: сниженное настроение, утрата способности получать удовольствие, замедление мышления и двигательная заторможенность. (см. также здесь).
В журналах, по телевидению и в Интернете мы только и слышим, что эндогенная депрессия — это «заболевание мозга» и для того чтобы справиться с ней, психотерапии будет явно недостаточно. Ведь нужно выправлять «химический дисбаланс головного мозга»! Как это сделать? Очевидно, с помощью таблеток — антидепрессантов. Причем, по всей видимости, принимать их потребуется до скончания веков: генетика есть генетика…
СТОП!!! ОСТАНОВИТЕСЬ!!! Не спешите вешать на себя ярлык неизлечимо больного!
Все то, что вы на текущий момент прочли об эндогенной депрессии — далеко не вся информация о проблеме! Есть еще кое-что, о чем многие психиатры предпочитают не говорить, но это необходимо знать! Просто внимательно прочтите статью до конца. И только тогда делайте выводы.
Биологическая теория возникновения депрессии
Биологическая теория депрессии (ее еще называют теорией «химического дисбаланса головного мозга») — а это именно она пытается описать физиологию мозга при депрессии — выглядит красиво и убедительно. Вы легко найдете описание этой теории в учебниках по психиатрии. Предлагаем вам ознакомиться с ней и мы, хотя и в несколько упрощенном (но верным по существу) виде.
Итак, нервная система — это огромное количество нервных клеток, нейронов. В одном только головном мозге их под 100 миллиардов. Нейроны передают нервные импульсы от одного к другому, образуя так называемые нейронные сети. Место, где два нейрона «пристыковуются» друг к другу, называется синапсом.
width="397" height="251" srcset="" sizes="(max-width: 397px) 100vw, 397px" />Если увеличить синапс (см. рисунок), то вы заметите, что нейроны не соприкасаются. Между ними всегда имеется пространство, заполненное специальной жидкостью. Это пространство называется синаптической щелью. Считается, что именно тут и происходят те драматические процессы, которые вызывают депрессию.
Как передать импульс от одного нейрона к другому, если они даже не соприкасаются? Все просто. Нейрон, который «хочет» передать информацию своему соседу, выбрасывает в синаптическую щель специальные вещества — нейромедиаторы. Вероятно, вы слышали названия некоторых из них: серотонин, норадреналин, дофамин…
Так вот, когда до соседнего нейрона «доплывает» достаточная порция того же серотонина, нервная клетка спокойно передает принятый сигнал дальше, к пункту назначения. Ключевое слово здесь — достаточная порция. Так как при отсутствии нейромедиатора в нужном количестве нервный импульс дальше не пройдет, а «застрянет».
По сути, депрессия — это результат таких вот многочисленных «застреваний», т. е. неправильная работа мозга. А когда к диагнозу депрессия мы прибавляем приставочку «эндогенная», то подразумеваем, будто что-то сломано на клеточном уровне. Образно говоря, некая «фабрика» в головном мозге, которая должна производить серотонин или дофамин приемлемого качества и в нужном количестве, не работает должным образом.
Антидепрессанты искусственным путем увеличивают концентрацию нейромедиаторов в синаптических щелях. На этом, как утверждается, и основан их лечебный эффект.
Эндогенная депрессия — это… обман?!
Теория «химического дисбаланса головного мозга» выглядит довольно внушительно. Но это не должно нас останавливать в поисках зерна истины. В медицине было и есть множество мифов, которые выглядят внушительно, взять хотя бы миф о вегето-сосудистой дистонии (ВСД). Давайте попробуем разобраться.
Опровержение №1. Странная реакция на антидепрессанты
Это может подтвердить каждый, кому врач выписывал антидепрессант. Психиатр всегда сообщает пациенту, мол, начинайте принимать лекарство, но действующее вещество должно накопиться в нервных волокнах. И на это уходит время — от 3-х до 5-и недель регулярного приема. Только тогда вы можете замечать улучшение.
Но данные нейропсихологии ясно говорят о том, что после приема Золофта, Паксила и прочих известных препаратов, концентрация серотонина становится «нормальной» уже через 3 часа!!! [1] Получается, что изменения настроения, улучшение самочувствие должны наступить в первый же день приема. Но ничего такого не происходит — на выздоровление уходят месяцы. И то если повезет, ведь по статистике антидепрессанты помогают приблизительно 50% больных. А некоторым вообще от таблеток становится хуже.
Явный ляп в теории «химического дисбаланса», который нуждается в объяснении. Дальнейшее изложение поможет вам понять настоящие причины этого феномена.
Опровержение №2. Плацебо
Обратите внимание на результаты исследований применения антидепрессантов, полученные в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса [5]. В них утверждается, что полезные изменения в мозге происходят благодаря вере пациента в то, что в мозге при регулярном приеме антидепрессантов со временем должны произойти изменения.
То есть важным компонентом лечения антидепрессантами является именно врач, который сопровождает выписку рецепта словами: «Несколько недель препарат будет накапливаться в мозге, а затем вы почувствуете улучшение». Обычное гипнотическое внушение. Так сказать, «лечение словом» или психотерапия собственной персоной.
Разумеется, в данном случае речь идет об эффекте плацебо, основанном на внушении. Конечно, вы можете возразить: а пусть и плацебо, что в этом плохого? Главное бы помогало людям!
Не совсем так. Можно делать «честные» — дешевые — плацебо, да еще и без побочных эффектов. Только представьте: препараты, которые будут обходиться пациентам за копейки! Эффект недорогого препарата сохранится, если врач будет выдавать «антидепрессант» со словами: «Это очень дорогое лекарство, оплаченное государством…»
А еще миллиарды долларов, которые направляются на рекламу таблеток против депрессии, можно вложить в обучение врачей гипнозу или подготовку психологов. Пусть бы делали полезные внушения со знанием дела!
Опровержение №3. Антидепрессанты гораздо менее эффективны, чем это следует из опубликованных ранее отчетов
Все началось в январе 2008 года, когда «Медицинский журнал Новой Англии», одно из наиболее авторитетных научных изданий в области медицины, опубликовал исследование о том, что сведения об антидепрессантах в течение многих лет подаются выборочно. Публикуются только такие статьи, где польза от употребления лекарств при депрессии очевидна. Неудачи — замалчиваются. Такая избирательность — это не наука, а самая настоящая реклама, вводящая даже добросовестных врачей в заблуждение своим наукообразием. [8]
Затем, в том же 2008 году, после обращения в Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA), стали доступными данные по лицензиям для популярных антидепрессантов: «Паксил», «Прозак», «Селекса», «Золофт», «Эффексор», «Серзон». Оказалось, что основанием для одобрения этих препаратов послужил «минимальный эффект на организм человека, помимо эффекта плацебо». Ученые, изучившие лицензии подробно [6], пришли к выводу, что достаточных доказательств тому, что антидепрессанты следует назначать еще кому-то, кроме тяжело больных депрессией людей, нет.
Далее, снова в 2008 году, Канадская медицинская ассоциация опубликовала результаты масштабного исследования, в котором приняло участие более 6 тыс. пациентов с разной степенью депрессии [2]. 3700 из них принимали Паксил, остальные — плацебо. Оказалось, что эффективность Паксила для лечения острой депрессии такая же, как и при назначении плацебо.
У нас, психологов, уже много лет работающих с депрессией, есть все основания предполагать, что другие популярные антидепрессанты дадут сходный эффект.
Опровержение №4. Серотонин вообще не важен?
Если провести сканирование мозга у людей, которые избавились от депрессии, причем неважно — с помощью психотерапии либо с помощью препаратов, — результаты всегда демонстрируют значительные изменения в мозге. Эти данные психиатры приводят как доказательство эффективности лекарств, мол, видите: благодаря нашим лекарственным средствам мозг преобразуется!
При этом остается за кадром важная деталь: тщательный анализ тех же снимков показывает, что изменения не связаны с концентрацией серотонина. В борьбе с депрессией гораздо большую роль играют части головного мозга, которые ответственны за выработку новых нейронов [7]. Выходит, антидепрессанты (если отделить эффект плацебо) действуют вовсе не на те отделы мозга, которые способствуют избавлению от депрессии?
Не таблетки создают новые нейроны и нейронные цепи. Их создают восприятие, осмысление и претворение в практику информации. Новые нейроны образуются в ходе обучения новым навыкам, которые позволяют строить более качественную жизнь. Именно из такого обучения и состоит качественная психотерапия депрессии, в т.ч. эндогенной.
Неужели…?
Да, дорогой читатель, научная база, на которой зиждятся представления об эндогенной депрессии, весьма и весьма сомнительная. Да и данные об эффективности антидепрессантов объективными также назвать ну никак нельзя. А это означает, что конструкт «эндогенная депрессия» не более чем миф…
Заметьте, мы не утверждаем, что депрессия не может быть вызвана генетическими особенностями. Вероятно, депрессия таки может быть эндогенной, вот только гораздо реже, чем преподносится в психиатрии. И роль медикаментов в терапии депрессии сильно преувеличена. Об этом поговорим далее.
Эндогенная депрессия — кому выгодно?
Недавно мы получили письмо от одного человека, который стал горой в защиту медикаментов: «Но врачи-то, врачи! Психиатры и психотерапевты — они-то давали клятву Гиппократа! Они не будут обманывать! И среди них гораздо больше тех, кто верит в пользу антидепрессантов, чем таких как вы — противников медикаментов! И за рубежом антидепрессанты принимает чуть ли не каждый третий, что тоже неспроста! Не занимайтесь клеветой!»
Не стоит думать, что врачи всегда придерживаются этических норм, хорошо информированы и отвечают за то, что делают. Как бы не так!
