Жизнь пожилых людей в россии

Специфика жизни людей пожилого возраста в сегодняшней России определяется не только индивидуальной историей каждого конкретного человека, но и социальными условиями, которые в нашей стране за предыдущие 10–15 лет претерпели существенные изменения, что, очевидно, не могло не сказаться и на особенностях старения россиян.

У каждого этапа жизни человека есть свои достоинства и свои недостатки, свое время и свое пространство, свои цели, ценности, состояния, качественно отличающие один возраст от другого. Бытует мнение, что старость как последний период человеческой жизни (до которого, впрочем, удается дожить не каждому), непохожий на все предыдущие, но в то же время аккумулирующий их опыт, дает человеку определенные преимущества, хотя и лишает его многих возможностей. Однако такое мнение о старости в сегодняшнем российском обществе разделяют не все — лишь 20% готовы допустить, что в пожилом возрасте, как и в любом другом, есть свои преимущества, а абсолютное большинство (70%) уверены, что у старости никаких преимуществ перед другими возрастами нет[1].

Специфика жизни людей пожилого возраста в сегодняшней России определяется не только индивидуальной историей каждого конкретного человека, но и социальными условиями, которые в нашей стране за предыдущие 10–15 лет претерпели существенные изменения, что, очевидно, не могло не сказаться и на особенностях старения россиян. В ряде исследований ФОМа (проведенных в 2004–2005 годах) мы попытались выяснить, каков сегодня образ жизни пожилых людей в нашей стране, как меняются структура их повседневности, круг общения, социальный статус и материальное положение — иначе говоря, что представляют собой старость и старение в России.

Определить, когда наступает пожилой возраст, довольно сложно, поскольку существует множество различных индикаторов этого процесса — биологических (естественный износ организма), психологических (к какой возрастной группе человек себя относит), социальных (статус, занятность, доступ к различным ресурсам и т. п.); причем далеко не всегда они могут совпадать даже у отдельно взятого человека.

Любопытно, что сегодня в российском массовом сознании не существует единого общепринятого представления о возрастной границе старости — этот порог практически с равной частотой опрошенные относят к интервалам от 50 до 54 лет, от 55 до 59 лет и от 60 до 64 лет[2].

[3]

Начало старости, размывающееся в массовых представлениях «где-то после пятидесяти» лет, у женщин и мужчин чуть чаще соотносится со временем их выхода на пенсию (соответственно 55 и 60 лет). Неожиданно, что по возрастным группам существенных различий в определении границы старения не наблюдается, но, как видно из приведенных данных, даже среди самой старшей возрастной группы нет единодушия в определении этого порога.

Между тем образ старости в представлении россиян окрашен в самые мрачные тона. Пожилой возраст видится респондентам наименее ресурсным периодом человеческой жизни, сопряженным с социальными, физиологическими, психологическими проблемами, совершенно беспросветным и практически не имеющим никаких «положительных» сторон. Так, в ответах на открытый вопрос о том, с чем у них ассоциируется старость[4], почти четверть респондентов (23%) говорили о болезнях, дряхлости, немощи («потеря здоровья»; «недееспособность»; «немощность»; «физическая дряхлость», «физическое угасание организма»); почти столько же — о чувстве беспомощности, одиночестве, утрате интереса к жизни, негативных эмоциях, сопровождающих этот жизненный этап, о страхе смерти («безвыходность»; «безнадежность»; «страшное одиночество»; «безрадостность»; «безразличие»; «когда ничего не хочется»; «обида»; «разочарование»; «кладбище»; «мысли о смерти»); каждого шестого респондента беспокоит материальная неустроенность («бедность»; «безденежье»; «ждет нищета»). В целом же негативно окрашенные ассоциации характерны для подавляющего большинства ответов респондентов, тогда как позитивные встречаются лишь в 7% ответов («опыт, мудрость»; «любовь к внукам», «покой и достаток»; «успокоение, гармония, размышления»), а нейтральные — в 9% («когда люди уходят на пенсию»; «преклонный возраст»; «подведение итогов»; «естественный процесс»; «морщины»; «седина»).

Однако когда, в каком возрасте все-таки приходит старость? В научных источниках начало старости ассоциируется с неспособностью человека обеспечивать себя всем необходимым (в том числе и финансово) и его переходом на чьето иждивение. Причем нередко в качестве формального порога выступает достижение пенсионного возраста — момента, начиная с которого материальную ответственность за человека берет на себя государство. Реальный порог старости — это существенное изменение образа жизни человека, его трудового статуса, материального уровня, привычной социальной активности, эмоционального и физического состояния и т. д. Однако если посмотреть через призму этих показателей на нынешних россиян пожилого возраста, то можно отметить целый ряд весьма любопытных особенностей.

Рассмотрим для начала такой показатель, как пенсионный возраст. Судя по данным опроса[5], пересечение порога пенсионного возраста для подавляющего большинства наших сограждан означает изменение привычного трудового статуса: ко времени выхода на пенсию продолжают работать всего 9% женщин и 8% мужчин. Прекращение работы влечет для большинства пенсионеров (68%), по их же собственному признанию, существенное ухудшение материального положения (лишь 20% говорят, что оно не изменилось, и только 5% отмечают улучшения), причем в ответах на этот вопрос не наблюдается сколько-нибудь значимых различий, связанных с возрастом, типом населенного пункта и другими социально-демографическими показателями, — люди единодушны в том, что их материальное положение после выхода на пенсию стало хуже.

Сегодняшние российские пенсионеры заметно чаще, чем работающие граждане, склонны считать себя бедными людьми (и реже — людьми со средним достатком). Пенсионеры в большинстве своем не могут делать накопления и тратят все деньги на текущие расходы (хотя в этом они не слишком отличаются от работающих россиян). Многие пенсионеры не удовлетворены качеством своего питания.

[6]

Сегодня у большинства пенсионеров (89%) нет дополнительных доходов (есть они лишь у 10%). Получаемая пенсия, судя по ответам респондентов, способна обеспечить лишь самые необходимые расходы: 80% опрошенных считают, что их пенсии хватает на продукты питания, заметно меньше (59%) полагают, что ее достаточно для оплаты жилья и коммунальных услуг, 52% — на покупку необходимых лекарств и только 14% и 12% — на покупку одежды и обуви. Лишь немногие из опрошенных (менее 8%) говорили, что на пенсию могут покупать книги, газеты, журналы. Еще меньше респондентов позволяют себе посещение кино и театров, отдых в санатории, турпоездку, ремонт в квартире или на даче, покупку бытовой техники. Сказанное не означает, что люди пенсионного возраста вообще не покупают одежду или лекарства. Это означает, что любые расходы помимо затрат на питание для большинства сегодняшних российских пенсионеров проблематичны. Однако отметим: сегодня 10% пенсионеров утверждают, что на свою пенсию они могут материально помогать детям и внукам.

Таким образом, прекращение работы в связи с выходом на пенсию почти всегда влечет существенное изменение статуса и материального положения человека и, судя по всему, переход в иную социальную страту (заметим, внешне очень похожую на «стариков»), объединяющую людей, находящихся на финансовом иждивении у государства и испытывающих серьезный дефицит социальных и материальных ресурсов.