На работников медицинской отрасли реклама антидепрессантов действует полным ходом, есть даже исследования на эту тему [4]. Сама же реклама лекарств против депрессии, кстати сказать, поистине беспрецедентна по своим масштабам. В 1999 году фармацевтические компании в США потратили 12,1 млрд. долларов на рекламу, в 2003 году — 22 млрд., 16 млрд из которых были направлены на подарки врачам, в т.ч. бесплатные образцы лекарств. И рекламные бюджеты продолжают увеличиваться с каждым годом.
Да, торговые представители фармацевтических компаний регулярно делают подарки медикам, которые влияют на их решения. В каких именно формах происходит подкуп? Прочтите замечательную книгу «Как я продавал виагру», написанную от лица заслуженного торгового представителя небезызвестной фармацевтической компании Pfizer. Там вы найдете все ответы. Но если в США этот процесс хоть как-то сдерживается законодательно, то в Украине и России царит тотальное своеволие.
Подарками дело не ограничивается. Производители антидепрессантов платят известным медикам, чтобы те подписывались под статьями, сварганенными для них сотрудниками фармацевтических компаний. В уже упомянутом нами «черном» (для фармацевтических компаний) 2008 году в знаменитом «Журнале американской медицинской ассоциации» были задокументированы и опубликованы доказательства этому [9].
Свидетельства манипуляций научными данными ради прибыли вызвали настоящий шок в научных кругах. На сегодняшний день авторитетными авторами выпущены целые монографии, посвященные подтасовкам в исследованиях эффективности лекарственных средств от депрессии, а также нестыковкам в теории «нарушенного химического баланса головного мозга».
Итак, история с эндогенной депрессией, требующей принимать таблетки до конца жизни, не только не имеет хороших научных доказательств, но и очень похожа на маркетинговый ход фармацевтических компаний, дающая им многомиллиардный доход. Причем заинтересованная сторона неоднократно была, так сказать, поймана за руку.
Излечима ли «эндогенная» депрессия?
Современные технологии сканирования мозга наглядно показывают, какие химические изменения происходят в головном мозгу во время приема антидепрессантов. Однако эти же технологии показывают [3], что не менее значительные и полезные изменения происходят в мозгу:
- в ответ на поведение других людей;
- в результате получения положительного жизненного опыта.
Другими словами, когда человек переживает и сочувствует, сердится или радуется, в мозге создается химический синтез, который способен избавлять от депрессии без риска побочных эффектов, которые всегда сопровождают «химическую атаку» организма антидепрессантами.
В этом смысле «эндогенная» депрессия сильно отличается от диабета. При диабете больной вынужден колоть инсулин, потому что тот не вырабатывается в организме, и нет такого способа, чтобы заставить клетки поджелудочной железы начать его производить. То ли дело депрессия. У больного депрессией возможность регулировать химию своего мозга естественным путем не утрачена. Без разницы — назовете вы депрессию эндогенной или экзогенной.
Изменения, которые, как мы надеемся, должны произойти благодаря приему лекарств, могут наступить и при лечении иными способами, менее рискованными… Назначающий антидепрессанты врач должен четко понимать, что они не более эффективны, чем хорошая психотерапия.
М.Япко. Гипнотерапевт с мировым именем, специалист в терапии депрессии [1]
Таким образом, депрессия — не приговор. Мы считаем, что эндогенную депрессию можно вылечить навсегда. Быть может, за исключением лишь некоторых особо запущенных случаев.
Главный принцип лечения «эндогенной» депрессии
Депрессия имеет причины. На протяжении многих лет через нас прошло немалое число людей с «эндогенной» депрессией. И никогда, подчеркиваем: НИКОГДА, нам не доводилось встречать человека, у которого депрессия возникла сама по себе, в результате каких-то внутренних, незаметных для глаза квалифицированного психотерапевта, факторов.
А вот несбывшиеся надежды, болезненные отношения — это мы встречаем в каждом случае эндогенной депрессии. Ни одну из указанных причин антидепрессанты не удаляют. Быстрое излечение от депрессии с помощью таблеток — без усилий для кардинальных изменений своей жизни, без приобретения навыков быть более эффективным — это ложная надежда, внушенная фармацевтическими компаниями.
У депрессивного человека всегда присутствуют характерные особенности поведения и мышления, жизненные привычки, которые даже самого сильного человека способны привести к депрессии в короткое время. Возможно, вас удивит, но среди механизмов — настрой на «выпить таблетку и ждать, когда лекарство подействует». Пассивное ожидание и замкнутость — не лучшие друзья в деле борьбы с депрессией.
Большинство врачей и работников здравоохранения хотят помочь людям справиться с депрессией… Однако они не понимают, что каждый раз, выписывая рецепт, они тем самым признают свою беспомощность. Каждый раз, выписывая антидепрессанты, они подавляют в человеке способность к преодолению трудностей, которую, по идее, они призваны в нем развивать.
Джоанна Монкрифф, автор книги «Мифы в лечении лекарственными препаратами» [1]
Учитывая сказанное, задача психотерапевта — найти механизмы депрессии, кирпичики, из которых состоит здание депрессии. Затем нужно его последовательно разобрать и построить новое, здоровое. Уверяем вас, это хотя и не простая задача, но выполнимая!
ПЕРВЫЙ ШАГ В ЛЕЧЕНИИ ДЕПРЕССИИ ДОЛЖЕН СОСТОЯТЬ В ОТКАЗЕ ОТ ТАБЛЕТОК! Что вместо? Природные антидепрессанты: здоровые эмоции гнева, радости, азарта, предвкушения и даже волнения, которые рождаются в дружеских и семейных отношениях, творчестве, а также производстве общественно значимых продуктов.
Вместо заключения
Нужно приготовиться к тому, что депрессия будет сопротивляться лечению. Вообще, все неврозы сопротивляются лечению. Чем-то это напоминает фильмы об экзорцизме и изгнанию демонов. Правда, современные психотерапевты находятся в более выгодном положении, чем священники. Только в последние 2 десятилетия было разработано множество методов и подходов, которые намного действеннее молитв «против уныния».
Депрессия не отдает без боя и пяди «своей» территории. Она обессиливает свою жертву настолько, что у человека нет сил и желания не только прийти к психотерапевту, но и пошевелиться. Здесь очень поможет помощь родственников и друзей. Взять и привести за руку человека в депрессии туда, где окажут квалифицированную психологическую помощь — это хорошее решение.
Или вот неверие в возможность выздоровления. Тут вообще иногда доходит до курьезов. Один из психологов нашего центра любит приводить в пример С. — клиентку с клинической депрессией. Психиатры тех клиник, где она лежала ранее, в один голос твердили об эндогенной природе депрессии у С. На момент обращения С. «сидела» на эконом-варианте: амитриптилин в сочетании с гидазепамом.
За время психотерапии С., психологу и ее маме (а без ее помощи ничего бы не вышло) пришлось преодолеть многое. Но даже тогда, когда, казалось, самое трудное было позади, и уже обсуждалось возможное устройство на работу, С. никак не хотела поверить в позитивные изменения.
Чтобы подтвердить «эндогенность» своей депрессии, она не поленилась поехать в Киев на консультацию к одной известной докторше. Психиатр (за что ей отдельное человеческое спасибо), выслушав С., заявила, что никакой эндогенной депрессии у С. нет, после чего предложила ей не валять Ваньку, а продолжить работу с психологом.
Вернулась домой С. в полном шоке и в слезах. И это вовсе не были слезы радости. Оказывается, осознавать, что рычаги управления своей судьбой находятся в своих же руках, тяжело и неприятно… Еще немного — и этот рубеж был преодолен. Поэтому инцидент уже позади. Терапия была успешной. Нельзя сказать, что С. абсолютно счастлива и прямо струится оптимизмом, но в меру — да! Плюс трудится по специальности на престижной работе. Чуть не забыли: еще в отношениях с любящим мужчиной.
Что же, поговорка «терпение и труд все перетрут» — это вполне может быть девизом для лечения «эндогенной» депрессии. А если вдруг покажется, что вам или кому-то из ваших родственников нужна квалифицированная помощь в преодолении «эндогенной» депрессии, то мы с радостью подставим плечо! Будьте здоровы!
С уважением, коллектив центра психологической коррекции неврозов «ВСД-Хелп».
Опубликовано: 03.08.2015 Дата последней правки: 04.10.2015 Автор: Алексей Корнеев
Источник: vsdhelp.com
Долго думала, писать об этом или не писать в открытой записи, и все-таки решила, что нужно. Как мне помогли осознать необходимость обратиться за помощью, так, возможно, я тоже кому-то помогу.
«Ты чего такая грустная?»
«Ой, и не спрашивай, у меня депрессия!»
Из-за расплывчатости симптоматики и, как это ни грустно, медицинского невежества, депрессией называется все, что угодно, но часто настоящее заболевание остается незамеченным. Человек может мучиться годами, или периодически, как в запой, падая в эту яму, но не понимать, что с ним происходит.
Поясняю: депрессия — это аффективное расстройство психики, которое лечится специальными врачами — психиатрами. Обращение к психологу у меня проблем не вызывало давно — это специалист, который поможет разобраться в сложной ситуации, но психолог работает со здоровыми в целом людьми. А психиатр — это врач для настоящих больных, как я считала. Для тех, кто сидит в желтом доме, видит шмыгающих собак и чертей. Страх оказаться среди таких больных — не физически оказаться, а быть социально к ним приписанной — сидел где-то глубоко и усугублял ситуацию. Запрут, запрут, как Иванушку Бездомного, твердил внутренний страх, будут психом называть. Накладываясь на неадекватность депрессивного состояния, этот страх мешал даже подумать об обращении к психиатру. Почему на этом остановилась отдельно? Потому что мой личный опыт проживания депрессий — не один год, не два и даже не пять. Впрочем, по порядку.