На этом фоне парадоксальным выглядит то обстоятельство, что, несмотря на крайне мрачный образ старости в представлении людей и на значительные материальные и социальные потери, сопровождающие выход на пенсию, подавляющее большинство опрошенных из «пенсионной» группы — 88% лиц старше 55 лет (и 89% по выборке в целом)[7] — выступают против идеи повышения пенсионного возраста, тем самым интериоризируя навязанный государством рубеж старости. Впрочем, это лишь на первый взгляд выглядит противоречием — если внимательно присмотреться к ответам респондентов на вопрос о причинах их выхода на пенсию[8], то обнаруживается, что почти половина пенсионеров мотивируют отказ от работы возможностью переложить ответственность за свое материальное содержание на государство: «ушел на заслуженный отдых по выслуге лет»; «возраст — сколько еще работать?», «решила, что с меня хватит»; «устал, наработался».
от мотив служит проявлением не столько психологического ощущения старости, сколько патерналистской ориентации наших сограждан, достаточно широко распространенной среди всех возрастных групп (за исключением разве что молодежи) и среди представителей старшего поколения особенно. Мотивы, озвученные в ответах еще примерно четверти опрошенных, свидетельствуют о вынужденном, недобровольном отказе от продолжения работы после наступления пенсионного возраста: так, одни (13%) говорят о сложностях с трудоустройством (увольнение, сокращение штатов, ликвидация предприятия, невозможность получить новую работу и т. п.), другие (7%) — о семейных обстоятельствах, кто-то (2%) — о слишком низкой оплате труда, а кто-то (2%) — о переезде, смене места жительства. Вполне допустимо, что эта группа респондентов как раз предпочла бы не менять своего трудового статуса— для них переход в группу пенсионеров еще не означает перехода в группу стариков.

Фактически единственным мотивом отказа от работы, представляющим прямой коррелят с психологическим и физиологическим ощущением старости, становятся жалобы на проблемы со здоровьем — их упоминают более трети сегодняшних пенсионеров (37%): «руки и ноги болят, не могу работать»; «по болезни и по возрасту»; «в связи с получением инвалидности по здоровью». Таким образом, если в социальном плане достижение пенсионного возраста означает определенные перемены в статусе и материальном положении, то в психологическом — лишь часть российских пенсионеров может поставить знак равенства между выходом на пенсию и старостью.

Рассмотрим еще один индикатор, определяющий границу старости, а именно: как меняется с возрастом (в том числе и по мере выхода на пенсию) образ жизни россиян[9].

Первое, что обращает на себя внимание при пристальном взгляде на структуру занятий представителей различных поколений: во всех возрастных группах, за исключением молодежи (людей до 35 лет), иерархия постоянных занятий выглядит примерно одинаковой. Лидирующие позиции в ней удерживают домашнее хозяйство и просмотр телепередач, работа на приусадебном участке и воспитание подрастающего поколения. Молодежь — единственная группа, которую отличает достаточно широкая социальная активность: представители этой группы чаще прочих встречаются с друзьями, ходят в гости, гуляют, занимаются спортом, развлекаются, слушают музыку, ходят в кино, в ночные клубы, в рестораны, на концерты. Тогда как все остальные возрастные группы уже со средних лет существенно сокращают свою социальную активность и локализуют жизнедеятельность преимущественно в узком семейном кругу. Фактически уже в среднем возрасте россияне переходят на образ жизни, характерный для старшего, наименее ресурсного поколения; в свою очередь, по мере старения человека этот ставший уже привычным стиль жизни претерпевает изменения хотя и значительные, но не принципиальные.

Чем в пожилом возрасте люди занимаются чаще и чем — реже? С годами они чаще смотрят телевизор (этот показатель снижается лишь после 70 лет). Начиная с 55 лет увеличивается число занимающихся домашним хозяйством (у мужчин — после 60 лет, т. е. с момента наступления пенсионного возраста). До 60 лет люди еще сравнительно активно работают на приусадебном участке, на даче, а также ходят в лес и ездят на рыбалку, а вот после 60 лет интенсивность этих занятий сокращается. Опрошенные возрастной группы от 55 до 60 лет довольно часто уделяют время воспитанию подрастающего поколения, но после 60 лет этот показатель снижается. Своим здоровьем и лечением россияне наиболее активно начинают заниматься после 60 лет (кстати, чуть чаще об этом говорят женщины). В группе старше 70 лет на третьем ме сте после домашнего хозяйства и просмотра телепередач стоят сон и отдых. Чтение (книг и журналов) в старости не особенно популярно — чуть чаще прочих читают книги лишь представители возрастной группы 55–59 лет, а журналы — люди 60–70 лет. В самой старшей возрастной группе (от 70 лет) респонденты чаще, чем прочие, ходят в церковь, причем в основном это делают женщины.

Чем респонденты старшего возраста занимаются реже? По мере старения происходит постепенное уменьшение социальной активности: люди меньше встречаются с друзьями, ходят в гости, за покупками (в непродовольственные магазины), разговаривают по телефону, посещают кинотеатры, ездят в путешествия.
арики реже слушают музыку, реже занимаются каким-то любимым делом. Даже гулять респонденты старшего возраста ходят не так часто, как можно было бы ожидать (лидер по этому показателю — молодежь), хотя в возрасте от 60 лет респонденты могут позволить себе прогулки чуть чаще, чем люди от 55 до 60 лет. Следует также отметить, что структура постоянных занятий для лиц старше 55 лет во многом определяется типом населенного пункта, где проживает респондент. Например, у москвичей в этом возрасте образ жизни наиболее разнообразен: они не только хлопочут по дому, смотрят телевизор, отдыхают и спят, но чаще прочих разговаривают по телефону, читают книги и газеты, слушают музыку, посещают церковь, ходят за покупками в непродовольственные магазины и занимаются любимым делом. Зато они реже трудятся на дачах. Жители других мегаполисов больше занимаются своим здоровьем, чаще ходят в лес и на рыбалку, но реже отдыхают и меньше уделяют внимания воспитанию подрастающего поколения. В крупных городах чаще, чем где-либо, читают прессу и книги, ходят в гости, общаются по телефону. В малых городах чаще проводят время на приусадебных участках, в общении с детьми и внуками, а основные занятия в селах — это бытовые хлопоты (домашнее хозяйство и работа на участке).

Мы поинтересовались, чем из перечисленного россияне хотели бы заниматься чаще. Люди в возрасте от 55 до 59 лет хотят в первую очередь ездить в путешествия и ходить в лес, на рыбалку (по 21%), отдыхать, спать (16%) и заниматься с детьми, внуками (15%). А вот у респондентов более старшего возраста на первый план выходят иные приоритеты — они хотели бы больше времени уделять своему здоровью (24% в группе от 60 до 70 лет и 26% в группе старше 70 лет), отдыхать и спать (14% и 15% соответственно), путешествовать и работать на даче (14% и 13% в группе 60–69 лет). Люди старше 70 лет чаще прочих говорят, что уже ничем из перечисленного заниматься бы не хотели (12%).

В целом же, судя по приведенным данным, отчетливо выявляются две группы стариков — «деятельная» (от 55 до 60 лет) и «пассивная» (от 60 лет). Для первой характерно стремление к большим физическим и интеллектуальным нагрузкам, большая потребность в активном отдыхе (которая, похоже, не удовлетворена в их сегодняшней жизни), для второй — снижение активности практически во всех сферах, кроме поддержания домашнего хозяйства и заботы о собственном здоровье, уменьшение потребностей. Очевидно, что это различие обусловлено в наибольшей степени возрастными физиологическими изменениями.

Еще один индикатор, определяющий наступление старости, — это сужение круга общения. Сегодня и среди обычных людей, и среди специалистов весьма распространено мнение о том, что в пожилом возрасте люди страдают от нехватки общения и что это обусловлено, с одной стороны, сокращением социальных связей, а с другой — ростом потребности в общении, поскольку в старости у людей появляется много свободного времени. Результаты опроса показывают, что лишь часть этих представлений верна. Так, после ухода на пенсию круг общения действительно сужается, о чем упоминает большинство опрошенных — 61% (при этом 29% опрошенных полагают, что он остался прежним, а 3% говорят даже о его расширении)[10]. Кроме того, начиная с 55 лет респонденты заметно чаще говорят о наличии, нежели об отсутствии, свободного времени, причем процент таких ответов увеличивается по мере увеличения возраста опрошенных. Однако на дефицит общения люди старшего поколения жалуются хотя и чуть чаще, чем представители других возрастных групп, но различия между ними не столь драматичны, как можно было бы ожидать[11]:

Как видно из приводимых данных, дефицит общения наиболее остро ощущается в возрасте 55–59 лет — возможно, это связано с тем, что к тому времени выросшие дети уходят из семьи; а также именно в этом возрасте выходят на пенсию женщины, для которых, как правило, общение на работе составляет заметную часть повседневной жизни. Чуть острее проблема дефицита общения стоит у респондентов старше 70 лет, причем об этом говорят преимущественно женщины — ведь они в эти годы часто оказываются без мужей (по нашим данным, лишь у 17% женщин этого возраста есть муж, а вот среди мужчин старше 70 лет жена есть только у каждого второго).

Чем же объяснить, что с возрастом и даже с выходом на пенсию, когда круг социальных контактов сужается, люди тем не менее не так страдают от дефицита общения? Скорее всего тем, что по самоощущению представителей старшего возраста их потребность в общении отнюдь не возрастает, а, как считают многие, даже сокращается (лишь люди относительно молодые уверены, что с возрастом такая потребность должна расти).

Судя по нашим данным, большая часть респондентов старше 60 лет предпочитает общаться с людьми своего возраста — отчасти это объясняет, почему старшее поколение не испытывает особого дефицита в общении. А вот представители возрастной группы от 55 до 60 лет больше всего ценят разнообразие в общении.

[12]

Наконец, еще одно объяснение того, что с возрастом россияне не испытывают острого дефицита в общении: людям старшего возраста вполне хватает ближнего круга, т. е. общения с близкими родственниками, поэтому возрастное сужение социальных контактов не воспринимается слишком драматично. Кстати, по приводимым ниже данным, большей части опрошенных нами лиц пожилого возраста контактов с близкими родственниками просто не избежать, поскольку большинство проживает с ними совместно; совсем одинокие люди относительно часто встречаются лишь в группе старше 70 лет.

Еще одним индикатором старения становятся физиологические процессы обветшания организма, дряхление и т. п. Приведем данные об оценке респондентами различных возрастных групп своего здоровья[13].

Как видно из приводимых данных, хорошим свое здоровье относительно часто признают лишь молодые респонденты; начиная с 50-летнего возраста резко возрастает доля негативных оценок своего самочувствия, а после 60 лет о плохом самочувствии и наличии хронических заболеваний говорит уже большинство опрошенных; причем женщины начинают жаловаться на болезни начиная с 60 лет, а мужчины — начиная с 70 лет. В целом же именно возраст от 60 лет можно соотнести с физиологическими проявлениями старения.

Наконец, рассмотрим особенности старения в нашем обществе еще под одним углом зрения: какими эмоциями окрашена жизнь россиян различных возрастов?

Судя по ответам респондентов на вопрос о том, какие чувства и эмоции определяли их настроение в последние недели, только у молодых людей (в возрасте до 35 лет) преобладающими оказались положительные эмоции, тогда как отрицательные среди этой части общества встречаются реже всего. А вот в возрастных группах начиная от 50 лет отрицательные эмоции не только преобладают, но частота их упоминаний идет по нарастающей. Чем старше россияне, тем чаще их настроение определяется усталостью, беспокойством или тревогой, беспомощностью, печалью, страхом; тем реже они надеются на лучшее, испытывают радость, удовлетворение, счастье, любовь, тем меньше у них интереса к жизни, спокойствия, решимости.

Вопрос: «Скажите, пожалуйста, какие чувства, эмоции определяли Ваше настроение в течение последних двух-трех недель?» (Карточка. Не более пяти ответов)[14]

В то же время эмоциональные состояния внутри разных групп пожилых людей отличаются друг от друга. Так, респонденты в возрасте 55–59 лет чаще прочих испытывают усталость, беспокойство и раздражение, а более старшие — чувство печали и беспомощности. Причем самые старшие из опрошенных (от 70 лет) заметно реже остальных отмечают какие-либо положительные эмоции в своей жизни. Таким образом, старению в сегодняшнем российском обществе сопутствует достаточно мрачное эмоциональное состояние. И надо отметить, что в эмоциональном модусе российских стариков практически отсутствуют позитивные состояния, традиционно атрибутируемые старости: спокойствие, умиротворенность, удовлетворение. Впрочем, не столь ярко выражено и характерное для «заката жизни» чувство страха. Судя по всему, описанный выше набор эмоций, определяющий настроение пожилых россиян, во многом характеризуется не столько экзистенциальными особенностями их возраста, сколько социальными условиями, в которых им приходится жить. Беспомощность, беспокойство, тревога связаны главным образом не с ощущением приближения смерти, а с вопросами о том, как прожить на маленькую пенсию, с плохим здоровьем, с некачественным или недоступным медицинским обслуживанием и т. п.

В целом же, как показано выше, процесс старения в сегодняшней России протекает в условиях размывания жестких возрастных оппозиций: «культ молодости», активно транслируемый в последние 10–15 лет через рекламу и медийные средства, наряду с большей — в результате политико-экономических реформ последних десятилетий — востребованностью молодежи (не отягченной «советским» опытом) в профессиональной, социокультурной, экономической сфере, привел к тому, что нынешнее общество четко делится на две социальные группы — молодых и «остальных». Причем различия внутри последней группы определяются не характером занятий и образа жизни, а лишь степенью активности (что во многом обусловлено физиологическими процессами). В то же время это пока не приводит к характерному для западных постиндустриальных обществ «продлению молодости» как определенному стилю жизни. Сегодняшние российские старики вовсе не молодятся, более того: люди среднего возраста становятся куда больше похожими на старых, чем на молодых. Впрочем, не исключено, что в условиях нашей страны, где традиционалистская система ценностей еще до сих пор структурирует социокультурное пространство и повседневные практики, исчезновение четкой границы между людьми старшего и среднего возраста вполне может оказаться лишь временным феноменом, обусловленным социально-политическими трансформациями и распространяющимся лишь на «потерянные» старшее и среднее поколение.