«Наши представления о психических болезнях всегда были пессимистичными. Люди уверены, что от них нельзя избавиться, однако девять из десяти покидают нашу больницу здоровыми и счастливыми», — говорит один из врачей в фильме Стивена Фрая «The Secret Life of the Manic Depressive». Другой врач в этом же фильме сравнивает заболевание с астмой — его нельзя вылечить совсем, но можно уменьшить количество и интенсивность приступов.
Много лет я периодически впадала в ужасное состояние, которое адекватно оценить не могла. Оно могло длиться несколько дней, а иногда растягивалось на месяцы. Со стороны я просто выглядела более заторможенной, часто плакала без причин, или была более тревожной и нервной. Изнутри я чувствовала сначала усталость, потом тоску, потом пропадали по очереди все желания, я переставала справляться с элементарной работой, от этого впадала в панику. Я не могла понять, почему я не успеваю ничего, почему мне так тяжело, я чувствовала себя неудачницей, обманщицей, абсолютным ничтожеством. До определенного времени мне удавалось как-то переждать это время и выкарабкаться из черноты. Но каждая новая депрессивная фаза протекала все тяжелее. Окружающий мир терял краски, еда — вкус, в надежде дать хоть что-то вкусовым рецепторам и мозгу, желающему счастья, я ела в огромных количествах сладкое, но легче не становилось. Мне с большим трудом давалось элементарная домашняя работа — вымыть пол представлялось подвигом, уборка пыли или смена кошачьего наполнителя представлялись неимоверно трудной задачей. Я не говорю уже о работе, которой я могла бы зарабатывать — уходила способность выполнять даже простые задачи, на двадцатиминутную работу я тратила от двух-трех часов до нескольких дней (в тех случаях, когда не могла себя заставить за нее взяться вообще).
В этом году я поняла, что деградирую интеллектуально, впервые то, чем я гордилась всегда — мой ум и способность ясно мыслить — внезапно исчезли. С огромным трудом я подбирала слова для простейших мыслей, в голове не задерживалась никакая информация, я перестала понимать слова в процессе чтения, само чтение давалось с трудом. Я не могла вспомнить не только давние события, но и мысли пятиминутной давности, я не помнила, кому и что говорила, и кто и что говорил мне. Все, что я могла — сидеть у стенки и тупо смотреть сериалы, причем сейчас я не могу даже вспомнить, что я тогда смотрела (кроме пары фильмов, которые, видимо, пришлись на периоды просветлений). Будучи неадекватной, я посчитала эти признаки, наряду со всеми прочими, признаком того, что я обременяю эту землю, и мне пора. Я составила план, как и что сделать, написала завещание. Меня останавливала только мысль о близких.
Я должна сказать, что это не первый случай, когда я думала о смерти с такой навязчивостью и решительностью, скрывая при этом мысли от окружающих. В 2009 году в середине июля у меня был острый период, который длился недели две, на фоне болей в спине зрела твердая уверенность, что я должна уйти. При этом я активно работала, где-то даже шутила, общалась с людьми, и только один раз это прорвалось наружу в подзамочной записи ЖЖ. Спас меня в тот раз откровенный разговор с Мишей, за что ему огромное спасибо. Кстати, мы так привыкли бросаться словами, не вкладывая в их истинного смысла, что за многократно сказанным «все так плохо, что жить не хочется» иногда можем не заметить настоящее нежелание, а не простой выпуск пара.
Вернусь к последнему опыту. Близкие ничего не подозревали — я им не рассказывала, ощущая себя ничтожеством и мучаясь чувством вины за все, что делала, а в особенности за то, чего не делала, хотя должна была делать. Я считала себя слабой и безвольной, какой-то дефективной, раз не могу взять себя в руки. Иногда мне становилось совсем невыносимо, и отголоски этого просачивались в ЖЖ для узкой группы близких. Я по-прежнему считала, что справлюсь сама, но все больше хотелось просто незаметно исчезнуть. В этой молчаливости страданий — один из признаков расстройства: мне было невыносимо стыдно за себя, за свою слабость, тупость, никчемность, невыполнение обязательств, за внезапные слезы, которые я расценивала как жалость к себе. В самый острый период, на пике депрессии, я испытывала глубочайшее омерзение к себе: и внешний, и внутренний мир представлялся мне миром скользкой жабы или таракана, чего-то мерзкого и до того неприятного, что мне было мучительно больно не только смотреть в зеркало, но и видеть свои руки или ноги, например. Я закрывала глаза, только чтобы не встречаться с собой, но это было невозможно, потому что я продолжала себя чувствовать. Мне не хотелось, чтобы хоть кто-то узнал о том, насколько я отвратительна. По утрам я не хотела просыпаться, потому что не видела, зачем это надо делать, ведь у меня нет будущего. К вечеру мне почти всегда становилось немного легче, и я думала: ну вот завтра, в таком случае, я, наверное, смогу поменять наполнитель в лотках. Но наступало завтра, и энергии менять наполнитель у меня уже не было, как будто сон не давал отдыха, а выматывал дополнительно.
К счастью, еще в начале этого периода (длился он больше полугода) мне порекомендовали обратиться к телесно-ориентрованному терапевту, и физические упражнения постепенно сгладили остроту этой фазы. Отпуск, проведенный у моря, тоже немного взбодрил, хотя умственные способности и психика по-прежнему были расшатаны. В день перед отъездом из Одессы я поняла, что ничего не прошло, и меня накрыло по новой.
Зато благодаря подготовительным шагам в виде пары бесед с психологами, физическим упражнениям, поездке к морю в компании людей, которым я доверяю, а также — как это ни глупо — другому слову для обозначения психиатра (психоневролог) у меня впервые за много лет самостоятельной борьбы с депрессией появилась твердая уверенность в том, что нужно обратиться к врачу. Кроме того, я видела, что моим близким нестабильность моего состояния и то, что они ничего не могут сделать, приносит дополнительные страдания.
Результатом обращения к врачу стал диагноз «биполярное расстройство II типа в депрессивной фазе (что в советской медицине называлось МДП)». Суть именно этого типа аффективного расстройства в том, что психика периодически находится либо в фазе депрессии, либо в фазе гипомании (высокая активность, снижение потребности в сне, постоянно приподнятое настроение, высокая работоспособность), либо — слава богу, бывает и такое — в нормальном состоянии. Для меня было шоком узнать именно этот диагноз, я думала, у меня клиническая депрессия (другой тип аффективного расстройства). Я боялась, что придумала себе симптомы болезни, потому что была увлечена Джереми Бреттом, страдавшим от БАР, правда, I типа. Я сомневалась в диагнозе даже во время лечения в стационаре, куда мне настоятельно рекомендовали обратиться. Однако сейчас, оканчивая лечение, я вижу, что врачи (а диагностировали меня последовательно три врача, не один) были правы.
К стационару я морально готовилась, в первую очередь посмотрев фильм Стивена Фрая «The Secret Life of the Manic Depressive», и он еще больше укрепил меня в желании вылечиться. Особенно впечатлила в этом фильме девушка, которая хотела стать писательницей, но не могла написать ни строчки. Она сказала психотерапевту: «Можно подумать, что человек, находящий в депрессии, может писать о ней. Это не так: человек, находящийся в депрессии, не может писать вообще ни о чем». Именно страх того, что я никогда больше ничего не создам, а память и способность мыслить ко мне не вернутся, если я не буду лечиться, помог мне перебороть другой страх.
Я ужасно боялась стационара, причем, чего конкретно я там боюсь, объяснить не могла, мне просто было страшно. Оказалось, что стационар при МНИИП Росздрава — это не страшно, врачи действительно знают свое дело и хотят помочь. Я видела других пациентов — нормальные люди, такие же, как я, хотя колебания в их настроениях я тоже замечала, кто-то из них находился в стационаре не в первый раз, и это меня почему-то успокоило, показалось похожим на профилактическую чистку. Первую неделю, при подборе терапии, было тяжело (большинство противотревожных препаратов снижают давление), но какой был кайф после капельницы вдруг почувствовать мир цветным и добым ко мне, а голову — внезапно ясной! Помимо лекарств и режима, мне назначили беседы с психотерапевтом, которые также сыграли в лечении не последнюю роль. Находясь в больнице, я обрабатывала давно отложенные фотографии, в своем темпе, не стараясь куда-то успеть и кому-то что-то доказать. Сходила на занятие в группу арт-терапии, рисовала. Посетила пару раз тренажерный зал. В процессе подбора лекарственной терапии мне меняли препарат и дозировки, показательным для меня стала смена лекарства после того, как мне было очень хорошо — так хорошо, что мне хотелось чуть ли не летать. Потом я поняла, что это могло стать началом противоположной фазы, и правильно, что я выбрала стационарное лечение, в домашних условиях я посчитала бы этот признак выздоровлением, а это совсем не так.
Первыми вернулись интеллектуальные функции организма, я стала читать и понимать, что читаю. Сразу после возвращения из больницы я смогла без труда взяться за английский на LiguaLeo. Следующим стало возвращение желания жить в чистоте, и я постепенно начала приводить квартиру в порядок. Мне захотелось вкусной еды, и я снова стала готовить, чувствуя запахи и вкусы. Некоторые функции организма все еще восстанавливаются, например, в потенциально стрессовой ситуации у меня все-таки еще непроизвольно дрожат руки и пластика становится несколько деревянной — многолетние мышечные зажимы демонстрируют свою готовность отреагировать на стресс так, как умеют. Остается пока еще гнев, раздражительность, слезливость и снижение самооценки в период ПМС, но это можно просчитать заранее и быть готовой.
После выхода из больницы я еще два с половиной месяца пила антидепрессант, причем дважды наблюдала у себя ухудшение (оба раза из-за стрессовых ситуаций), и врач менял дозировку. После праздников у меня остался из лекарств только нормотимик, чувствую я себя хорошо. Я хочу работать, я довольна собой, я нравлюсь себе в зеркале (внимание — несмотря на значительно увеличившийся вес!), я не считаю себя ничтожеством и — самое главное — я хочу жить. Мне не верится, что произошло чудо, и из овоща, который к тому же чувствует себя гнилым овощем, я стала снова нормальным человеком. Ни в коем случае я не хочу обратно, мне не нравится мрачно и байронически страдать. Может быть, кому-то весело поиграть в страдания, но почувствовать это все изнутри в полной глубине — беспросветность и ужас. Поэтому на шутку «У вас кончается депрессия, продлевать будете?» мне хочется закричать «Нееееет!».
Я рада, что наконец-то, после стольких лет, я и мои близкие знают, что со мной, что от меня можно ждать и как сохранять баланс. Я рада, что преодолела глупый страх социального клейма и выбрала собственное здоровье, а не соответствие чьим-то представлениям о нормальном человеке. Знаю, что сейчас именно этот вид аффективного расстройства считается «модным» — из-за маниакальных симптомов и той работоспособности и свободы, которую они дают, а также из-за всплеска внимания к БАР в Америке, где его диагностируют даже детям. В моем случае приступы мании особого успеха мне не принесли из-за того, что я хваталась сразу за несколько проектов и не могла довести почти ничего до конца, быстро переключая внимание на все новые и новые раздражители. В юности эти приступы принесли мне (и не только мне) не меньше вреда, чем депрессивные фазы, поскольку сочетались с неумеренным потреблением алкоголя.
Психика — такой же уязвимый и нуждающийся во внимании человеческий орган, как и другие, более осязаемые, который, к тому же, влияет на весь организм в целом. Когда заболевает психика, ее нужно лечить так же, как лечат тело — при гриппе или простуде, при переломе или травме, со всей серьезностью и ответственностью. Я не знаю, будут ли у меня еще приступы депрессии или гипомании, или мне удастся сохранить колебания настроений в близости к норме. Но я по крайней мере знаю теперь, с чем имею дело, и это уменьшает шансы обострений процентов на тридцать. Кроме того, близкие знают, что от меня можно ожидать, и могут помочь, если я вдруг потеряю контроль над собой. Фрай спрашивал в своем фильме многих, с кем беседовал, жалеют ли они о том, что родились с этим расстройством? Большинство ответили — нет. И я, несмотря на то, что мне довелось пережить совсем недавно очень тяжелую депрессию, тоже скажу «нет, не жалею», потому что это моя жизнь, и мои чувства, как ужасные, так и прекрасные.
Я написала этот пост не для того, чтобы меня жалели, и не для того, чтобы похвастаться (а вот я как Кэтрин Зета-Джонс!), кроме того, писать в открытой записи такие вещи о себе, не будучи защищенной высоким доходом или знаменитым именем, довольно страшно. Но мне когда-то очень помог фильм Фрая, и чем больше я узнавала историй реальных людей с этим диагнозом, тем легче мне становилось осознать собственные проблемы, примириться с собой и найти решение. Я надеюсь, что этот пост принесет кому-нибудь, хотя бы одному человеку, реальную пользу, позволит почувствовать себя не одиноким, например, или подтолкнет к принятию решения обратиться за помощью. Здоровья вам!
Источник
Источник: pikabu.ru
Как «вычислить» депрессию
Итак, депрессией можно назвать не всякое состояние, когда у человека нет настроения и ничего не хочется. Это расстройство имеет свои характерные признаки. Причем говорить о депрессии можно именно тогда, когда все названные признаки проявляются комплексно. Основные из них принято называть «депрессивной триадой»:
- подавленное настроение, неспособность радоваться и получать позитив от жизни и любимых дел;
- пессимистический настрой (человек все видит в «черном цвете», не видит ничего хорошего в жизни);
- физическая заторможенность (человек очень вялый, медлительный, постоянно уставший).
Кроме главных признаков депрессии, есть еще «штрихи к портрету» этого состояния: снижение самооценки, ощущение потери смысла жизни. Человек как бы «выпадает» из привычных дел, ему ничего не хочется. Нередко в таком состоянии души люди начинают пить.
Важным параметром депрессии является время: при настоящем психическом расстройстве все названные симптомы присутствуют не меньше 2 недель.
Если у вас есть предположение, что вы столкнулись с депрессией — можно рекомендовать вам пройти достаточно простой, но в то же время эффективный (и используемый в медицине) скрининговый тест на депрессию. По результатам этого теста вы можете оценить выраженность депрессии в баллах.
Почему возникает депрессия?
При одинаковых проявлениях депрессивного состояния, причины у него могут быть разными. В психологии выделяются несколько причин возникновения этого расстройства, и соответственно им – несколько видов депрессии.
- Эндогенная депрессия. Само название этого вида указывает на то, что причины депрессии – внутри организма. Такая депрессия может развиться при сотрясении мозга, черепно-мозговой травме или при наличии новообразования.
- Экзогенная депрессия. В отличие от предыдущего вида, причины экзогенной депрессии находятся во вне. Это различные травмирующие ситуации: смерть близких, развод, серьезные и затяжные конфликты, ухудшение условий жизни.
- Сезонная депрессия. Осенью и зимой этот вид депрессии проявляется у очень многих людей в ответ на сокращение светового дня, ухудшение погоды.
Врачи-психиатры считают, что лечить эндогенную депрессию можно только лекарствами, и делать это нужно под наблюдением специалистов. Но в то же время на самом деле в психиатрии понятие эндогенной депрессии крайне размыто, и врач, не знающий психологии и не имеющий подготовки психолога-психотерапевта зачастую любую мало-мальски выраженную депрессию причисляет к эндогенной и начинает лечить массированными лекарственными атаками.
Но в то же время, встречая какие-то более «простые» с врачебной точки зрения ситуации врачи-психиатры начинают убеждать пациента в том, что избавиться от депрессии других видов можно своими силами. Хотя на самом деле, несмотря на обилие «рецептов» — без помощи психолога-психотерапевта зачастую не обойтись.
Тем не менее этой статье собраны самые эффективные советы и «рецепты», рассказывающие, как можно попробовать избавиться от депрессии самостоятельно.
Прогоняем депрессию в домашних условиях
Почти всегда при депрессии человек вполне способен помочь себе сам. Если в его состоянии нет ничего критичного (алкоголизма, зависимости от психотропных веществ, суицидальных порывов), то как никогда справедливым будет девиз «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Ни друзья, ни родные люди, ни психологи будут не способны помочь, если человек не будет прилагать собственные усилия для выхода из депрессии. Поэтому прежде, чем искать ответы на вопрос «как избавиться от депрессии», нужно признать, что депрессия есть и с ней нужно бороться. Правильный настрой помогает активизировать все свои ресурсы, и у человека появляются силы для того, чтобы воплощать на практике все советы и способы избавиться от депрессии.
Здоровый образ жизни
Несмотря на то, что проявляется депрессия в основном на эмоциональном уровне, за ней всегда стоят определенные биохимические процессы, происходящие в организме. Здоровье и физическое состояние тесно связаны с психическим состоянием. Именно поэтому для начала надо отрегулировать процессы, происходящие в организме.
Обязательно нужно соблюдать режим дня, особенно это касается режима сна. Это может казаться смешным, но своевременный и полноценный сон – основа всех советов, рассказывающих, как избавиться от стресса и депрессии.
Другой важный момент – правильное питание и отказ от вредных привычек. Нездоровая пища нарушает обмен веществ и содержит очень много вредных примесей, которые разносятся по всему организму и нарушают физиологические процессы, происходящие в нем.
Выражение эмоций
Для того, чтобы ощутить, как быстро избавиться от депрессии, нужно набраться смелости и увидеться с ней «лицом к лицу». Дурные и грустные мысли, печаль, тоска, конечно, не радуют, но и не замечать их тоже не конструктивно. Иногда депрессивное состояние затягивается именно из-за того, что человек не решается «прожить» свои переживания, в результате чего он долго и медленно «варится» в них, но ему не становится легче.
Быть в контакте со своими чувствами и эмоциями – важнейшее качество для поддержания психического здоровья. Неназванные чувства, не выраженные эмоции и переживания – «топливо» для депрессии, поэтому их нужно называть, выражать и отпускать.
Все, что тяжелым грузом лежит на душе, можно проговорить вслух (просто в пустоту), написать на листке и сжечь, нарисовать, выплакать. Это нужно делать до тех пор, пока не возникнет чувство опустошения – значит, фонтан чувств перестал бить. Самому человеку при этом становится намного легче. Давая выход эмоциям, проживая их, человек и сам может не заметить, как избавится от депрессии.
Поиск выхода из ситуации
Нередко депрессия возникает под давлением обстоятельств, которые сам человек в силах изменить. Если какие-то ситуации больше просто невозможно выносить, значит, нужно искать выход из них. Найти новую работу, решиться на расставание или развод, съехать от родителей, переехать в другой город и т.д. Если проблема решаема (а большинство жизненных ситуаций попадает именно под эту категорию), то единственный способ как избавиться от депрессии навсегда – решить ее. Если требуется — можно получить консультации специалистов по всем нужным вопросам, обратиться за помощью в специальные учреждения, составить себе четкий план по налаживанию жизни.
Иногда человек настолько погружен в проблему, что просто не видит выхода. Снять пелену с глаз помогает смена обстановки. Новые «декорации» вокруг заставляют по-новому взглянуть на все происходящее в жизни, и даже у самых тяжких ситуаций начинает намечаться решение.