[1] Опрос городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон. Интервью по месту жительства 16–17 апреля 2005 года, 1 500 респондентов.

[2] Тот же опрос.

[3] Опрос городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон. Интервью по месту жительства 23–24 апреля 2005 года, 1 500 респондентов.

[4] «Скажите, пожалуйста, что первое приходит Вам в голову, когда Вы слышите слово “старость”?» Опрос населения в 200 населенных пунктах 63 областей, краев и республик России. Интервью по месту жительства 28–29 апреля 2004 года, 3 000 респондентов.

[5] Специальный опрос пенсионеров в 200 населенных пунктах 63 областей, краев и республик России. Интервью по месту жительства 28–29 апреля 2004 года, 716 респондентов.

[6] Опрос работающих россиян в 200 населенных пунктах 63 областей, краев и республик России. Интервью по месту жительства 28–29 апреля 2004 года, 1 399 респондентов.

[7] Опрос городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон. Интервью по месту жительства 23–24 апреля 2005 года, 1 500 респондентов.

[8] Специальный опрос пенсионеров в 200 населенных пунктах 63 областей, краев и республик России. Интервью по месту жительства 28–29 апреля 2004 года, 716 респондентов. Открытый вопрос: «Почему, по какой причине Вы перестали работать?»

[9] Опрос городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон. Интервью по месту жительства 18–19 июня 2005 года, 1 500 респондентов.

[10] Специальный опрос пенсионеров в 200 населенных пунктах 63 областей, краев и республик России. Интервью по месту жительства 28–29 апреля 2004 года, 716 респондентов.

[11] Опрос городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон. Интервью по месту жительства 18–19 июня 2005 года, 1 500 респондентов.

[12] В таблице не приведена позиция «затрудняюсь ответить», поэтому сумма по столбцам не достигает 100%.

[13] Опрос городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон. Интервью по месту жительства 20–21 августа 2005 года, 1 500 респондентов.

[14] Опрос городского и сельского населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик всех экономико-географических зон. Интервью по месту жительства 20–21 августа 2005 года, 1 500 респондентов. В таблице приведены не все позиции, предложенные респондентам в карточке.

Источник в интернете:

http://www.strana-oz.ru/?numid=24&article=1068

Источник: xn--80aa2bkafhg.xn--p1ai

 Практически все страны мира, кроме совсем уж слаборазвитых, где до преклонных лет просто очень сложно дожить, превращаются в «государства стариков». Общая проблема всех стран не обошла стороной и Россию: пожилых людей у нас год от года становится (по сравнению с другими группами населения) все больше и больше. И если в 1990 году россияне, достигшие возраста 65 лет, составляли около 9,9% населения, то в 2005 году их стало уже 13,7%. В целом же в 2005 году пенсионеры составляли примерно 27 процентов населения. Число неизбежно станет увеличиваться хотя бы потому, что население в целом стареет, а среди пенсионеров 76% получают свои пособия именно по возрасту (еще 3% — военную, 18 — по инвалидности, 2 — по потере кормильца, есть и другие пенсионные пособия).

Ученые из Института социологии РАН провели обширное исследование, в ходе которого попытались нарисовать портрет типичного российского пенсионера. Не столько, впрочем, «собирательный», сколько многомерный. Получился он не слишком радостным, потому что, к сожалению, достоверный.

Мои года — моя бедность

Две трети российских пенсионеров — женщины. Здесь все объясняется просто: средняя («ожидаемая») продолжительность жизни у представителей сильного пола в 2005 году составляла 58,9 лет, а слабого — 72,3, тем самым опровергая устойчивые фразеологизмы насчет силы и слабости.

Во всем мире заботу о пенсионерах берет (потому что и должно брать на себя) государство. Для этого каждый работающий отчисляет процент со своих доходов в Пенсионный фонд. Однако у России и здесь есть фатальные особенности. Работодатели обычно утаивают реальный размер выплат, чтобы уйти от налогов — соответственно отчисления в эти фонды снижаются.

А доходы пенсионеров все резче отличаются от заработков прочих граждан. Так, если в 2000 г. средний размер назначенных месячных пенсий составлял 31,2 процента от средней начисленной зарплаты, то в 2005 г. — лишь 27,6 процента. И ссылаться на «трудные времена» тут совершенно незачем. Статистика все прекрасно видит. За это время зарплаты (в том числе «белые») ощутимо выросли, а повышение цен на нефть обеспечило высокие доходы государству в целом. Именно сейчас, казалось бы, есть возможность обеспечить пенсионерам то, что называют «достойной» (или хотя бы сносной) жизнью. Однако в 2006 году целых 38 процентов пенсионеров, разговаривая с социологами, жаловались на снижение своего жизненного уровня и лишь считанные единицы говорили о его улучшении. 42 процента пенсионеров всерьез опасались, что в ближайшие два-три года жить им станет хуже, чем сейчас.

Такое уныние объясняется отнюдь не «мнительностью» пожилых людей, а как раз тем, что на жизнь они смотрят реально. Пенсии сами по себе во много раз меньше зарплат, а их индексация не успевает за ростом цен. Кроме того, так называемые «товары длительного пользования», которые есть у пожилых людей (телевизоры, холодильники, машины, бытовая техника), как правило — «ровесники перестройки» или еще более старые. Техника ломается, а деньги на ее замену требуются для пенсионеров неподъемные. Для сравнения: в 2006 г. у работающих россиян насчитывалось не менее 10 наименований товаров длительного пользования, причем как минимум 7 куплены были в последние 7 лет. У 50 процентов пенсионеров таких товаров было не более семи, а сравнительно новых среди них — три штуки. Более четверти неработающих пенсионеров вообще не имели полного набора товаров, который считается в России абсолютно необходимым, чтобы тебя не сочли «бедным» (холодильник, стиральная машина, пылесос, ковер, мебельный гарнитур и цветной телевизор).

За ваше нездоровье

Каждый, кто бывал за границей, наверняка встречал бодрые группы «их пенсионеров», путешествующих по миру. Нормально одетых и причесанных, сверкающих фарфором безупречных зубных коронок, если в очках — то в красивых, если с палочкой, то удобной, если в инвалидном кресле — то в легком и хорошо сделанном… Портреты наших беззубых, бог знает во что одетых бабушек неизменно иллюстрируют репортажи о «тяготах постсоветского периода». Какие там путешествия. Какие там очки и коронки. Из-за нехватки денег 18 процентов пожилых людей не смогли в течение последнего года лечь в больницу (для остального населения этот показатель был равен 8 процентам). 38 процентов не в состоянии были купить себе нужные лекарства (прочее население — 17 процентов). А если вдруг понадобится платная операция? 17 процентов работающих обошлись бы своими средствами, 50 — заняли бы их у друзей и родственников, а 36 «даже не представляли», что бы делали. А в среде пенсионеров «свои средства на лечение» есть только у 7 процентов. На помощь близких рассчитывали 34 процента. 57 процентов безнадежно разводили руками: ничего не поделаешь, это тупик.

Понятно, что с возрастом здоровье ухудшается. Но социологи ИС РАН сравнили его состояние у наших пенсионеров и пожилых граждан Великобритании. Цифры, отражающие статистику заболеваний, разнились порой в 5-6 раз, причем, естественно, не в нашу пользу. В целом же лишь около трети людей раннего пенсионного возраста в РФ (в первые 10 лет после ухода с работы) вообще могли считаться здоровыми.