Практики самопознания и саморазвития
Речь идет о занятиях медитациями, духовными практиками. Существует очень много различных направлений, позволяющих погружаться в себя: дыхательные практики, йога, цигун, различные техники расслабления. Все подобные занятия не зря названы «практиками»: человеку не нужно изучать сложную теорию, он переходит сразу к действиям и внутри себя находит ответы на многие вопросы.
Такие занятия помогают человеку обрести внутреннюю гармонию, он начинает более позитивно мыслить и смотреть на мир другими глазами. Во время занятий происходит не только телесное расслабление, но и «умственное», получается хорошо отдохнуть, набраться сил и философского отношения к жизни.
Новые ощущения
Как сказал один из героев Оскара Уайльда: «Лечите душу ощущениями». Совсем не обязательно это должны быть острые ощущения вроде прыжка с парашютом. Достаточно того, чтобы они были приятными и радовали. Начать можно с малого: прогулка в живописном месте, расслабляющий массаж, ароматерапия. Кстати, ароматы очень сильно действуют на настроение, поэтому если изучить вопрос, как избавиться от депрессии и тревоги с помощью запахов, можно получить неплохие результаты.
В зависимости от возраста и предпочтений, можно отправиться в картинную галерею, на концерт органной музыки, в любимый ресторан или спа-салон. Несмотря на то, что душа может требовать чего угодно, в качестве «лекарства» особенно выделяется искусство. В лечении депрессии очень эффективна арт-терапия, причем человеку не обязательно самому выступать «творцом». Смысл арт-терапии в том, что само искусство терапевтично, и прикосновение к произведениям искусства очень много дает для человеческой души.
Можно и самому попробовать себя в искусстве, например, в живописи. Это позволит научиться выражать себя через рисунок, а результаты таких занятий всегда способствуют повышению самооценки. Не исключено, что человек после того, как избавится от стресса и депрессии, продолжит занятия, и это станет его хобби.
Как не впадать в депрессию
Каждый человек после того, как избавится от депрессии самостоятельно, обретает веру в себя и ощущает новый вкус к жизни. И все же, многие задаются вопросом: «Можно ли избавиться от депрессии навсегда?». Для того, чтобы успешно противостоять любым жизненным катаклизмам и не впадать в депрессию, нужно в целом поменять стиль мышления и восприятия жизни. Когда человек уверен, что все проблемы решаемы, и что их появление – это лишь очередной жизненный урок, его невозможно выбить из колеи.
Бывают случаи, когда у человека совсем нет ресурсов и он не понимает, как избавиться от депрессии самостоятельно. Советы психолога тут будут не очень эффективны, поэтому лучше отправиться на очную консультацию и вместе со специалистом избавиться от гнетущего состояния.
Важно понимать, что «депрессия» — она — «ваша». И «избавляться от депрессии» — нужно именно вам. Но в то же время — в этом человеку необходима помощь, ресурсы, поддержка. И одим из очень хорошо работающих ресурсов является групповая психотерапия в групп-аналитическом формате. Если вы действительно хотите начать меняться — можно предложить вам принять участие в работе одной из таких групп, информацию о которых вы можете получить в статье на этом сайте, перейдя по ссылке.
Источник: psy-therapist.ru
Лечение депрессии
Этот текст выделяется из общего тона материалов нашего сайта. Он подготовлен не нами, а взят нами из ЖЖ. Это история молодой женщины, она описывает, как она страдала от депрессии и вылечилась от нее. Стилистику автора мы не правили, удалили лишь матерные ругательства, оставив в неприкосновенности весь остальной словесный мусор и жаргон. Мы понимаем, что нас читают самые разные люди, и кому-то, возможно, как раз такая стилистика будет близка. Тем более, что в целом история написана ярко и увлекательно.
В общем, так. Меня зовут Оля, я довольно молода и буду довольно молодой еще лет десять-двадцать, даже если продолжу бухать в лучших традициях русской интеллигенции. У меня нет (во всяком случае, пока) рака, спида, гепатита, рассеянного склероза и родильной горячки. Близорукость весьма умеренная, гастрит успешно залечен. Все мои родственники и друзья живы, плюс-минус здоровы и обитают далеко от зон каких-либо боевых действий. Я живу в Москве, и у меня хватает денег, чтобы каждый день покупать кофе в старбаксе (честно говоря, даже на сэндвич хватает, и еще остается). Я люблю смешные картинки, велеречивость, секс, текст, тыкать пальцем в закаты над Строгино и ни с хрена пить шампанское середь недели.
Я бы не стала так кудряво себя анонсировать, не будь всей этой разлюли-малине от роду неделя. В том смысле, что примерно неделю назад антидепрессант, который я принимаю, наконец-то достиг в моем организме нужной концентрации и начал действовать. Предшествовали этому знаменательному событию — внимание, сейчас будет драматический пафос — Три. Года. Долбаной. Пустоты. Если без пафоса, то у меня была самая обыкновенная депрессия, если образно — то это были три года в обнимку с дементором из «Гарри Поттера». Если в разрезе «на что я трачу жизнь свою» — три года, которые примерно с тем же успехом можно было пролежать в коме (хоть выспавшейся была бы, наверное). За эти три года я получила диплом, сменила четыре места работы, купила машину и научилась ее водить, еще что-то, еще что-то — короче, если проводить аналогию с комой или летаргическим сном, я неоднократно заслужила приз «Почетный лунатик».
ТРИ ГОДА. 1095 дней, которых как бы не было. Я тут недавно где-то читала, что, мол, 23 года — это самый лучший человеческий возраст. 22 и 24 наверняка немногим хуже, но мне этого уже никогда не проверить.
В общем, я имею сказать (и, как мне кажется, имею право сказать) о депрессии. Это слово используют все и постоянно, но я ни разу не видела в этих больших русскоязычных интернетах внятной попытки объяснить, что оно значит на самом деле (сбивчивые посты в тематических жж-сообществах и статья в википедии не счет). Впрочем, даже если кто-то уже все сказал, я скажу еще раз, потому что это важно и всех касается. Я начну с самого начала и, прошу прощения, это будет длинно (даже слишком длинно, наверное, с массой ненужных подробностей). Я еще напишу об этом сжато, емко и художественно, но пока что пусть будет хотя бы так. Пожалуйста, прочитайте, особенно если у вас депрессии никогда не было.
Для начала представьте, что у вас настоящее, очень сильное горе. Допустим, умер кто-то важный. Все стало бессмысленно и безжалостно, вы с трудом встаете с кровати и все время норовите заплакать. Вы плачете, бьетесь головой о стену (или не бьетесь — это уже от темперамента зависит) и вливаете в себя алкоголь. Все утешают вас, вам пододвигают тарелочку вот с этим крутым пирожным, которое вы так противоестественно сильно любите, и на третий-пятый раз вы, в общем-то, соглашаетесь разок его куснуть. Потом вспоминаете, что кредит невыплачен, собака невыгуляна, а еще вообще-то есть дело, которое надо делать, и, кстати, посмотрите, какой нынче закат над Строгино красивый, охренеть просто, а.
Депрессия — это когда вы не откусываете пирожное ни на третий, ни на тридцать третий раз, и вам просто перестают его предлагать. Если представить, что жизнь — это такая разноцветная жидкость, которой заполнено человеческое тело, то депрессия — это когда жидкость откачали почти до нулевой отметки, оставив только какую-то мутную взвесь на дне, благодаря которой вы можете пользоваться руками, ногами, речевым аппаратом и логическим мышлением. Откачали и за каким-то лешим наглухо закупорили отверстия, через которые можно было бы влить новую порцию. Кто, зачем и почему — неизвестно. Может, ужасное событие было настолько ужасным, что от него никак не оправиться (тогда это называют экзогенной, или реактивной, то бишь спровоцированной внешними факторами, депрессией). Может, у вас от природы уровень этой самой жидкости был чуть ниже нормы, а клетки, в которых она хранилась, давали течь, и жидкость уходила из них постепенно, годами, кап-кап. Это называется «эндогенная депрессия», и так даже хуже, потому что вам вряд ли станут заботливо предлагать пирожные, у вас вроде бы никто не умирал. У меня был промежуточный вариант — я, в целом, и так не претендовала на титул «Мисс Жизнерадостность», а тут еще и мир от души двинул мне в табло.
Депрессию часто описывают в духе «весь мир стал серым», но это вопиющая неточность. Мир остается цветным и многообразным, и ты это видишь, со зрением у тебя все в полном порядке. Просто теперь весь цвет и многообразие — это просто информация, от которой тебе никак, ВООБЩЕ НИКАК. Не интересно. Не вкусно. Не радует. Непонятно, почему должно радовать. Непонятно, почему радуются другие, зачем они шебуршатся, что-то там читают, куда-то едут, собираются группами более и менее трех человек. «Не для меня придет весна, не для меня Дон разольется» — это про депрессию. Не знаю, можно ли объяснить это человеку, который там, в депрессии, никогда не был: тебя не трогает как сам факт разлива Дона, так и его масштабы. Ручеек и океан не радуют совершенно одинаково. Бессмысленно копить деньги, чтобы уехать из этой гребаной гайморитной Москвы к морю — ты приедешь, уставишься на это море (синее, глубокое, теплое, бескрайнее, наполненное разноцветными рыбами) и подумаешь: «Ага, ну вот море. Цвет — синий. Глубина — столько-то метров. Температура — столько-то градусов. Протяженность — столько-то километров. Фауна — разнообразных форм и цветов. И?». Депрессия — это такая компактная персональная зима, которая всегда с тобой, как тот праздник.