Работающие пенсионеры чувствуют себя несколько лучше неработающих (вернее, обычно работают именно потому, что еще могут это делать). В целом же в 2005 году в первой группе у 23 процентов были выявлены заболевания сердца (во второй — у 40 процентов), у 7 и 10 соответственно — заболевания легких, у 13 и 19 — печени, у 12 и 14 — почек, у 22 и 25 — желудочно-кишечного тракта, 24 и 27 — позвоночника. Среди работающих пенсионеров каждый пятый имеет инвалидность, а среди неработающих таких людей больше трети. Работающие пенсионеры, по наблюдениям социологов, за своим здоровьем следят достаточно пристально — это их основное «достояние», позволяющее трудиться и зарабатывать деньги. В два раза чаще «отдыхающих» сверстников они ходят на профосмотры к врачу, занимаются физкультурой и т.д. Правда, хотели бы и больше следить за собой — но опять же не хватает денег.

Отцы и деды

Только треть российских пенсионеров живут отдельно от более молодых родственников. Это сильно сказывается на уровне благосостояния семей, причем не в лучшую сторону. Если в 90-х годах довольно часто бывало, что вся семья жила на «бабушкину пенсию», сейчас все совершенно иначе. Пенсионер (впрочем, как и ребенок) — это для семьи дополнительная обуза даже при самых теплых взаимоотношениях. 32 процента семей, где есть пенсионеры, поведали социологам, что за последние 2-3 года их материальное положение ухудшилось (среди семей без пенсионеров таких лишь 20 процентов). Надеялись на то, что в ближайшие 2-3 года жить им станет полегче, 19 процентов семей с пенсионерами и 43 процента — без них. Пенсии и социальные пособия в России сейчас настолько невелики, что выход «на заслуженный отдых» оборачивается кризисом. В семьях пенсионеров в 2006 году среднедушевой доход составил 3126 рублей в месяц, в семьях, где есть разные поколения, — 4077 руб., в семьях без пенсионеров — 5318 руб. Причем одинокие пенсионеры или семьи, состоящие целиком из пожилых людей, в 30 процентах случаев не получали никакой помощи от родственников или знакомых. И эти цифры красноречивее всех горьких слов.

Понятно, что люди всеми силами стараются «на дно» не опуститься, и многие пенсионеры ищут себе работу. Так поступили 22 процента россиян, живущих на государственное пособие по старости, болезни и т.д. По сравнению с 2003 годом этот показатель вырос на 3 процента. Правда, чаще продолжают работу те, кто имеет военную пенсию или приравненную к ней. Но в любом случае 75 процентов работающих пенсионеров — те, кому за 55 и за 60. Их примерно вдвое больше в крупных городах, чем на селе (это связано с особенностями рынка труда, наличием или отсутствием приусадебного хозяйства и т.п.). Но основная причина, по которой старикам не сидится дома, все та же: не хватает денег. Как выяснили социологи, именно те, кто живет «с молодыми», чаще стараются найти хоть какой-то приработок, дабы «не оказаться в тягость». Кроме того, очень важна для таких людей возможность получить какие-то льготы (например, медицинское обслуживание, питание, путевки со скидкой в санаторий) за счет своего предприятия или фирмы. Моральные стимулы тоже свою роль играют. Работающие пенсионеры чувствуют себя востребованными, нужными, значимыми.

Нужные, лишние и забытые

Состояние здоровья у работающих пенсионеров несколько лучше, чем у остальных. Но дело тут не только в «психическом самочувствии» или «социальной адаптации». Просто наступает возраст, когда человек действительно не может трудиться — даже если его заставляет нужда. Пенсия по сути своей — компенсация тех сил и здоровья, которые человек уже отдал на благо страны, рассчитывая в будущем на взаимность. Поэтому в течение первых пяти лет после выхода на пенсию работали 43% пожилых россиян, в течение следующих пяти — 18%, а затем доля работающих постепенно стремится к нулю. Люди не железные, и бесконечно «делать из них гвозди» невозможно.

У социологов есть такой термин «эксклюзия». Звучит красиво, слышится в нем столь любимый рекламистами «эксклюзив», а на деле все весьма печально. Эксклюзия — это исключение людей по тем или иным причинам из социальной жизни общества. То есть, проще говоря, человек оказывается выброшенным куда-то на обочину или заточен в собственных четырех стенах, а вся суета, «будни великих строек», радости, споры, насущные дела страны и ее граждан имеют к нему крайне слабое отношение. А он так жить не должен и не может, даже если он старый, немощный, бедный и больной. У него от этой треклятой «эксклюзии» еще хуже расстраивается здоровье, наступает и никак не проходит депрессия, а жизнь предстает в одних лишь черных красках. В этом случае человек вынужден тратить деньги на новые лекарства, денег нет, нищета углубляется. Социологи говорят сейчас о «порочном круге»: бедность — эксклюзия — болезни, когда одно тянет за собой другое и повторяется бесконечно.

Работа — один из способов все-таки остаться в обществе и не чувствовать себя брошенным. Для многих пенсионеров очень важно «быть на людях». Уйдя на покой, они устраиваются на должности, не требующие особой квалификации, — консьержками, вахтерами, дворниками, билетерами, продавцами в киоски, гардеробщиками и т.д. В обществе сложились целые «ниши», которые занимают именно пенсионеры, потому что другие работающие там не задерживаются. Отмечена и противоположная тенденция: высокопрофессиональных работников, управленцев, руководителей очень часто «на пенсию не отпускают». Правда, и удельный вес последней категории в общей массе работающих не столь уж велик.

В целом же пенсионеры по большей части оказываются нужными в бюджетной сфере экономики (образовании, науке, культуре, здравоохранении, соцобеспечении). Понятно почему: зарплаты здесь невелики, а требований к квалификации сотрудников снижать все-таки нельзя, молодежь не идет, гастарбайтеры не справятся…

Отметили социологи и никуда не девшуюся проблему «дискриминации по возрасту». Как и в прежние времена, работодатели очень неохотно берут в штат тех, кому осталось до пенсии лишь несколько лет. Эти люди, потеряв место, волей-неволей соглашаются «снизить статус» и пойти на менее престижную должность, заняться физическим трудом и т.п. Иногда моральных терзаний они от этого не испытывают, но и сказать о «социальном комфорте» у ученых язык не поворачивается. Характерно в этом отношении высказывание 56-летней жительницы Казани в ходе опроса ИС РАН: «В 1996 году я окончила курсы переподготовки. Первое мое образование — техническое. Прошла переподготовку на психолога. Конечно, эта работа мне значительно больше нравится. Тогда нравилась и сейчас нравится. Но поскольку она тоже низкооплачиваемая, то она напрягает. А вообще я себя в ней нашла. Но я нашла бы себя больше, если бы она больше оплачивалась или если бы была возможность зарабатывать деньги».

Как выяснили социологи, работающие пенсионеры очень боятся потерять работу. Конкуренции с молодежью на рынке труда пенсионеры не выдерживают, а государство от заботы о них в данном случае устранилось.