Я знаю, о чем говорю — я ездила к морю в депрессии. Всю неделю я просидела в лобби отеля, где был вай-фай, и глушила вискарь. Я потратила на вай-фай и вискарь сумму, за которую можно было бы съездить на более отдаленное море на вдвое больший срок. Когда я не сидела в лобби отеля, я лежала у себя в номере, смотрела русский канал по телеку и глушила вискарь, купленный в дьюти-фри. Несколько раз я сходила на море и даже в нем искупалась. Один раз — надела маску и посмотрела на рыб под водой. Написала несколько смс-ок родне и друзьям о том, что рыбы красивые, море теплое, а я очень довольна отпуском. К счастью, я была на море одна, иначе пришлось бы имитировать радость постоянно, а это очень утомительно. Это, кстати, еще одна сторона депрессии, неведомая здоровому человеку — ты должен постоянно изображать эмоции, которых не испытываешь. Более того, ты плохо помнишь, как испытывал их раньше, поэтому приходится напрягать мозги, конструируя реакции, которые у нормальных людей возникают автоматически. Допустим, ты идешь по улице с другом мимо цветущей вишни. Друг говорит: «Посмотри, как красиво!». Ты смотришь. Фиксируешь: «Белый цвет лепестков. Солнечный свет падает под тупым углом, за счет чего лепестки выглядят объемными. Это должно вызывать во мне радость, поскольку эстетически привлекательно, но достаточно умеренную, поскольку весьма обыденно и часто встречается в это время года». Соответственно, ты говоришь что-то вроде: «Да, слушай, офигенно! Как хорошо, что весна!». Впрочем, со временем логические конструкции уходят куда-то в фоновый режим и у тебя в сознании просто загораются лампочки — «радость», «интерес», «юмор». Ты прилежно выдаешь нужные реакции и даже мысли не допускаешь, что может быть как-то по-другому.
То, о чем я сейчас написала — это, если что, умеренная такая депрессия, не тяжелая. То есть ты вполне в состоянии изображать вменяемого члена общества, ходить на работу, поддерживать какое-то количество социальных связей и автоматически, без интереса, потреблять простенький контент типа сериалов и развлекательных статей. Разумеется, все это дается не слишком легко, ты очень смутно понимаешь, зачем оно тебе нужно, ты ни на что не надеешься, ты тупо выполняешь некий набор действий (скорее всего, обильно заливаясь алкоголем по вечерам).
А теперь представьте все то же самое с одним дополнением: в вашу грудную клетку воткнут топор. Топор невидимый, крови нет, внутренние органы работают нормально, но вам все время больно. Больно независимо от времени суток, положения в пространстве и окружающей обстановки. Так больно, что становится сложно даже разговаривать — между вами и собеседником как будто метровая толща стекла. Трудно понимать. Трудно формулировать. Трудно думать даже самые простые мысли. Любое действие, которое всю жизнь выполнялось на автомате, вроде чистки зубов или похода в магазин, становится подобно перекатыванию с места на место огромных каменных глыб. Вам не просто не нравится и не хочется жить — вам, натурально, хочется сдохнуть, причем как можно скорее, и это не рисовка в духе «да лучше б меня самосвалом переехало», это всерьез. Жить — мучительно и невыносимо, в каждую отдельно взятую секунду. Вот это — уже настоящая депрессия, тяжелая. Работать практически невозможно, скрывать от окружающих, что с вами что-то не так, — тоже. Я провела в этом состоянии около полутора месяцев, это было два с половиной года назад, и больше всего на свете я боюсь, что когда-нибудь это повторится. Потому что это ад на земле, это дно, это хуже рака, спида, войны и всех остальных несчастий, которые могут приключиться с человеком, вместе взятых. Если бы в один из дней тех полутора месяцев умерла моя мама или лучшая подруга, мне бы не стало больнее, потому что параметр «боль» и так был выкручен до абсолютного максимума, доступного моей нервной системе. Если бы умерли все люди, которым было до меня дело, я бы просто покончила с собой. Вообще, наличие людей, которым, по твоему мнению, от твоей смерти станет не очень, кажется единственным достаточном основанием продолжать этот кошмар. Вряд ли можно считать это проявлением альтруизма — это скорее что-то из разряда давным-давно и не слишком осознанно заученных прописных истин, которые держатся в башке до последнего.
Кстати, депрессия может быть еще и тревожной. Это когда топор в твоей грудной клетке кто-то вдруг начинает раскачивать из стороны в сторону. Со мной это происходило каждое утро — я сидела под вытяжкой, прикуривала сигареты одну от другой и мучительно боялась всего, от далекого будущего до сегодняшней электронной почты. Иногда тревога нарастала ночью, я часами перекатывалась от края кровати к стенке и заставляла себя повторять: «Если я переживу это, я стану железной, если я переживу это, я стану железной, если я переживу это…». Господа, это полный бред. Это тот случай, когда, то, что тебя не убивает, делает тебя просто менее живым, но никак не сильным.
Насколько я знаю, такие состояния (когда с топором в груди) лечат в стационаре. Но многие худо-бедно вылезают самостоятельно — помогает молодость, живучесть, вот это все. Я тоже в какой-то момент вылезла — вместе со своим топором я дотащилась до ближайшего к дому спортзала, купила абонемент (потом было очень странно и страшно смотреть на свою фотографию в этом абонементе — это было совсем серое, мертвое и опухшее лицо) и начала каждый день выгонять себя на тренировки. Я вкалывала до кровавого пота по два-три-четыре часа ежедневно, иногда по два раза в день, и постепенно, очень медленно, топор в груди начал растворяться. Через пару месяцев он трансформировался в эдакий небольшой зажимчик, который по вечерам и вовсе иногда пропадал. Не знаю, как это называется в медицинских терминах, но из штопора я вышла. Нашлась работа, восстановилась способность соображать, коммуницировать и даже что-то там конструировать из слов. Я решила, что я вполне себе в норме.
И вот тут спрятана большая жирная подстава. Потому что после месяцев прокручивания через мясорубку твоя старая личность превращается в совершено однородный фарш. Ты очень смутно помнишь, кто ты, что ты любил и что доставляло тебе удовольствие (и доставляло ли что-то вообще). Это, конечно, не амнезия, просто ты достаешься себе в виде набора высушенных характеристик без всякого наполнения. «У меня аналитический склад ума». «Я чрезмерно эмоциональна». «Я умею и люблю писать тексты». Ты берешь эти слежавшиеся наборы слов, добросовестно напяливаешь на свой внутренний скелет и все, вроде бы, окей. С одной ремаркой: ты не помнишь, что «аналитический склад ума», вообще-то, раньше означал возможность приподняться над хаосом и увидеть в нем внятную структуру, и как это было кайфово, и как ты любил свой мозг за то, что он это умеет. И как вам с мозгом было интересно часами выстраивать цепочки аргументов, любоваться ими, рушить их и выстраивать новые. Не помнишь, что писать тексты — это священнодействие, боль и трепет, и как страшно случайно промахнуться и наделать в ткани языка безобразных дыр, и какое это острое счастье — все-таки поймать течение и аккуратно встроить свой смысл в ДНК слов. И что чрезмерная эмоциональность — это способность не раздумывая нырять в самые темные колодцы и пропускать через свою нервную систему такие разряды, от которых слон бы заколдобился, что кроме несовместимой с жизнью боли это такого же накала восторг, божественный свет и альпийские вершины, и особенное, мало кому доступное равновесие на тонкой дрожащей проволоке где-то между отчаянием и оргазмом. (Подставьте сюда любые другие характеристики, суть останется неизменной — вместо всей цветистости, которая раньше обозначала твое «я», у тебя есть только какая-то пыльная мешковина).
Депрессия не закончилась, но ты-то этого не знаешь, ты принимаешь десятиградусный мороз за ноль. Ну а что, птицы на лету больше не замерзают, дышать можно, — наверное, так всегда и было. Ты начинаешь жить как за мутным стеклом, даже не догадываясь, что большинство людей живет как-то по-другому. Иногда стекло слегка проясняется, и ты ощущаешь что-то вроде радости (точнее заставляешь себя ощущать — радость не приходит сама собой, ее надо долго и старательно из себя выковыривать; иногда получается). Ты думаешь, что вот это — и есть пресловутые плюс двадцать два, солнце и легкий ветерок, не понимаешь, в чем прикол, а на деле термометр показывает минус два и под ногами у тебя грязь с реагентами. Жизнь кажется занудной конференцией, на которую раз уж притащился, надо остаться хотя бы ради фуршета, но на фуршете не дают ничего, кроме заветренных бутербродов, и, несомненно, лучше было бы не приходить сюда вообще.
Но раз уж родился и решил не умирать — надо отвечать за базар и жить, думаешь ты. Поскольку само по себе это занятие тебя совершенно не интересует, скорее всего, рано или поздно ты вляпаешься во что-нибудь нездоровое. Депрессия — самое подходящее состояние, чтобы вступить в секту, двинуться на религии, податься в серийные убийцы или сесть на героин. С вышеперечисленным лично у меня как-то не сложилось, зато я хорошенько отожрала трех других, не менее стремных, депрессивных блюд.