Хорошее образование и способность адаптироваться к новым условиям многим пенсионерам помогают все-таки не «потеряться» в обществе. Так, лишь 6 процентов неработающих и 25% работающих пенсионеров умели пользоваться компьютером (при 34 компьютерно грамотных процентах населения России в целом). Использовали они его в основном для работы (71 процент), для получения информации и новостей (56), справочных материалов (68), для расширения кругозора (49). А вот развлечения ради пользовались компьютером и Интернетом лишь 34 процента пенсионеров в отличие от 49 процентов россиян других возрастов.

Правда, с развлечениями у пенсионеров вообще дела обстоят не очень хорошо (особенно у тех, кто живет не в крупных городах или мегаполисах). Дача, лавочка у дома, разговоры по телефону, телевизор, иногда — «клубы для тех, кому за…» — вот и все. Досуг пенсионеров в России не входит в число социальных приоритетов. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, а они уже давно выбились из сил, да и средствами не обладают. Для государства же досуг пенсионеров — дело не то что десятое, а двадцать пятое. Как — во многом — и сами пожилые люди. Их много, станет еще больше, а государство — оно, как та продавщица советских времен, «одно» на всех и за всеми не успевает.

И нечего, говорят пенсионерам-жалобщикам в присутственных местах, на другие страны кивать, они нам по-прежнему не указ и не пример. Хотя, может, все-таки стоило бы поучиться?

«РГ»

Данный материал подготовлен на основе исследования «Социальная политика и социальные реформы глазами россиян» под руководством М.К. Горшкова и Н.Е. Тихоновой, которое было осуществлено в марте-апреле 2006 года специалистами Института социологии РАН в сотрудничестве с представительством Фонда им. Ф. Эберта в РФ. По репрезентативной общероссийской выборке во всех территориально-экономических районах страны было опрошено 1750 респондентов, представляющих 11 социальных групп населения. Опрос проводился в 58 поселениях пропорционально населению мегаполисов, областных центров, районных городов и сел. Использованы материалы очередной волны Российского мониторинга экономического положения здоровья населения (РМЭЗ), проведенного в октябре 2005 года под руководством

П.М. Козыревой и М.С. Косолапова. Анализ положения пенсионеров в современном российском обществе осуществлен на основе двух данных исследований научным сотрудником Института социологии РАН Ю. Лежниной.

Кто поможет беспомощным?

тенденции

Итоги исследования комментируют ученые Института социологии РАН Наталья Тихонова и Юлия Лежнина

Российская газета: В советские времена выход на пенсию отмечали торжественно и даже помпезно. Есть ли поводы для такой радости сейчас, когда человек достигает 55 или 60 лет?

Юлия Лежнина: Уточню, что пенсию назначают и раньше — по болезни, в связи с потерей кормильца и т.п. Радости от этого, естественно, нет. Но и в уходе на «заслуженный отдых» по возрасту или выслуге лет люди видят сейчас скорее беду, чем благо. Пенсионеры — категория населения, которая в наибольшей степени пострадала от реформ, проводившихся в стране в последние 15-20 лет. Дело не только в том, что в советские времена размер пособий по старости или болезни был сопоставим с зарплатами работающих, а сейчас разрыв между этими доходами все больше и больше. В дореформенный период пожилые люди пользовались уважением («старикам везде у нас почет» — пусть даже фраза не полностью соответствовала истине). Сейчас пенсионеры повсеместно подвергаются разного рода дискриминации, особенно со стороны работодателей, чувствуют себя «униженными и оскорбленными», несмотря на все свои прежние заслуги. Это очень тревожный для общества симптом глубинного неблагополучия, разрушения не только экономических норм, но и нравственных ценностей.

РГ: Как социологи оценивают результаты пенсионной реформы, прошедшей в стране?

Наталья Тихонова: Так же, как и все прочие граждане, — по ее конкретным результатам. А они свидетельствуют о полной несостоятельности пенсионного обеспечения в России. Пожилым людям не хватает денег на самое необходимое, в том числе на лечение. Они буквально загнаны в тупик — при том, что сейчас объективное состояние экономики в общем-то позволяет улучшить жизнь граждан, и прочие группы населения гораздо чаще, чем прежде, смотрят в будущее с оптимизмом. Половина опрошенных нами пенсионеров отмечали ухудшение ситуации со здравоохранением и массово выступали против намеченных в этой сфере реформ. 71 процент считал, что если медпомощь останется бесплатной лишь в строго ограниченном числе случаев, для них и для их семей это будет иметь очень тяжелые последствия.

Мы констатируем, что все предпринимаемые и планируемые шаги для решения «пенсионных» проблем не способны изменить ситуацию с пенсионерами в целом. Пожилые люди осознают, что на помощь государства ни сейчас, ни позже им рассчитывать не стоит. Правда, само государство обязательно вспоминает о пожилых людях, едва только приближается пора выборов. По традиции пенсионеры — самый дисциплинированный электорат, не склонный к экстремизму и радикальным идеям. Многие партии и политические персоны строят свою агитацию так, чтобы привлечь их голоса, обещают им если не золотые, то хотя бы слегка позолоченные горы. Однако политика есть политика — о реальной помощи пенсионерам после выборов как-то незаметно, но прочно забывают…

РГ: В последние годы всплеск эмоций и массу споров вызвала идея повысить возраст выхода на пенсию. Ваше мнение на этот счет?

Лежнина: Увеличение пенсионного возраста предлагали в качестве способа «решить проблему бедности» среди немолодых людей. Но люди воспринимают это категорически отрицательно, и их можно понять (причем здесь едины во мнениях россияне всех возрастов). Говорить о такой мере можно только в стране, где решены проблемы здравоохранения пожилых людей, где их здоровье является государственным приоритетом и ситуация в этой сфере не ухудшается так, как у нас.

РГ: Какие проблемы для пенсионеров сейчас самые острые?

Лежнина: В том-то и дело, что они все взаимосвязаны: эксклюзия (исключение людей из реальной жизни общества), бедность, болезни. Самостоятельно выйти из этого замкнутого круга пожилой человек не в силах. Да и не пожилой — тоже. Даже при помощи родственников, которой многие все равно лишены. Здесь должно вмешаться государство, именно оно обязано разработать ряд целевых программ специально для пенсионеров. Например, развитие здравоохранения, особенно диагностических услуг, повышение доступности лекарств, преодоление возрастной дискриминации при приеме на работу или, наоборот, при ликвидации предприятий. Это может стать подспорьем в борьбе за «достойную старость» тем, кто еще способен самостоятельно себе помочь. Что же касается остальных, то не позволить им опуститься на дно, вернуть таких пенсионеров в общество — это, уж извините за высокие слова, самый важный долг государства, без исполнения которого оно вообще не имеет права говорить о своей состоятельности и эффективности. Однако если о «помощи беспомощным» на государственном уровне хотя бы говорят, то более активные, относительно здоровые и не полностью обнищавшие пенсионеры даже не попадают в поле зрения властных структур. Да, безусловно, очень важно внимание к проблемам жилья, образования, здравоохранения, развития села и повсеместного введения ипотеки. Но национальные приоритеты пока что учитывают главным образом интересы людей молодых и активных. Это понятно и объяснимо. Однако пенсионеры вполне достойны стать для России главным «национальным проектом», особенно с учетом того, что наше население стремительно стареет и эта категория населения в ближайшем будущем намного увеличится. Однако все задачи государства по отношению к ним пока что сводятся лишь к проблеме регулярного, но малоэффективного повышения пенсий. Прискорбные факты, если не сказать резче. К сожалению, мы, социологи, можем лишь фиксировать результаты — изменить ситуацию способны лишь те, кто наделен для этого властными полномочиями.