Блюдо первое — конструирование смыслов. Я же не дура и не мазохистка, чтобы тащиться по вымерзшей серой пустыне просто так, процесса ради. Поэтому я напрягла мозги и придумала себе смысл и цель. Я сейчас не буду вдаваться в подробности, но смысл был хороший, гуманистический, и цель достойная. Проблема в том, что при полной ангедонии никакие цели и смыслы ничего не освещают и не наполняют, они дают лишь ощущение свинцового долга, к выполнению которого ты должен гнать себя каждую секунду и в соответствие с которым должен быть приведен каждый твой шаг. Ничто не делается просто так — я даже сексом занималась с мыслью «Я делаю это для того, чтобы неудовлетворенность не мешала мне идти к цели». Шаг в сторону влечет за собой внутренний расстрел, напряжение никогда не ослабевает, расслабляться нельзя. Шансы вылезти из депрессии при таких раскладах нулевые, потому что если где-то на периферии и замаячит слабая тень радости, ты немедленно себе ее запретишь, ибо к цели она тебя не приближает. Кроме того, безумно болезненным (а боль, в отличии от радости, ты испытывать ого-го как можешь) становится любое соприкосновение с чужими целями и смыслами. Не потому, что ты считаешь свои единственно правильными — просто ты чуешь, что другие несут все эти цели и смыслы как-то иначе. Что для них это, видимо, не путешествие по пустыне с пушечными ядрами на обеих ногах, среди колючей проволоки и сторожевых вышек. Ты не понимаешь, завидуешь, злишься, отчаиваешься, замыкаешься. Твоя цель — это все, что у тебя есть, при этом ты знаешь, что висишь на ней, как на отвесной стене, буквально на одном ногте, и самая мелкая неудача может отправить тебя вниз, обратно, туда, где бессонные ночи с топором в груди. И однажды это происходит, потому что неудачи в любом случае неизбежны, а в твоем тем более — ты загнан, измотан, почти недееспособен, какие уж тут покорения вершин.
Блюдо второе — бессмысленная и беспощадная работа. В историю с конструированием смыслов за три года депрессии я вляпывалась несколько раз, в работу — только один, зато со всего размаху. Когда смысл в очередной раз начал выскользать у меня из пальцев, я работала редактором в издательстве корпоративной прессы (чтобы иметь деньги, чтобы есть еду, чтобы идти к цели). Работа получалась у меня довольно хорошо, и когда цель лопнула, я просто продолжила ее делать — уже не «чтобы», а просто так. Я стала работать больше и лучше, потом еще больше, еще, еще. Я работала по пятнадцать, шестнадцать, восемнадцать часов в день. Я просыпалась ночью, открывала рабочую почту и отвечала на письма. Когда я не спала, я проверяла рабочую почту каждые три-пять минут. Утром я ехала в офис и работала, днем иногда выходила куда-нибудь с ноутбуком и работала за едой, или хотя бы отвечала на письма с телефона. Если в кафе не ловил вай-фай, у меня начиналась паника, я судорожно запихивала в себя еду и буквально бежала в офис. Я почти всегда уходила с работы последней, приезжала домой или в гости и продолжала работать до глубокой ночи, постепенно накачиваясь алкоголем до состояния, когда работать было уже невозможно и получалось уснуть. Пила я каждый вечер, потому что иначе зажим в грудной клетке начинал превращаться в старый добрый топор, а мне нужно было работать. В выходные я тоже работала, а если вдруг не работала, то чувствовала себя ужасно виноватой и пила в два раза больше. Я могла говорить только о работе (да и общалась только с коллегами). Через какое-то время меня повысили, и я пыталась работать еще больше, но больше было уже некуда, и я чувствовала себя виноватой, и пила, и спала по два-три часа, и постоянно боялась, что делаю что-то не так. Я не любила свою работу, не видела в ней никакого смысла, не получала от нее удовольствия, а зарплату тупо пропивала или отдавала маме, но продолжала фигарить. Я не стриглась, не покупала одежду, не ездила в отпуск, не заводила отношений. Изредка я шла одна в какой-нибудь бар, напивалась в труху, перекидывалась какими-то словами с первым попавшимся пьяным телом мужского пола и ехала к нему трахаться. В такси, увозящем меня домой из какого-нибудь Отрадного, я проверяла рабочую почту и уже не помнила ни имени, ни лица этого человека. Потом я перестала делать и это, и только работала, работала, напивалась и работала снова.
А потом просто пришел день, когда я не смогла работать — вообще, совсем, даже если очень поднажать. Нервное истощение было, видимо, настолько сильным, что я даже не помню, как объясняла начальству, что хочу уволиться, что делала вместо проверки рабочей почты и обсуждала ли с кем-нибудь произошедшее. Помню только абсолютную, стопроцентную, по пантону, пустоту внутри.
Блюдо третье — любовь вместо чумы. По мотивам этой истории я когда-нибудь напишу роман и сниму кино, над которым Канны взрыдают кровью, но сейчас речь не о захватывающем сюжете.
В общем, со мной случилась любовь. Нормальная такая любовь к живому и очень неидеальному мужчине, не слишком взаимная, отягощенная сложными обстоятельствами — ну, со всеми бывает. Но я-то жила в пустыне, за мутным стеклом, в мире без радости и желаний, при вечноотрицательной температуре. И тут стекло вдруг прояснилось, серотонин ударил прямо в мозг, температура подскочила до плюс сорока, впервые за долгое, долгое время я почувствовала, что что-то приносит мне радость. Что я чего-то хочу, черт подери. По-настоящему хочу, без всяких сложных умственных конструкций. И это что-то — вот этот человек. И все стало крутиться вокруг этого человека, и это было совершенно закономерно, потому что только идиот уйдет в пустыню от родника, и тридцать три раза плевать, какими там ядовитыми колючками этот родник обсажен.
Перед каждой встречей с мужчиной я знала, что на следующий день мне будет плохо, очень плохо. Мужчина считал, что наши встречи — это неправильно, и, проснувшись рядом со мной, был мрачен и холоден, и спешил уйти. Просить его остаться было бессмысленно, и мне оставалось только пить и плакать. Но накануне все это был не важно, потому что я его видела, и трогала, и говорила с ним, а еще был секс, какого раньше со мной никогда не случалось, а ночью можно было лежать и осторожно гладить его, спящего, по руке. Это была настоящая радость, и хотя горечи в ней было, наверное, больше половины, отказаться от нее было невозможно.
Мы с мужчиной вели бесконечную переписку — каждый день с утра я начинала ждать, когда он напишет. Если он не писал, зажим в моей грудной клетке превращался в форменные тиски, и я писала сама, наплевав на все «советы мудрых женщин», гласящие, что нельзя быть навязчивой. Он писал почти всегда, и я отвечала, где бы и с кем бы не находилась. Я выпадала из разговора, бросала работу, переставала следить за дорогой, выключала фильм и уходила в эту переписку, потому что только она была интересна и имела значение. Если мужчина хотел со мной увидеться, я отменяла любые планы. Если мужчина неожиданно отменял встречу (а он часто так делал), в мою грудную клетку немедленно втыкался топор и торчал там до тех пор, пока я не «снималась» перепиской. Иногда отношения эти делали мне так больно, что я, окончательно охренев, предпринимала попытку их разорвать. Примерно через секунду после разговора о разрыве у меня появлялось ощущение, что это меня разрывает на мелкие бессмысленные клочки, на гребаные атомы. Меня просто парализовывало от боли, я выдерживала несколько часов и писала — пожалуйста, прости, я была пьяна, под наркотой, не в себе, я не хотела, давай вернем все как было, давай вернем хоть как-нибудь. Ты хочешь просто дружить со мной? Хорошо, да пусть дружить, только пиши мне, только дай мне тебя увидеть.
Это был бесконечный цикл отдалений и приближений, и в какой-то момент мужчина подпустил меня к себе очень близко, начал говорить мне всякие хорошие слова, обнимать меня как-то эдак нежно и даже включать в свои планы на ближайшее будущее. А потом вообще сказал, что я ему нужна, что он вроде как остается со мной. Тут нужно отметить, что я все это время очень старалась себя обмануть. Я говорила — человек не может быть для другого человека целью, смыслом и исходом. Если все это кончится, мне, конечно, будет очень больно, но я переживу. Если он уйдет от меня окончательно, я справлюсь (как именно — я предпочитала не думать). Люди добрые, никогда не лгите себе. Когда буквально через неделю после хороших слов о том, что я ему нужна, мужчина по телефону сообщил мне, что нет, он со мной не останется, и вообще вся эта мутная история окончена, я очень четко поняла, что нифига. Что человек может быть целью и смыслом, и вот сейчас, в эту секунду, цель и смысл от меня уходят. И я не знаю, как это пережить, и я не справляюсь. На этом месте со мной первый раз в жизни приключилась настоящая истерика — сознание просто вырубилось, и та ничтожная его часть, которая еще работала, слышала, как кто-то орет моим голосом «НЕТ НЕТ НЕТ». Потом я писала мужчине сообщения, кричала, плакала, смотрела в одну точку, ненадолго уснула, снова кричала. Потом меня стало тошнить — я блевала весь день, до тех пор, пока не уломала мужчину продолжать хоть как-то со мной общаться. Я готова была умолять, угрожать, валяться в ногах и цепляться за его штанины, потому что в мою грудную клетку уже воткнулся топор, а в мире нет таких унижений, которые были бы хуже, чем жизнь с топором в груди.
Рекомендуем для тех, кто несчастен: наш онлайн курс «Из несчастного стать счастливым»
Знаете, что самое стремное во всей этой истории? Этих трех лет тоски, ужаса и безумия могло просто не быть. Купировать мою депрессию оказалось не сложнее, чем вылечить какую-нибудь лакунарную ангину. Две недели приема удачно подобранных препаратов — и мутное стекло, отделявшее меня от мира, исчезло. Многолетний зажим в груди, который уже казался мне неотъемлемой частью моей анатомии, просто разжался. Я откинулась с зоны, вышла из комы, вернулась с Крайнего севера — я не знаю, как лучше описать это состояние. Мне стало нормально — наверное, так точнее всего. Мне тепло, мой кофе крепкий и вкусный, листва на деревьях зеленая, и над Строгино сегодня наверняка будет потрясающий, какой-нибудь оранжево-зеленый, закат. Я вижу, что у всех людей разные лица, истории и способы думать, мир переполнен хорошими текстами и смешными картинками, в городе постоянно что-то происходит, а в интернете кто-то неправ, и все это безумно интересно. Когда я слезу с таблеток и смогу продолжить бухать в лучших традициях русской интеллигенции, мы с сестрой купим бутылку шампанского и пойдем шляться по центру в ночь со вторника на среду, перетирая за отечественный кинематограф, и это будет круто. А еще я приеду к морю и забегу в него прямо в одежде, с воплем и брызгами — я ведь обожаю море, просто совсем об этом забыла.