Диагноз — старость

Работа для пенсионеров

Источник: rg.ru

Об интересе к старости

Дарья БелостоцкаяФотография: из личного архиваЯ с детства интересовалась старостью. Меня воспитывали бабушка и дедушка, я общалась с их друзьями, для меня это было очень привычно. Старые люди производили на меня очень сильное впечатление своей длинной жизнью, особым взглядом на мир. В какой-то момент я поняла, что у моих сверстников другая ситуация: их круг общения сильно отличается. Я стала думать о старости, фантазировать, что на эту тему можно было бы сделать. Мне хотелось написать книжку про то, как дети и старики общаются, как старые люди рассказывают свои истории, о чем они разговаривают.

О домах для престарелых в России

Что старость в России — проблема, я поняла значительно позже: наверное, это случилось в университете, на третьем курсе психологического факультета «Вышки». У нас вообще нет культуры старости, притом что стариков становится больше каждый день. В России очень мало домов для престарелых: всего полторы тысячи на всю страну, в них живет примерно 250 000 человек, а стариков у нас — сорок миллионов. В США таких домов 20 000. Сейчас весь мир разочаровался в домах для престарелых и пытается придумать, что сделать для того, чтобы пожилому человеку не нужно было уезжать из города и переставать жить привычной жизнью на склоне лет. Но мы еще даже не подошли к этой фазе.

Государственные дома для престарелых — это странная история. Например, среди них существуют фантомные дома для престарелых, на бумаге они есть, но на деле не существуют. В некоторых учреждениях были несчастные случаи, пожары — пожилые люди просто горели заживо. В Европе и Америке дома для престарелых — это частный сектор, хороший бизнес, который работает лучше, чем государственный сектор. Но у нас нет такой сети. Были попытки, но они проваливались. Существует VIP-группа домов для престарелых, но это все стоит очень дорого: 100–140 тысяч в месяц на старика, мало кто может себе это позволить. Есть дома дешевле, они стоят около 30 тысяч в месяц, но их мало, а стариков много. Очереди, чтобы попасть туда, просто огромные. Все только говорят об этой проблеме, но никто ничего не делает.

Российская старость — это социальная смерть. Старик просто не существует в России, социально он абсолютно мертв. Он не имеет возможности развития, потому что старается выжить. Кроме того, Россия — страна с огромным количеством барьеров, начиная с тротуаров без пандусов и заканчивая отсутствием лифтов в метро. Климат у нас тоже своеобразный, пожилому человеку сложно в нем жить. Российские дома для престарелых в массе своей богадельня в прямом смысле этого слова, с ужасными столовыми, плохими кроватями, старым бельем и едва работающим отоплением. Я не думаю, что там закупают хорошие продукты, хотя это очень важно для пожилых. Подобные учреждения в Европе и Америке выглядят совершенно иначе.

На Западе существует три основных вида домов для престарелых. Первый — это отдельное жилье, но с созданием определенного сообщества, где все устроено удобно для пожилого человека (магазины, медицинская помощь, места для прогулок и т.п.). Затем дома, где пожилой человек живет в отдельной комнате в комфортных условиях — и при необходимости рядом есть врачи, трехразовое питание и любая помощь, если она нужна. И наконец, дома, где пожилым людям требуется круглосуточный уход. Это случаи людей, страдающих деменцией, болезнью Альцгеймера и тяжелой формой инвалидности. Такие дома (за исключением последнего) могут быть очень комфортными и приятными. Но, конечно, это по-прежнему оставляет пожилых людей в изоляции.

О наших стариках

Российские старики — это травмированные люди, прошедшие войну или голодное детство. Мы видим много пожилых людей, которые ездят в метро, проводят дни в поликлиниках. Нам кажется, что им просто нечего делать, нас это раздражает. Но чем им себя занять? Таким образом они принимают участие в социальной жизни, пытаются не выпасть из того, что происходит в городе каждый день. Нас это раздражает, но это не должно нас раздражать: мы сами в этом виноваты, мы ничего не делаем, не создаем никаких мест, куда они могли бы ходить, чтобы хорошо провести время. Старость — это одиночество: больше половины пожилых людей живут одни. Они садятся на лавочки у подъезда и пытаются коммуницировать. Но этой коммуникации никто не хочет, и они становятся агрессивными, могут ткнуть в тебя палкой, запрашивая негативное внимание, — такая вот детская реакция.

По индексу счастливой старости мы на 65-м (из 96) месте. В России уровень старческой агрессии выше, чем в Европе, потому что экономически мы живем хуже — этим объясняется практически все. Я не видела агрессивных стариков в Европе — они в целом довольны своей жизнью. Для них много всего придумывается: их учат работать с компьютерами, предлагают игры, которые улучшают слух, внимание и память. Их сводят с детьми, фотографируют, о них беспокоятся — и они это чувствуют. Наши старики более пессимистичны: они считают, что государство о них не заботится, не выплачивает достаточное количество денег. Пожилой человек в России думает, что его никто не видит, и он в этом прав. В Европе все гораздо лучше: города приспособлены для старых людей, есть специальные тротуары, пандусы, лифты, везде доброжелательное отношение. В России о старике говорят примерно так же, как о человеке с шизофренией.

Важно создавать культуру старости. Все мы будем стариками однажды, пожилой человек — это не только наше прошлое, это еще и будущее. Я думаю, что во многом агрессивное отношение к старым людям в России связано с тем, что нам стыдно за то, в каком положении они живут, мы боимся, что это тоже нас ждет. Вы же не хотите сидеть на лавке у подъезда? А может быть, вам это предстоит.

О том, когда стоит выходить на пенсию

Что нужно делать, чтобы быть здоровым и счастливым стариком? Заниматься спортом, откладывать деньги, постоянно развиваться: тогда риск старческих заболеваний снижается. Нет ничего плохого в том, чтобы работать до тех пор, пока можешь это делать. У нас принято работать дольше, чем в Европе: конечно, часто это вынужденная необходимость, но, с другой стороны, уход на пенсию — большой стресс, не все пожилые люди с этим справляются. В Европе после определенного возраста ты просто можешь не иметь выбора, должен будешь уйти, а у нас, если ты остаешься нужным, то твой возраст никого не смутит. Моей бабушке 80 лет, и она до сих пор работает. В Европе я таких не видела — только 5% людей после 60 лет там продолжают работать.

Медицина идет вперед, старый человек живет дольше, и он хочет быть активным во всех областях. Сексуальность, конечно, по-прежнему сложная тема, а у нас в старом возрасте это кажется каким-то нонсенсом. Обсуждать старческую сексуальность мы явно пока не готовы — хотя выходят разнообразные книги на эту тему, проводятся исследования. Например, было показано, что вылеченные болезни (любые перенесенные операции, рак или астма) в большинстве случаев никак не влияют на сексуальную жизнь, а влияют на нее отношения с партнером, желание партнера, частота мастурбации, восприятие собственного тела, отношение к сексу и подверженность оценке общества.