Вы не представляете, какой это шок — вдруг вспомнить, что опция «справляться с жизнью» включена в твою базовую комплектацию по умолчанию и не требует постоянных мучительных усилий. Жизнь, оказывается, можно просто жить, не напрягаясь, и даже корректировать по своему усмотрению. Когда к каждой твоей ноге не примотано по пушечному ядру, эта самая жизнь кажется легкой, как тополиный пух (который, кстати, я очень люблю, и который три лета подряд не могла заценить). Без этих ядер у меня столько сил, что я могу, как тот самый Мюнхаузен, запланировать себе на 8-30 подвиг, а на 13-00 — победоносную войну. Наверное, пора и правда завести ежедневник, потому что у меня теперь вечно не хватает времени. Все ненаписанные за эти три года тексты мучительно хотят, чтобы я срочно их написала, все непрочитанные книги мечтают стать прочитанными, а абортированные мысли — продуманными. Мне хочется разговориться со всеми людьми, мимо которых я прошла, не заметив их, и съездить во все те страны, куда меня звали, а я не поехала, отмазываясь безденежьем, а на деле просто не понимая, зачем это нужно — куда-то ехать.
А еще очень жалко себя. Не в смысле «никто меня не любит, пойду я на болото», а в прошедшем времени — очень жалко этого отважного человека, который ухитрялся не просто ходить с пушечными ядрами на обеих ногах, но еще и участвовать в каких-то забегах, и даже иногда брать в них какие-то места. И немного обидно — от того, что история трех лет моей жизни, героиня которой много страдала и очень старалась, оказалась историей болезни.
Я начала писать этот текст неделю назад, но специально не заканчивала его и никуда не вывешивала — я опасалась, что все это какое-то отклонение от нормы, неадекватность на фоне приема препаратов, гипомания, черт знает что еще. Я десять раз переуточнила у психиатра, точно ли со мной все нормально, прогуглила симптоматику гипоманиакальных состояний, поинтересовалась у знакомых, не выгляжу ли я странной. Если верить психиатру, гуглу и знакомым, а также моим собственным воспоминаниям о себе до депрессии (подкрепленным, кстати, письменными свидетельствами), то да, именно сейчас со мной все нормально. Я чувствую себя примерно так же, как большинство людей (с поправкой на восторг неофита, конечно) и это очень плохо укладывается у меня в голове. Три года, ТРИ ГОДА!
Если что, это ни в коем случае не пост пропаганды таблеток. Я всего лишь хочу сказать, что болезнь депрессия существует, что она может случиться с каждым, что ее можно и нужно лечить и что я не понимаю, почему это до сих пор не написано огромными буквами на биллбордах. Как именно лечить — это уже к специалистам. Я не знаю, как работают все эти рецепторы, захватывающие или не захватывающие серотонин и норадреналин (но, наверное, теперь изучу — хотя бы по верхам). Может быть, кому-то и правда могут помочь медитации, молитвы, разговоры, травяные отвары или бег трусцой. Но если вы бегаете, молитесь и разговариваете месяц, другой, третий, а депрессия не заканчивается — значит, конкретно в вашем случае конкретно этот метод не работает, и надо искать другой. Если вы не уверены, закончилась депрессия или нет — значит, она не закончилась. Когда закончится, вы при всем желании не сможете этого не заметить. Это как с оргазмом — если сомневаешься, испытываешь ты его или нет, значит, не испытываешь, уж извини.
Понять, что депрессии больше нет, очень легко. А вот допереть до того, что это ее раньше не было, а теперь ты увяз в ней по уши, значительно сложнее. Я не могла допереть три года — и сейчас я просто не понимаю, как такое возможно. Я живу в столице и пью кофе в старбаксе, я образованна, имею доход выше среднего и неограниченный доступ к информации — и за три года так и не врубилась, что со мной что-то не так. Я даже ходила к психологам — и даже они ничего не поняли. Может быть, это были просто плохие специалисты, а может — это я оказалась хорошей актрисой и очень талантливо имитировала нормального человека. Я говорила: «Меня мучает совесть за совершенный поступок», «У меня сложные отношения с мамой», «У меня мучительные отношения с мужчиной», «Я ненавижу свою работу», но мне ни разу не пришло в голову сказать правду: «Меня ничто не радует и мне ничто не интересно». Я просто сама себе в этом не признавалась.
В общем, дорогие все, я заклинаю вас всеми вашими богами, теорией вероятности или чему еще вы там поклоняетесь, — берегите себя! Эта фигня подкрадывается тихо и осторожно, и никто, кроме вас, не заметит, как ваш богатый (сейчас это слово здесь без всякой иронии) внутренний мир превращается в мерзлую пустыню. Да и вы не факт, что заметите. Поэтому следите за собой — в прямом смысле следите, отслеживайте мысли и эмоции, и если вам плохо или даже просто нехорошо две недели, три, месяц — бейте тревогу. Идите к врачу, а если не можете идти — звоните кому-нибудь, и пусть вас волокут туда хоть за ногу по асфальту. Пусть лучше тревога будет напрасной — никто не станет назначать вам таблетки, если они вам не нужны. Если вам плохо, больно и безрадостно много месяцев подряд — это не потому, что у вас какой-то такой специальный возраст, не потому, что вас кто-то не любит или любит не так, как нужно, не потому, что вы не знаете, в чем смысл жизни, не потому что эта жизнь жестока и прямо сейчас кто-то где-то умирает, не потому, что у вас нет денег или рухнули какие-то ультраважные планы. Скорее всего, вы просто больны. Если в этом месяце вам ни разу не было просто неплохо в моменте, потому что тепло, светло, вкусно и люди хорошие, — с вами явно что-то не так. Если вам кажется, что вас никто не понимает, и вам при этом больше 15 лет — скорее всего, вас действительно никто не понимает, потому что здоровым людям крайне сложно понять человека в депрессии.
Берегите себя, пожалуйста. А если не убережете и начнется — шлите подальше всех, кто скажет, что вы просто тряпка, нытик, не нюхали пороху и беситесь с жиру. Даже не пытайтесь вылечить себя мотивирующими цитатами о ценности момента или надеждой на то, что все исправится, когда у вас будет больше денег, смысла или любви. Даже не думайте читать в интернетах статейки из серии «128 способов борьбы с депрессией», которые обычно начинаются со слов «учитесь видеть во всем хорошее». Закрывайте на хрен всю эту ерунду, идите к врачу и говорите все как есть, без рационализаций и «ну, на самом-то деле все не так плохо, это я так». Если у вас есть дети, берегите их тоже, расскажите им, что такое бывает. И у детей бывает тоже. Сейчас я понимаю, что депрессивные эпизоды, пусть сезонные и не очень продолжительные, случались у меня еще в начальных классах, а лет с 12 до 17 — вообще стабильно каждую зиму. Я была уверена, что это нормально — превращаться в холодное время года в отупевший замороженный полуфабрикат с прищепкой в груди и постепенно оттаивать к лету, писала об этом стихи и очень удивилась, когда пришла очередная зима, а мне почему-то было так же интересно и прикольно жить, как летом.
Это действительно стремно. Об этом действительно стоит писать на биллбордах, снимать социальную рекламу и рассказывать в школах. Депрессия — это вам не рак, конечно, от нее обычно не умирают, но с ней и не живут. Человек в депрессии ничего не может дать этому миру, он становится вещью в себе, и миру он не нужен точно так же, как мир ему. На депрессивного сотрудника не подействуют никакие навороченные системы мотивации. Бессмысленно пытаться насадить нравственность, патриотизм или ультралиберальные политические программы в депрессивного гражданина. Депрессивному зрителю бесполезно показывать потрясающее кино и крутить перед ним добротные рекламные ролики, призывающие купить киа рио и кока-колу.
«Плохо, ежели мир вовне изучен тем, кто внутри измучен».
——-
Апдейт, который все-таки нужен этому тексту: он ни разу не про таблетки, правда. Но про них, похоже, стоит тоже написать. Три вещи (более или менее общеизвестных):
1. Таблетки — это не «сомы грамм и нету драм». Они не умеют распутывать застарелые внутренние конфликты, убирать из жизни стрессы и превращать ее в бесконечный праздник. Все, что они могут — ликвидировать ощущение зажима в груди, ангедонию и хроническое восприятие мира как хосписа (если они у вас действительно есть). Как следствие — больше не нужно бросать все внутренние ресурсы на то, чтобы справляться с самим фактом бытия, мозги проясняются и можно спокойно разобраться в себе и своих проблемах. Без психотерапии таблетки, скорее всего, будут иметь очень краткосрочный эффект, потому что вы неизбежно снова наступите на внутренние грабли, которые загнали вас в яму в прошлый раз.
2. По словам моего врача, мне очень и очень повезло — первый же назначенный антидепрессант мне подошел, помог и не дал жутких побочек. Иногда на подбор препарата, который сработает, уходит год или даже два.
3. Таблетки действительно нужны не всем. Самостоятельно поставить себе диагноз, надыбать где-нибудь антидепрессанты и жрать их горстями — феерический идиотизм, но ведь кто-то ухитряется так делать.
|
Ольга С. http://halemaumau.livejournal.com/102443.html |
Источник: www.pobedish.ru