Огромное количество старых людей — это серьезная экономическая проблема. Мы стали жить дольше, рождаемость падает, а население стремительно стареет: если в 1980 году в мире было около 378 миллионов человек старше шестидесяти лет, в 2010-м — 760 миллионов, то к 2050 году их будет два миллиарда. Мир к этому не готов, нужно срочно что-то придумывать, чтобы все эти люди смогли сами себя обеспечить. В Китае и Японии сейчас очень распространена такая практика: старых людей стали прикреплять к детям, они забирают ребят детских садов, проводят с ними время, играют. Они не получают зарплату, но получают бонус к пенсии, и главное — они заняты. По экономическим причинам пенсионный возраст будет подниматься, он уже поднимается, и это сильно изменит понимание старости. Сейчас 60–65 лет — это общепринятое начало пенсионного возраста. Вообще, классификация старческого возраста нужна только для определения пенсионного возраста. В остальном, мне кажется, она не имеет смысла.

Об искусстве и культуре старости

Искусство — хороший ход, чтобы сделать старость видной и заметной: сейчас появилось много художественных проектов, героями которых становятся пожилые люди. С другой стороны, это вполне себе распространенный способ получить грант на тот или иной художественный проект: щенки, дети и старые люди — все мы на них реагируем. Но я не думаю, что это плохо в моральном или этическом плане: мы сейчас в таком положении, что выбирать не приходится. Если это поможет заострить внимание на проблемах старости — окей, почему нет.

Помимо Венского университета, я работаю в Оксфорде над проектом про взаимодействие одиноких стариков и усыновленных детей. В Европе нет сиротских домов. Сиротский дом — это атавизм. В большинстве случаев это очень страшно, самая настоящая зона. Даже в Индии сиротский дом, который я видела, был лучше российского: вместе живет всего 15 детей, семейный стиль воспитания, все дети получают внимание. Нет агрессивных или злых детей, им не нужно бороться за внимание друг с другом. В Северной и Центральной Европе сиротских домов не осталось, они исчезают и в Восточной Европе. Сейчас идет реорганизация системы: детям-сиротам находят новые семьи. Я решила попробовать посмотреть, что будет, если усыновленные дети будут общаться с одинокими стариками — они тоже пережили одиночество и травму. Еще в Лондоне есть галерея, которая активно сотрудничает с Институтом старения, приводит старых людей на экскурсии. Первое, что они сделали, — купили специальные стулья для пожилых людей: иначе они не могли бы сидеть на скамейках без подлокотников и спинок. В этой галерее проводятся не только экскурсии, но и мастер-классы — старики рисуют и лепят, работают с картинами, узнают что-то новое, знакомятся и общаются, могут что-то рассказать. Вот там я буду делать общие мастер-классы для дошкольников и пожилых людей. 

Самое страшное, что может пережить старый человек, когда остается один, — это ощущение, у него огромная жизнь за плечами, которую он не может никому передать, ему некому о ней рассказать. Это смерть при жизни без надежды на бессмертие. Это может привести человека в отчаяние. Когда же ты можешь передать свою историю, особенно маленькому человеку, который жить только начинает, появляется иллюзия бессмертия. И не страшно умирать. И жить тоже не страшно.

25.03.2017

Статистика численности пенсионеров

Пенсионеров в Российской Федерации защищает ряд законодательных актов, в том числе и конституция, которая гарантирует пожилым людям государственную поддержку. Также их права регламентирует множество международных документов, принятых в рамках Организации Объединенных Наций. В целях улучшения качества  и продолжительности жизни пенсионеров, в России был принят ряд очень важных стратегических документов Правительства, а также нормативно-правовые актов субъектов РФ. Терминология обозначения пенсионеров в разных источниках может несколько отличаться. Однако общим признаком отнесения пожилого населения к этой группе является возрастной ценз: для мужчин – это 60 лет, а для женщин – 55 лет.

Численность пенсионеров, состоящих на учете в системе Пенсионного фонда РФ

• 2001 год

  38411 тыс. человек

• 2006 год

  38313 тыс. человек

• 2009 год

  38598 тыс. человек

• 2010 год

  39090 тыс. человек

• 2012 год

  40162 тыс. человек

• 2013 год

  40573 тыс. человек

• 2014 год

  41019 тыс. человек

• 2015 год

  41456 тыс. человек

• 2016 год

  42729 тыс. человек

Количество пожилых людей в РФ на 2016 год составляет 35 986 тысяч человек. Это 24,6 % от общей численности населения страны, на 0,6 % больше, чем в 2015-м. За последние десять лет нагрузка на трудоспособное население значительно увеличилась. Если в 2006 году на 1000 человек в России приходилось 326,7 пенсионеров, то в 2015-м – 411,7. Количество лиц нетрудоспособного возраста увеличилось за счет роста продолжительности жизни. Причем данная тенденция характерна для обоих полов. Однако смертность мужчин старше трудоспособного возраста по-прежнему значительно превышает аналогичный показатель у женщин. И этот разрыв продолжает увеличиваться.

Прогноз численности пенсионеров на ближайшие 15 лет

Ожидается, что в 2031 году в России будет 42 324 тысячи пенсионеров. Это 28,7 % от общей численности населения. Прогноз показывает, что на 1000 человек трудоспособного возраста будет приходиться 533,8 пенсионеров. 

Прогноз продолжительности жизни пенсионеров в России

Годы	мужчины и женщины	мужчины	женщины
	71,9	66,6
	72,2	66,9
	72,5	67,3
	72,8	67,6
	73	68
	73,3	68,3
	73,5	68,6	78,2
	73,8	68,9	78,4
2025	74	69,2
	74,2	69,4	78,8
2027	74,4	69,7
	74,7	69,9
2029	74,9	70,2
	75,1	70,5

Рост продолжительности жизни россиян приводит к постепенному «старению» населения, что приведет к тому что в 2030 году доля лиц старше трудоспособного возраста составит немногим менее 30%.

Author: Артем Артемьев | Category: Статистика | Tags: прогноз продолжительности жизни, статистика, численность пенсионеров

Жизнь пожилых людей в России оставляет желать лучшего. В рейтинге стран по уровню жизни пожилых людей была представлена 91 страна. Россия заняла 78 место. Самый низкий показатель — это здоровье. Далее материальная обеспеченность, условия жизни, занятость и образование.

В преклонном возрасте повышается уровень хронических заболеваний, понижение слуха, зрения, появляются ортопедические проблемы. А стоимость лечения пожилого человека в России в 1,5 раза выше, чем молодежи. Низкий уровень материального обеспечения, высокие цены на лекарства лишают возможности проходить полноценное обследование и курс лечения. Кроме этого люди пенсионного возраста лишены полноценного питания из-за роста цен на продукты и товары первой необходимости.

Одной из главных проблем русского пенсионера является одиночество. Многие пожилые люди испытывают недостаток общения, что негативно сказывается на социально-психологическом состоянии. Практически не проводятся социальные работы, помогающие справиться человеку с одиночеством: привлечение в группы самопомощи, клубную работу, устройство в стационарные учреждения, помощь на дому.

Источник: xn—-etbhjbchkvbebdbf6aza0c2d6g.xn--p1ai